Абсолютное оружие - Дарья Кузнецова

— К чему подготовиться? — осторожно спросила я. Происходящее чем дальше, тем больше напоминало странный, и даже в какой-то мере страшный сон.

— К тому, чтобы минимизировать последствия твоей эгоистичной тупости! — рявкнул мирный. Не выдержав, подскочил со стула и заметался передо мной по кабинету. — Маленькая эгоистичная дрянь! Я ещё, идиот, его тогда уговаривал, что всё нормально будет…

— О чём ты? Я не понимаю, — беспомощно пробормотала я, наблюдая за его метаниями. Я совершенно не помнила, чтобы чем-то успела так оскорбить доктора, которого видела всего пару раз в жизни.

— Ещё бы ты понимала, — огрызнулся он. Потом резко затормозил, развернулся ко мне лицом, скрещивая руки на груди. Млен был худощавым и невысоким, но почему-то сейчас эта его поза казалась весьма угрожающей. — Пять нормолет. Пять проклятых нормолет из-за одной сопливой самовлюблённой девчонки… Знала бы ты, как я всё это время мечтал свернуть тебе шею! — зло сплюнул он себе под ноги. — Пять нормолет, пока ты отдыхала на свежем воздухе, мы балансировали на жёрдочке над жерлом вулкана из-за того, что тебя при создании обделили мозгами. Пять нормолет благодаря тебе мы вынуждены были наблюдать за тем, как наш друг задыхается и сходит с ума от боли! Пять нормолет я вливал в него успокоительные и психомодулирующие препараты кубометрами. Пять нормолет мы по очереди ходили за ним по пятам, не оставляя ни на секунду, чтобы он в забытьи не покалечил себя или кого-нибудь ещё. Ты хоть представляешь, каково это, наблюдать, как здоровый сильный мужчина, и, более того, твой друг медленно умирает, и не иметь возможности не то что помочь — хоть как-то облегчить его боль, потому что эмоциональная привязанность не купируется медикаментозно?! Да к ларгу под задницу нас, он все пять нормолет провел в пограничном с безумием состоянии, удерживаясь на краю только чудом! Ты хоть представляешь себе своей тупой головой, что такое безумный шер-лорд?!

Высказавшись и обнаружив, что я не пытаюсь возражать, Млен немного успокоился, но продолжал стоять и буравить меня взглядом. Уже не ненавидящим, скорее полным отвращения.

— Прошло пять лет? — единственный вопрос, который сумел сформулироваться в моём окончательно опустевшем от этой тирады разуме.

— Чуть больше, — поморщившись, почти спокойно ответил доктор.

— Млен, я, конечно, понимаю, что вы, мирные, довольно эмоциональные существа. Но я бы на твоём месте был немного сдержаннее в формулировках, — раздался от входа негромкий голос с презрительно-высокомерными интонациями, от которого по спине пробрало холодком.

— С чего вдруг? — кинув через плечо недовольный взгляд, ершисто возразил доктор. — И давно ты подслушиваешь?

— Извиняться придётся, — снисходительно усмехнулся Ханс. — А для того, чтобы вас никто не слышал, надо закрывать дверь.

— Ты меня силой что ли заставишь извиняться? — недовольно поморщился Млен.

— Вот ещё, — сквозь гадливо поджатые губы процедил холодный. — И, представь себе, никто не будет. Самому же стыдно станет. Цени, что предупреждаю тебя заранее, успеешь подготовиться, — покровительственно улыбнулся он.

— Ты за этим пришёл?

— Нет, я пришёл подождать капитана. Учитывая, что его тха-аш очнулась, будет гораздо проще дождаться его здесь, чем отлавливать по всему кораблю. Тем более, что потом он на некоторое время станет совершенно недоступен, — он пожал плечами с таким высокомерным превосходством, будто только что на пальцах объяснил примитивному народу суть приёма сложения. — Хм, а вот и он, — холодный скользнул в сторону, и на освободившемся месте возник Райш.

— Что за собрание? — насмешливо поинтересовался он, окинув всех нас взглядом.

— Понятия не имею. Я ждал тебя, чтобы… — начал Ханс, но закончить ему не дала я.

При виде горячего меня вдруг накрыло осознание. Того, что Млен прав, и я действительно эгоистичная дура. Того, что мимо нас прошло пять бесконечно долгих однообразных пустых лет. Того, что вытерпел горячий за эти годы, и при этом не разучился улыбаться и, более того, был действительно рад меня видеть, и даже самую малость на меня не злился. Того, что на всё это обрекла его я. И, наконец, того, что я могла больше никогда-никогда его не увидеть, и так и не понять, насколько мне без него плохо.

Сорвавшись с места, я в одно мгновение оказалась рядом с Райшем, обхватила его обеими руками за пояс, изо всех сил прижалась, уткнувшись лицом в грудь. Хотела извиниться, но не могла выдохнуть ни слова сквозь душащие рыдания.

— Вы чем тут занимались? — ошарашенно пробормотал горячий, крепко меня обнимая и осторожно гладя по спине. Я на членораздельную речь была неспособна, Млен продолжал молчать, и на вопрос капитана решил ответить холодный.

— Наш эмоциональный друг с некоторой горячностью вкратце пересказал твоей тха-аш события последних пяти нормолет. Очень вкратце, — с ядовитой снисходительностью пояснил Ханс, и не подумав ничего скрывать.

— О чём? — несколько напрягся капитан.

— Разумеется, о твоём здоровье. Он ведь доктор. И о степени виновности в этом твоей тха-аш.

— Млен, зачем… — начал раздражаться Райш.

— Но он ведь прав, — сквозь слёзы поспешила вмешаться я. — Прости, я больше никогда так не буду!

— Вот об этом я и хотел поговорить, коль уж ты обратно стал более-менее вменяем, — перебил недовольный Ханс уже меня. — Это тёмная история, и я бы предпочёл, чтобы ты был в курсе.

— Так, сели все, — решительно скомандовал Райш и, устроившись на всё том же многострадальном столе, угнездил меня на своей коленке. В последнем особого выбора у него не было: я на аккуратные попытки себя отцепить реагировала усилением хватки. Кому бы послабее точно рёбра сломала; а горячий только насмешливо хмыкнул себе под нос. — А теперь давай по пунктам, что за история?

— О паническом бегстве твоей тха-аш. Райш, вот откинув эмоции и включив мозги, — хотя, понимаю, тебе это после долгого перерыва трудно сделать, — подумай сам. Могла ли неопытная беременная женщина, не имеющая за плечами никакой подготовки кроме штурмовой, почти не умеющая влиять на психополе, ничего не знающая о наших реалиях, почти не имеющая денег, обойти все системы контроля и безопасности? — он выдержал короткую паузу, видимо, ожидая какого-то ответа. Но, не дождавшись, продолжил. — Всё ещё непонятно? Ладно, давай по пунктам. Она прошла сканирование личности как Таммили. Понимаешь? Сканирование личности при посадке. Потом — вообще под несуществующим именем. А потом сумела угнать спасательный катер так, чтобы этого не заметили не то что люди, сам корабль, и при этом ни у кого из них не осталось воспоминаний, когда это произошло. После чего, не умея пилотировать наши корабли, она довела этот катер через половину чужой галактики и совершила ручную посадку. Тебе это не напоминает сюжет низкопробного фантастического кино?

— Хм. Вообще-то, да, ты прав, — задумчиво протянул Райш. — Это действительно выглядит странно.

— Ну, разумеется, я прав, — раздражённо огрызнулся холодный.

— Есть какие-нибудь предположения, как такое могло произойти?

— За пять лет? — ехидно уточнил холодный. — Удивительно, но кое-какие появились.

— Ладно, сам виноват, нечего издалека заходить. Рассказывай давай, что произошло.

— Ну, виноваты, как обычно, Йали, тут вариантов немного, — хмыкнул Ханс. — Только на этот раз уже первичные.

— Подожди, а Совет в курсе…

— Райш, ты у нас один помутнением рассудка страдал, остальные вполне работали, — презрительно отмахнулся холодный. — Не перебивай. В общем, можешь считать, что твоя тха-аш не настолько глупа, как это может показаться на первый взгляд. Просто последние несколько лет её волей управлял йали. Подозреваю, это началось ещё в «плену», но тогда было почти незаметно, а потом ещё у тебя этот булыжник в каюте валялся всю дорогу до Колыбели. Кроме того, не вызывает вопросов и то, как у него это получилось; в этом вопросе она довольно беззащитна со своим бессознательным восприятием психополя. А вот зачем ему это понадобилось, уже интереснее. Пока существуют две основных гипотезы, паранойяльная и вероятностная. Во-первых, он мог возжелать таким образом деморализовать тебя, что у него неплохо получилось; мне этот вариант нравится своей солидностью и глобальностью, но имеет ряд недостатков. Главное, непонятно, зачем всё это. Ты у нас, конечно, невероятно уникален, но решения ты принимаешь только на поле боя, а эта функция у тебя великолепно работала даже в помутнённом состоянии. Тем более, что первичному было гораздо выгоднее, чтобы мы решили его проблему со вторичными йали. А вот вторая гипотеза, которая лично моей широкой натуре глубоко противна, но зато по-своему логична и имеет гораздо меньше пробелов, предполагает, что Экси он выбрал случайно. Просто потому, что на неё было проще всего повлиять, и на неё это воздействие не оказывало столь сильного разрушительного воздействия. В этом случае понятен и выбор планеты; на ней его до сих пор ещё не было, а теперь он там укоренился. Даже можно найти объяснение, почему он не оставил её в покое по прибытии: его интересовал ребёнок. Или он боялся, что Экси сбежит, и его выкурят с планеты. Или ещё что-нибудь столь же осмысленное; что можно ожидать от обыкновенного камня, да ещё достаточно тупого для того, чтобы создать йали-вторичных? В любом случае, рассматриваются все возможные версии, не только эти две, так что волноваться не о чем.