Канашибари. Пока не погаснет последний фонарь. Том 2 - Вероника Шэн

Свернув на пятую улицу, мы наконец увидели Нисио. Он сидел, уронив голову на грудь, и не шевелился. Его рука, прикованная к одному из прилавков наручниками Ивасаки, безвольно повисла.

На мгновение я испугалась, что Нисио мертв. Но заметила, что его грудь пусть медленно, но поднималась и опускалась. Я судорожно выдохнула.

– Нисио-сан, – Ивасаки подошел к нему и вытащил ключи. – Мы выяснили, это не ты одержим. Мы все тут можем оказаться одержимыми. Этот ёкай быстро меняет тела. Ты… не виноват.

С этими неловкими словами Ивасаки снял с Нисио наручники.

Тот никак не отреагировал. Даже не пошевелился, лишь его рука упала вниз, ударившись о землю.

– Нисио-сан… – повторил Ивасаки, словно не зная, что сказать.

Я тоже не знала, а потому даже не пыталась подойти и помочь.

Нисио продолжал сидеть не поднимая головы, и Эмири ровным, с ноткой пренебрежения, голосом бросила:

– Хватит.

Она подошла ближе и посмотрела на Нисио сверху вниз.

– Что бы сказала Ютаро-сан, если бы увидела, как без нее вы развалились на куски? Уверена, она сочла бы это жалким зрелищем. Ютаро-сан хотела бы, чтобы вы были сильным. Она погибла, а вы живы, так что возьмите себя в руки. Соберитесь!

Нисио вздрогнул и, приподняв голову, посмотрел на Ивасаки и Эмири. Еще мгновение, и его глаза заполнили слезы:

– Хана-тян… Но я не могу, не могу! Хана, нет… – дрожащим голосом простонал Нисио и, завалившись набок, разрыдался.

– Эмири! – зло прошипел Ивасаки, но ее спокойное лицо не дрогнуло.

– Это лучше, чем ступор. – С этими словами Эмири развернулась и пошла дальше, пробормотав себе под нос: – Mend or end[59].

Я подошла на шаг ближе, не зная, что сказать, что сделать, и отчасти сочувственно, отчасти растерянно посмотрела на рыдающего Нисио. С одной стороны, я злилась на черствость Эмири, но с другой… Кто знает, возможно, она права?

Я не знала.

– Идите, я догоню вас… – Йоко перевела печальный взгляд на Нисио.

– Я останусь с тобой. Мало ли что, – мрачно произнес Ивасаки.

Я кивнула. Нельзя оставлять Йоко и Нисио вдвоем. Оглянувшись на остальных, я пошла дальше.

На душе и так было тяжело, но теперь стало еще тяжелее. Почему-то меня мучила совесть, хоть я и не была виновата в произошедшем. Я чувствовала себя так, потому что не смогла утешить Нисио? Потому что даже не попыталась? Потому что в глубине души радовалась, что участь Ютаро и Нисио обошла – по крайней мере, пока – меня и моих друзей?

Тряхнув головой, я постаралась отбросить тяжелые мысли, которые сейчас были лишним грузом. И, насторожившись, огляделась. Я слишком сильно ушла в себя, хоть и ненадолго, но даже это могло стоить мне жизни.

Наконец мы нашли Фукуду, Каори и Яманэ.

Они стояли неподалеку от переулка, соединяющего их улицу с той, где убили Ютаро. Они словно не могли находиться на месте убийства, но при этом как будто бы не могли и позволить себе уйти далеко.

– Где вы были? – спросила Каори, увидев нас.

На ее одежде я заметила капли крови и, переведя взгляд на Фукуду, отметила бурые пятна на рукавах его толстовки.

Говорить и объяснять им что-то совершенно не хотелось, и я посмотрела на остальных.

Араи, поймав мой взгляд, слегка улыбнулся и кивнул. Кратко, но с необходимыми подробностями он объяснил троим участникам, что произошло и что в принципе происходило.

Каори, побледнев, прикрыла рот ладонью. В глазах Яманэ вспыхнул ужас, и она неуверенно попятилась. Лицо Фукуды искривилось от неприязни, но страха я не заметила.

– Отлично, – проворчал он. – Теперь от каждого из вас нож в спину ждать?

– Смотрите, как бы этот нож не оказался в вашей руке, – холодно ответил Араи.

– Просто давайте пока… держаться на расстоянии? – с кривой улыбкой проговорила Яманэ, сделав еще шаг назад.

На самом деле это было разумно, и мы действительно держались на некотором расстоянии друг от друга, но… если вдруг один из нас окажется одержим, подобные меры могут не помочь. Один из нас уже мог стать одержим. От этой мысли я вздрогнула, внимательнее всматриваясь в лица друзей, но понять что-то не получилось.

– Так что там… насчет подсказки? – хрипло спросила Каори.

– «Видели все на свете мои глаза – и вернулись к вам, белые хризантемы», – ответил Араи.

– Где-то здесь есть лавка с хризантемами? – фыркнул Фукуда.

– Не на той улице, что мы проверяли, – отозвался Хасэгава.

– И не на нашей, – нахмурилась Каори.

– Мы точно не видели, – добавила Эмири.

– И не на тех, где погибли Ютаро-сан и Ногути-сан. То есть нигде, – подвела итог Каори.

В переулке показались Йоко и Ивасаки. Я с облегчением выдохнула, поняв, что они в порядке. Теперь я могла, не отвлекаясь, подумать.

В моей голове засела мысль, что это было бы слишком очевидно. Слишком очевидно поставить здесь магазинчик цветов и в качестве подсказки дать хокку, посвященное хризантемам. Но что тогда означают эти слова?

Я принялась размышлять, мысленно отстранившись от обсуждений остальных участников.

Хризантема? Это символ императора и императорской семьи, он же связан с Аматэрасу – богиней солнца, а потому, в частности, символизирует солнце.

Я перевела взгляд на антрацитово-серое небо с редкими вкраплениями облаков и одиноким тусклым полукругом луны.

Как здесь что-то может быть связано с солнцем?

Или надо посмотреть с другой стороны? Это же рынок, – может, разгадка связана именно с этим… Но, как мы выяснили, хризантемы здесь не продавались.

Я зло поморщилась. С чего вообще я зациклилась на хризантемах? В хокку говорится и о глазах, что «видели все на свете». И белый цвет упоминается.

Но все-таки образ хризантемы в этих строках слишком важен, чтобы его просто отбросить. Как еще можно связать их с этим кайданом? Одержимость? Убийства? Они ведь не имели ничего общего с покупкой цветов…

Я приоткрыла рот от неожиданно очевидной мысли. Мы же оказались на рынке. И книгу, как сказано было в самом начале, нам нужно «приобрести». Догадка едва не сорвалась у меня с языка, но я вовремя сжала зубы. Возможно, я ошибалась. Сначала надо проверить.

Более того, ёкай до сих пор не объявился. Если существо вселилось не в Нисио, а в этом для ёкая больше не было смысла, оно должно находиться здесь, среди действующих лиц. И возможно, ёкай постарается убить любого, кто приблизится к разгадке.

Я разозлилась на саму себя. Я не трусиха! И пусть даже высказывание моего предположения может представлять опасность, я должна