Приходи в полночь - Сюзанна Форстер

— Я уеду, если хочешь, — сказал он. — Только скажи, и я уеду.

Его голос звучал так, что казалось, будто именно этого он от нее и хочет.

Его лицо стало напряженным — он пытался сдержать свои чувства. Но из-за капель дождя на щеках и длинных ресницах можно было подумать, что он плачет.

У Ли сжалось сердце. Она знала — нельзя поддаваться внезапным чувствам, но при виде его она испытала такое облегчение, такое немыслимое облегчение, так обрадовалась, что он на свободе… Подобный импульс был чистым безумием, но ей захотелось стереть эти капли-слезы, дотронуться до его губ и заставить его улыбнуться. Ей до боли захотелось это сделать.

— Ник, что ты делаешь здесь в четыре часа утра? — спросила она наконец, не придумав ничего более нежного. — Чего ты хочешь?

— Боже… — Он рассмеялся быстро, хрипло. — Да многого. Хочу съесть этот чертов гранат и… так, что еще? Хочу распевать оперные арии, принимая душ, и войти голым в море. — У него на скулах заходили желваки. — Есть еще кое-что, Ли. Еще одна вещь, которую я хочу сделать…

Она боялась поднять на него глаза.

Вода блестела на тротуаре между ними, стекала ручейком с ее халата, образовав у ее ног лужицу. Под ногами у нее хлюпнуло, когда она двинула пальцами, и это заставило ее на мгновение замереть. Она удивилась своим ощущениям: ступни замерзли и сделались очень чувствительными, но в то же время горели как в огне. Вся она, казалось, состояла из воды, собиравшейся в лужицы и хлюпавшей и в то же время кипевшей энергией.

Рукам вдруг стало холодно. Внезапно дождевая морось сделалась холодной. Мысли смешались.

— Ли…

Она как во сне наблюдала, как он вынимает руки из карманов и отталкивается от автомобиля.

— Нет, — произнесла она, пытаясь придумать, как его остановить.

Он двинулся к ней, и ее тело отреагировало на это как на физическую угрозу. Дыхание стеснилось, во рту пересохло настолько, что она не могла даже сглотнуть. Эти сигналы появлялись немедленно. Каждый раз, когда он приближался к ней, она не знала, противостоять ему или спасаться бегством. Только на этот раз угроза была настоящей. Она больше не была его врачом. Их не разделяли этические или юридические барьеры, ничто не могло помешать ему сделать то, что было у него на уме, если только она не найдет способ… Ее поразила ирония ситуации. У нее нет никаких шансов сделать это!

Непонятная обволакивающая беспомощность охватила ее, когда она отвела взгляд. А что у него на уме? Она перебрала разные возможности, но понять времени не было. Ощущение тепла на груди привлекло ее внимание.

— Тебе несладко пришлось на суде, — заметил он.

— Да, — почти автоматически ответила она. Он прикасался к ней. Кончиками пальцев гладил сквозь ткань рубашки ее ключицу.

— Ты хорошо держалась.

— Нет, я не выдержала.

Если бы это был кто-то другой, если бы он касался чего-то другого, она, может, и остановила бы его. Но он был настолько поглощен этим, как художник, изучающий новый материал, и в конце концов, ключица — такая невинная часть тела.

Она стала считать его прикосновения, отмечая размер захватываемой поверхности, постоянно изменяющееся давление. Она делала это в ответ на лихорадочную точность своей нервной системы. Она даже считала секунды между прикосновениями, отмечая их тысячные доли… дожидаясь следующего прикосновения.

Но когда его пальцы остановились, когда они скользнули к ее шее, она сдавленно вскрикнула. Уже невозможно было смотреть на происходящее как бы со стороны. У нее слишком кружилась голова. Сердце выпрыгивало из груди. Все в ее сиюминутном мире, даже следующий удар сердца, казалось, устремилось к конечной точке — к его ладони.

Она отвернулась от него… и почувствовала его прикосновение к своей спине.

— Ли… — Его голос упал до шепота, хриплого от страсти. — Не отворачивайся от меня. Никогда этого не делай.

Она закрыла глаза, содрогнувшись всем телом. Прохладная испарина перемешалась с каплями дождя. Она вымокла с головы до пят. Все ее тело покрылось сладкой пахучей влагой, включая теплую влагу между ног.

«И почему мне не отвернуться? — подумала она. — Что ты сделаешь, Ник? Убьешь меня?» Внутри ее поднялся страх, но она испугалась не за свою жизнь. Она услышала нечто в его голосе, отголосок того желания, что жило в ней. Ей почему-то стало страшно, что ему может быть так же больно, как ей, что его сжигает такая же потребность. Возможно, она испугалась потому, что точно не знала, кто ему нужен. Она или какая-то несбыточная мечта о девушке из его прошлого? Хотел ли он Ли Раппапорт? Или для осуществления его мечты подойдет любая блондинка из хорошей семьи?

— Ли… повернись. Посмотри на меня.

Он провел пальцами по ее голой руке, наэлектризовав ее. И хотя она попыталась его остановить, в ее мозгу вспыхнула картинка — они занимаются любовью, его сильное тело движется на ней. Видение было смазанным, неясным, но темный образ воспламенил ее воображение. В их совокуплении присутствовало утоление голода, прекрасная животная страсть. Его нагота безумно возбуждала и представала перед ее мысленным взором во всех подробностях. Она откуда-то знала, как он выглядит, что она почувствует при виде его наготы. И это знание исходило из глубины ее существа. Оно снова вернуло ее к блестящему дождю. Яркому, жгучему дождю.

Ли захотела повернуться, но он не дал ей.

— Не двигайся, — попросил он. — Только наклони голову.

Она пребывала в недоумении, пока не почувствовала, как Ник убирает влажные волосы с ее шеи. Прикосновение его ладоней к ее разгоряченной коже было прохладным и шелковистым. Она слегка наклонила голову и почувствовала, как что-то похожее на пушинку коснулось ее шеи. Она не смогла бы с уверенностью сказать, он это коснулся ее или туман, но ощущение оказалось на удивление приятным. Она еще ниже наклонила голову.

Его пальцы скользили по ее коже, и она слышала его глубокие вздохи и чувствовала его теплое дыхание на своих волосах. От него слабо пахло табаком и дорогой выпивкой. Скотчем, подумала она. Ее мысли становились все более мягкими и гибкими, как и ее мышцы. Что бы он ни делал, это было безумно сексуально. Скоро она станет слабой, как котенок…

— Ох!

Ее пронзила боль, от которой она на мгновение замерла. От жгучего ощущения у нее перехватило дыхание, и если бы Ник не подхватил ее, она, вполне возможно, упала бы на землю. Ее как будто что-то укололо — когти или клыки, — и она вспомнила о пословице на футболке Ника: «Если укусит эта змея, лекарства в аптеке ты не найдешь».

— Что случилось? — спросила она, неловко поворачиваясь в его руках.