«Если», 1999 № 03 - Журнал «Если»

— Что ж, пойдемте проверимся. — Она встала.

Провожаемый сочувственными взглядами прочих трудоголиков Руслан был препровожден в крохотный процедурный кабинетик с кушеткой, затянутой зеленой клеенкой. Первым делом зверь-наркологиня смерила жертве давление и нашла его повышенным.

— Вот видите!

— Да оно у меня всегда такое. И потом я ж ночь не спал!

— Бессонница? — хищно спросила она.

— Да нет! Нар не хватило.

— Хорошо. Раздевайтесь.

Она скинула халат и, подстелив простынку, возлегла. Руслан обреченно начал стягивать брюки… Раздеваясь, он думал: «Интересно, чем эта тумбочка облицована? Неужели натуральный шпон? Или нет… Наверное, все-таки пластик. Уж больно узор ровный… Колька говорит, он такую машинку себе смастерил: заряжаешь в нее полено и начинаешь крутить… А резец плавающий… Ну и разматываешь заготовку, как рулон…»

— Лечиться будем… — с прискорбием сообщила врачиха. — Довели вы себя… Ваше счастье, что болезнь не слишком запущена… Пригласите следующего.

За то время, пока наркологиня проверяла, насколько он подорвал здоровье чрезмерными нагрузками, народ в приемной успел отчасти смениться. Майор с алкашом, которому все было побоку, куда-то отбыли. Зато возникла рыхлая зареванная женщина лет сорока. Время от времени она ударяла жирным кулачком в сгорбленную повинную спину одного из трудоголиков и, плача, величала ударяемого то варваром, то иродом.

Картавая черноглазая блондинка Леночка выписала Руслану счет, просмотрев который, он опешил.

— Да нет у меня с собой таких денег!

И это было чистой правдой. Мелочь ему наутро вернули до копеечки, а вот купюра пропала. В описи изъятого при обыске о ней также ни словом не поминалось…

— Принесете потом, — успокоила Леночка. — Все равно вам завтра в девять утра на повторную процедуру. А не явитесь — отправим в клинику с милицией…

Дома Руслан кое-как принял душ и, добравшись до дивана, сразу провалился в сон. Проснулся часам к двум — от голода. Смастерил пару многоэтажных бутербродов и включил телевизор. На экране, как по заказу, возникла атлетического сложения тетя в белом халатике. Руслан чуть не подавился.

— А что мы можем? — запальчиво вопрошала она. — Что мы можем?.. Отъявленный трудоголик, самостройщик, пробу ставить негде, а в клинику его не отправишь, пока нет заявления от соседей или родственников!

Руслан приглушенно чертыхнулся и перескочил на другую программу. Там хрустели челюсти и расплескивались витрины. Положительный герой кончал отрицательного. Руслан потосковал с минуту и вновь потянулся к пульту. Картина сменилась. На экране зашевелился розовый клубок обнаженных тел.

Н-да, лучше уж вернуться на первый канал. Руслан нажал кнопку. Мелькнуло серьезное личико ведущей, а затем глазам предстало насупленное гладко выбритое рыло какого-то государственного мужа.

— Нет… — покряхтывая, заговорил гладко выбритый. — Здесь я с вами решительно не согласен… Трудоголики наносят обществу гораздо больший вред, чем наркоманы. Если наркоманы даже в какой-то степени положительно влияют на товарооборот, то трудоголики в прямом смысле подрывают экономику страны. В мировом сообществе государств давно уже сложилась система разделения обязанностей. Мы разрешаем Западу добывать наше сырье, а Запад предоставляет нам товары и кредиты. Если же мы начнем что-то производить сами, хотя бы даже для внутреннего рынка, то равновесие неминуемо нарушится…

— То есть выходит, что борьба, в основном, ведется со злоупотреблениями именно в области производительного труда? — сосредоточенно наморщив лобик, перебила ведущая. — Но ведь трудоголики встречаются и среди бизнесменов, и среди служащих. Даже среди преступников…

— С медицинской точки зрения — да, — вынужден был признать гладко выбритый. — С медицинской точки зрения все они наносят одинаково непоправимый вред своему здоровью. Но я повторяю: речь идет еще и о здоровье социума в целом. Простите, но как-то даже нелепо сравнивать общественно полезный бизнес и самую черную созидаловку!

— Однако созидалы, как их называют, тоже ведь приносят определенную прибыль, разве не так? — не отставала въедливая ведущая. — В конце концов, они покупают инструменты, материалы…

— Это мнимая прибыль! — вскинулся гладко выбритый. — Алкоголик, допустим, купил бутылку — выпил. А этот купит молоток и тут же сколотит десяток табуреток. Причем семь из них — на продажу.

Руслан прожевал последний кусок бутерброда и собрался уже погасить «ящик» вовсе, но тут в дверь позвонили. Сердце екнуло. Слава Богу, что хоть в тайник с инструментами не полез… Руслан оставил телевизор включенным и пошел открывать.

На пороге стоял друг и учитель Колька. Смотрел он, как всегда, исподлобья и, вообще, вид имел самый угрюмый. Светлый ношеный костюм, в руке — банка «Хольстена». Впрочем, Руслан готов был поспорить, что в банке этой содержится отнюдь не пиво, а, скажем, нитрокраска или что-нибудь в этом роде. Хотя с виду банка целенькая, невскрытая. И запаха не чувствуется.

— Привет, — насупившись, бросил Колька. — Мне тут шепнули: замели тебя вчера. Правда, что ли?

— Правда, — со вздохом отвечал Руслан. — Заходи, чайку попьем.

Гость ругнулся шепотом и, покручивая головой, переступил порог. Пока он разувался, Руслан заглянул на кухню, поставил чайник. Затем оба проследовали в комнату, где взахлеб бормотал телевизор.

— Вот вы говорите: наносится ущерб, — продолжала вредничать ведущая. — А так ли уж он велик? Ну, три процента, ну от силы пять… И потом — разве могут изделия, производимые психически неуравновешенными людьми, одиночками, конкурировать с продукцией известнейших западных фирм?..

— А вы представляете, сколько это будет в денежном выражении — пять процентов? — осерчал гладко выбритый. — Это очень много! Это недопустимо много! Что же касается конкуренции… — Рыло насупилось. — Тут еще вот какой нюанс: часто самопальную продукцию покупают не за качество и не за красоту, а как бы в пику закону. Процветает тайная торговля так называемыми трудо-фильмами, откровенно смакующими процесс работы. Пиратски тиражируются и, что самое печальное, пользуются спросом запрещенные Минздравом старые ленты тоталитарных времен…

— Туши агитку! — хмуро скомандовал Колька. — И рассказывай. Как влетел-то?

Руслан послушно выключил телевизор и стал рассказывать. Колька слушал и свирепо гримасничал.

— Короче! — прервал он, уперев крепкий указательный палец в грудь хозяину. — Ты в наркологии что-нибудь подписывал? Ну, бумагу там какую-нибудь…