Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

Уолтер остался невозмутим.

— Я не могу решать это за капитана. Капитан все решает сам.

Макс остановился и закрыл глаза. Цифры отчетливо стояли в его памяти аккуратными колонками. Он подошел к своему телефону и энергично набрал номер рубки.

— Говорит капитан. Келли еще там? Хорошо. Келли, мы берем курс на Новую Землю. Начинайте расчет. Я буду в рубке через минуту.

Глава 22

«Томагавк»

Максу нравилось это время дня, это время года. Он лежал в траве на небольшом холмике к западу от коровника, подложив руку под голову так, чтобы можно было смотреть на северо-восток. Если он не будет отводить глаз от выходного кольца дороги на космодром, то с минуты на минуту сможет увидеть, как «Томагавк» выпрыгнет из кольца и пролетит через ущелье. Он не читал, у него не было никаких дел, он просто отдыхал, наслаждаясь летним вечером.

Неподалеку села белка, посмотрела на него, решила, что он не опасен, и занялась своими делами. Пролетела птица.

Было тихо, затем вдруг из выходного кольца вылетела серебряная торпеда, пронеслась через ущелье и исчезла, войдя в кольцо на дальней стороне хребта… а потом докатился звук.

— Вот это да! — сказал Макс. — Всегда кажется, что поезд сорвется.

Он пришел сюда только для того, чтобы увидеть «Томагавк», но уходить не торопился. Он достал из кармана письмо и перечитал последние строчки: «…Думаю, отец был очень рад увидеть меня живой и невредимой, потому что он, наконец, уступил. Мы с Путци поженились неделю назад… Макс, я так счастлива! Вы должны непременно навестить нас, когда в следующий раз окажетесь на Эспере.

P.S. Мистер Чипе шлет вам привет, и я тоже». Что за девушка эта Элли! Всегда-то она так или иначе добьется своего. Ему было немного жаль этого Путци. Да-а… Если бы они остались на Милосердии…

Впрочем… астрогатор не должен жениться. Он любовно погладил эмблему на своей груди. Жаль, конечно, что ему не удалось остаться на «Асгарде», но они были правы: он не мог быть на вторых ролях там, где когда-то был шкипером. А помощник астрогатора на «Королеве Елизавете» тоже хорошая должность. Все говорят, что «Лиззи» — исправный корабль.

Кроме того, не у каждого молодого помощника астрогатора есть на счету новая исследованная конгруэнтность. Ему не на что жаловаться. Он не возражал ни против огромного штрафа, взысканного с него Советом Гильдий, ни против выговора в личном деле. Ему разрешили остаться в космосе — и это главное, а выговор был занесен в личное дело рядом с поощрением за конгруэнтность, названную именем «Хендрикс».

И хотя он не оспаривал справедливость наказания — он был не прав и знал это, — все же гильдии были устроены несправедливо: надо давать шанс попасть каждому. Когда-нибудь он станет более влиятельным в своей гильдии и, даст бог, сможет что-нибудь изменить.

А теперь ему пора идти, иначе придется заплатить таксисту больше, чем стоит его вертолет. Макс встал и пошел вниз по склону. Вертолет ждал перед домом, водитель стоял рядом, глядя на строящиеся каркасы Энергопроекта Миссури — Арканзас. Полей, на которых Макс когда-то работал, уже не было. Котлован доходил до самого дворика перед коровником. Дом еще стоял, но дверь болталась на одной петле, и какой-то мальчишка выбил в нем все окна. Макс посмотрел на дом и подумал, где сейчас Мав и тот мужчина, за которого она вышла замуж… хотя ему, в общем-то, это было безразлично, и никто в Клайдз-Корнерз ничего о них не знал. В суде ему сказали, что Мав забрала свою часть денег и вместе с мужем уехала из города.

Вероятно, деньги у них уже кончились: половины суммы, которую забрал Макс, не хватило даже, чтобы полностью заплатить штраф. Если они остались без денег, то, вероятно, Монтгомери сейчас честно трудится, поскольку Мав была не такой женщиной, которая позволяет мужу бездельничать, когда она нуждается в деньгах. Эта мысль была приятна Максу: он хотел свести счеты с Монтгомери, но, вероятно, теперь это за него делает Мав.

Водитель посмотрел на него.

— Подумать только, какая громадина будет, когда ее закончат, — сказал он. — Вы готовы лететь, сэр?

Макс последний раз посмотрел вокруг.

— Да, здесь у меня больше нет дел.

Они забрались в кабину.

— Куда лететь? Назад в Корнерз?

Макс подумал об этом. Ему бы стоило поэкономить деньги… хотя, какого черта, он получит достаточно денег за следующий полет.

— Нет, полетим в Спрингфилд. Я сойду на южной станции кольцевой трассы. Я хотел бы успеть на «Дротик».

«Дротик» доставит его на космодром еще затемно.

Звездный зверь

(Пер. с англ. И. Полоцка)

Глава 1

Л-день

Луммокс был в унынии. К тому же он хотел есть. Это было его нормальным состоянием: такое существо, как Луммокс, всегда готово слегка закусить — даже после плотного обеда. Уныние было свойственно ему куда меньше и проистекало лишь оттого, что его закадычный друг и ближайший товарищ Джон Томас Стюарт не показывался уже целый день, куда-то исчезнув со своей подружкой Бетти.

Один день без Джона Томаса — это еще куда ни шло. Луммокс глубоко вздохнул. Он понимал, в чем дело. Джон Томас вырос. Он уже достиг того возраста, чтобы проводить все больше и больше времени с Бетти или с какой-нибудь другой девушкой и все меньше и меньше с ним, Луммоксом. А скоро наступит такой долгий период, когда Джон Томас практически не будет уделять времени Луммоксу, но затем появится новый Джон Томас, который подрастет и с ним станет интересно играть.

Опыт научил Луммокса, что от этого неизбежного круговорота вещей никуда не деться. Тем не менее ближайшее будущее представлялось ему мучительно тоскливым. В апатии он бродил по заднему двору Стюартов в поисках то ли кузнечика, то ли малиновки — словом, любого, с кем можно было бы пообщаться. Наткнувшись на муравейник, он тупо уставился на него. Похоже, что муравьи куда-то переселялись: бесконечная вереница насекомых тащила белые личинки, а навстречу спешили за новым грузом другие муравьи. Так он убил полчаса.

Устав от лицезрения муравьев, Луммокс побрел к своему обиталищу. Его семифутовые лапы раздавили муравейник, но этот факт не привлек внимания Луммокса. Его собственный дом был достаточно велик, располагался в конце ряда постепенно увеличивающихся помещений: первое из них могло вместить разве что крохотную собачку чихуахуа.

На крыше дома сохли шесть охапок сена. Луммокс выдернул несколько соломинок и стал лениво жевать их. От второй порции он отказался, потому что первая — это было все, что, как он прикинул, можно стащить не будучи замеченным. Он мог, не моргнув глазом, сжевать целую охапку, но его останавливало сознание, что Джон Томас будет ругать его и даже, может быть, целую неделю, а то и больше, не будет чесать граблями. По правилам дома, Луммокс не должен был есть ничего, кроме того, что ему дает хозяин, и обычно Луммокс подчинялся этому закону, потому что терпеть не мог ссориться, а когда его ругали, чувствовал себя просто ужасно.