Терн - Ник Перумов

Одного взгляда на мэтра Кройона хватило бы, чтобы понять – иные демоны очень даже боятся и боли, и смерти.

– Мы, мудрые, – продолжал вещать алхимик, – призваны хранить баланс. Ибо это соответствует принципу меньшего зла. Мэтр Кройон! Может быть, вы добровольно…

– Нет, – голос Тёрна прозвучал неожиданно резко и зло. – Нет никакого принципа «меньшего зла». Я уже говорил об этом – помнишь, Нэисс? – но могу повторить и ещё, специально для вас, высокомудрый доктор. Вы взяли плату. Вы дали слово. Пора его исполнять.

– Не очень разумно обращаться ко мне в таком тоне, – сощурился Ксарбирус. – Я взял Камни, да. Но могу ведь и вернуть. Могу вообще повернуться сейчас спиной и отправиться восвояси, а вы разбирайтесь со своим храмом, как вам будет благоугодно.

– Нет, нет, о нет! – возопил Кройон. – Я, недостойный, припадаю к стопам твоим, многомудрый, я…

– Достаточно, – Тёрн говорил негромко, но демон тотчас осёкся и теперь лишь беспомощно всхлипывал. Кажется, у него готовы были покатиться слёзы. – Мэтр Ксарбирус. Какой платы вы потребуете, если всё-таки отправите сейчас Кройона домой?

– Головы всех мастеров Некрополиса, – отрезал алхимик. – Не говори глупостей, Тёрн, мы на пороге величайшего открытия! Если погонщики зомби и впрямь нашли способ сноситься с огненным планом, это… это… Ты не понимаешь, что на одной чаше весов – твоё и моё слово господину демону, а на другой – жизни миллионов, если Некрополис двинется на запад, уверенный в своей безнаказанности и непобедимости?

– Давайте убавим патетики, мэтр. И спросим Стайни – как давно этот язык в ходу у Мастеров?

– Когда я только попала в Некрополис, там его уже употребляли.

– Что и требовалось доказать. Отсюда непосредственно следует, досточтимый доктор, что баланс отнюдь не покачнулся. Некрополис, даже имея в той или иной степени доступ на огненный план мэтра Кройона, отнюдь не торопится обратить это в военное преимущество.

– Хвала Высокому Аркану, – проворчал алхимик. – В Некрополисе знают, что Державе есть чем их встретить.

– Это, бесспорно, любопытная тема, но у нас сейчас другой вопрос – поможете ли вы, мэтр, демону Кройону вернуться домой или нет.

Ксарбирус некоторое время молчал, напустив выражение крайнего разочарования.

– Подчиняюсь силе, – наконец проговорил он с явной претензией на гордость. – Силе и своему слову. Я один, вас много. Моя алхимия, конечно, кое на что сгодится, но устраивать тут скачки и прыжки в стиле всеми нами любимой Гончей мне, понятно, не с руки. Но учти, Тёрн, ты совершаешь тяжкую ошибку. Этот случай следует исследовать во всех подробностях, и…

– Несомненно, – поклонился дхусс. – Мы, несомненно, исследуем это. Если вам, почтенный мэтр, будет необходима в этом моя помощь.

– Ты изменил своё мнение? Насчёт ученичества?

– Нет, уважаемый доктор, не изменил. Я готов вам помочь исследовать эту и именно эту проблему. Думаю, что за один солнечный круг мы справимся.

– Что ж, по рукам, – вздохнул алхимик с видом купца, вручающего покупателю товар после долгих сетований о том, что, продав вещь «по столь низкой цене», он, купец, «вырвал кусок хлеба у собственных детей». – Не скрою, что мечтал поработать вместе с тобой, Тёрн. Всё, пройдено и забыто. Идёмте дальше.

– Дальше? – удивился Тёрн. – А как же Руны Гидры? Руны, использованные для главной надписи, той, что на жертвеннике? Они вас не удивили, почтенный мэтр Ксарбирус?

– Кого-кого? – не поняла сидха.

– Гидры. Чёрного Зверя.

– Тёрн… ты о чём? – Стайни наморщила лоб.

– Есть Семь Зверей, – менторским тоном вступил Ксарбирус. – Как несложно догадаться, по числу цветов радуги. Красный – Грифон, оранжевый – Феникс, жёлтый – Сфинкс, зелёный – Единорог, голубой – Морской Змей, синий – Кракен, фиолетовый – Левиафан…

– И Восьмой Зверь, Белый Дракон, объединяющий их всех, – докончил Тёрн. – Это известно каждому ребёнку.

– Верно, – кивнул Ксарбирус. – Легенда эта, несомненно, зародилась в древние времена, когда только-только научились разлагать луч белого света на семь цветов. Мистический, таинственный Дракон, обозначавшийся алхимическим знаком Абсолюта, объединяющий в себе семь остальных – подобно тому, как в белом луче содержатся все прочие семь цветов.

Но есть ведь не только белый цвет. Существует и чёр– ный. Ему, спустя какое-то время, тоже был присвоен хозяин, держатель, Девятый Зверь – Повелитель Зла, страха, смерти, боли и ужаса, как нетрудно догадаться. Гидра. Бесформенный, потому что в абсолютной черноте не определишь очертаний. Никто не видел его, никто не может сказать, «он» это или «она». Или вообще нечто совершенно иное.

– Смерть никогда не имела отношения к чёрному! – заспорила Стайни. – Даже у Некрополиса цвет – серый!

– И мы, сидхи, почитаем чёрное… но по-своему, – неожиданно поддержала её Нэисс.

– Верно, – перехватил инициативу Тёрн. – Однако в старину считалось иначе. В те годы стен Некрополиса не существовало даже в самом буйном воображении. А смерть была. Были горе и муки. Кто-то же должен за них отвечать! Вот и придумали Гидру. У мифа появились последователи, а потом, как водится, и мученики. Результат – перед вами. Тайный орден, глубоко запрятавшийся от всего, что могло бы им помешать, как они выражаются, «постичь Гидру». Орден Гидры куда секретнее намного более известных Чаши или Солнца. Они, во всяком случае, не создавали тайных орденских языков. Самого этого наречия я не знаю, мне знакомы только начертания. Теперь можно хоть приблизительно узнать, какому звуку соответствовала та или иная руна, хотя это, конечно, неправильно. Истинный язык Гидры иероглифичен, символ может означать звук, слог или целое слово – действие, понятие… А может, эти надписи и не имеют никакого отношения к Девятому Зверю, а просто здешние строители использовали руны Гидры, чтобы сбить всех с толку… хотя я сам так не думаю. Так что эти надписи могут значить одно на том языке, о котором нам любезно поведал высокоучёный мэтр Кройон, а на истинном наречии Гидры – совсем другое… Хотел бы я знать, что. Давайте тут как следует всё осмотрим!

Все согласились, даже мэтр Кройон, хотя последний – с явным недовольством.

…В стенных нишах нашлись меньшие алтари-жертвенники. Они, похоже, в последнее время использовались частенько. Хватало и следов жирного чёрного пепла, остатков обгорелых костей, обрывков грубой домотканой пестряди.

– Бедные клоссы, – вздохнул Тёрн, поднимаясь с колен. – Перепуганные насмерть, пытаются задобрить на всякий случай все силы, какие только в голову придут. Варварство, настоящее варварство.

– Но Семь Зверей были на самом деле, – вдруг резко повернулась к нему Нэисс. – Это всем известно. Храмы, жрецы, обряды, явления Зверей, творимые ими чудеса, их битвы, едва не погубившие весь Райлег… Жрецы Ома говорят о «демонических владыках», но арканные хроники не содержат записей о таких сущностях, так что это под сомнением. Всё остальное – так. А вот Дракон и Гидра… О них тоже нигде ни слова.