Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Дарья Аредова

Наконец, когда я уже почти потеряла сознание, берега вдруг раздались в стороны, и река разлилась спокойно и величественно, а мы даже не сразу и заметили – так мы устали.

Когда добрались до берега, валялись неподвижно минут десять, не меньше, откашливаясь и отплевываясь речной водой. Пока не начало трясти от холода. Тогда я приподняла голову и – увидела перед собой целых два желтых огонька. Они почти слились в один большой, размером, наверное, с окно нашего бара.

А вокруг росли почерневшие, голые деревья. И земля раскисла водой. А за переплетением ветвей мрачной громадой возвышался дом.

— Алиса.

Она приподнялась на локте, закашлялась.

— Мы живые?

— Да. Мы за пределами города, но, кажется, не очень далеко. Это устье реки, похоже. Видишь?..

Река расходилась дальше в широкий треугольник, справа, за деревьями, тоже журчала вода.

— Белая черта! – даже привстала Алиса. – Мы почти до конца добрались. А это – тот самый завод, который работает.

Да, завод действительно работал. Там не было ни одного человека – а станки продолжали гудеть, скрипеть и мерно постукивать – наверное, там все было на автоматике, и удивительно, как же она до сих пор не износилась.

Здесь было очень много огоньков – больших и маленьких, одни лежали у самой земли, другие зависли в воздухе – будто множество праздничных фонариков, как на старых открытках из Храма. Их приносил иногда командир. Одна такая открытка даже висит у нас дома, над кроватью.

Что-то грело левую щеку. Я пригляделась и увидела светящуюся желтую нить, чуть касающуюся меня – она уводила в темноту, в сторону реки, мне за спину.

— Давай, что ли, греться как-нибудь, – предложила я, пытаясь подняться. – А то ведь так насмерть замерзнем, если твари раньше не слопают.

— Давай, – согласилась Алиса. Она застонала и тоже не смогла встать.

— Подъем, – прохрипела я, отчаянно сражаясь с ломотой и болью во всем теле – наверное, под одеждой один большой сплошной кровоподтек. И голос пропал.

— Нэйси, смотри.

Я проследила за ее взглядом и – едва не вскочила на ноги, невзирая на боль.

Желтые нити гирляндами тянулись повсюду – и все они начинались в одном-единственном месте.

Тянулись, расходясь во все стороны, из-за покосившегося бетонного забора за узеньким перелеском.

Похоже, мы с Алисой действительно сделали полезное открытие.

Алиса

Сюда бы Дэннера. Он бы точно разобрался. Я представила, что он сейчас с нами – ну, где-нибудь за спиной Нэйси, скажем – и сделалось немного легче. Не так страшно.

— Нэйси, пошли, посмотрим? – предложила я. Голос дрожал от страха, но я старалась этого не показывать. Нэйси кивнула. Глаза у нее были почему-то синие сейчас. Странно, обычно они синие, когда она злится. Но Нэйси внешне казалась спокойной и собранной, даже заинтересованной. Она не отрываясь смотрела на дом впереди, возвышающийся из-за забора. Затем осторожно сделала шаг вперед.

— Сюда, наверное, даже патруль не заходил, – пробормотала она, поправляя перевязь с оружием. Я направилась следом.

— Как же так не заходили – если вот она, Белая Черта.

Она и правда светилась сквозь деревья – даже отсюда было видно. Нэйси пожала плечами и тут же поморщилась от боли.

— Ты не отходи далеко, – сказала она.

Меня тревожила одна мысль. Навязчиво крутилась в голове, не давая ни на что отвлечься.

Почему в реке не было тварей?

С другой стороны, их не было и в канале, когда я пыталась утопиться. А ведь раньше-то были. Почему?.. Куда они все подевались?.. Что-то здесь не так.

Я отжала волосы – на землю потекла бирюзовая вода, почти непрозрачная. Чистая. Даже яда нет – иначе бы волосы просто бы напросто растворились.

Когда-то вода в канале была едкая и растворяла даже пластмассу, если в нее, к примеру, зашвырнуть пластиковую бутылку. Кондор рассказывал, что в этой воде был какой-то опасный грибок, и поэтому мосты такие высокие – вдруг затопит. А одна старая собака в нашем городе до сих пор бегает без жала с тех пор, как вода ей попала на хвост.

Но это было давно. Теперь в канале можно плавать – если твари не сожрут и если воды не наглотаешься.

...Падалью от Белой Черты тянуло на весь лес, и приходилось зажимать нос, чтобы наизнанку не вывернуло – она вообще, капризная, Черта эта. Иногда захочет – и убивает всех своим излучением, и тогда становится светло-светло, а из окна у командира видно далекие белые зарницы. И не знаешь, как поведет себя Черта в следующий раз. Может, пропустит. Если ей захочется. А может – туда пропустить, а обратно никак, и тогда тебя твари сожрут. Но за нее никто не ходил, только изредка попадались такие люди, которые хотели уйти из города и поглядеть, что там еще, дальше есть. Они ушли и так и не вернулись. Наверное, их Черта убила. Или твари... А что там дальше – лес и болото?.. Никто не знает.

Пока я так думала, мы шли по направлению к забору, а слева от нас тянулась такая желтая теплая ниточка – жизнь будущего огонька. Она согревала немного и освещала путь, помогая нам не проваливаться в болото и позволяя сэкономить батарейки фонарика. Мы замерзли и дрожали, и я сама не заметила, как начала шататься и спотыкаться. В какой-то момент меня повело вбок, к ниточке, и Нэйси не успела меня подхватить.

Я едва не упала, взмахнула рукой, понимая, что сейчас задену этот луч, и ничего уже не успею сделать – но рука только прошла сквозь него, а я ухитрилась-таки удержать равновесие.

В тот же момент земля дрогнула, будто началось землетрясение. И сверкнула молния прямо над головой.

А за забором, откуда-то из глубин громадного темного здания завыла сирена.

Аретейни

Кто-то постучал в дверь. И я проснулась. Проснулась, обнаружив, что сплю на книге, свернувшись калачиком на краешке кровати и подобрав под себя ноги. Я приподняла голову, спросонья не очень-то осознавая все происходящее, и взгляд мой наткнулся на строчки:

«Будь вы на месте Алисы, вы бы, пожалуй, тоже решили, что сейчас

ничего невозможного нет.»

Я моргнула и протерла глаза. Книга была старая, но ничуть не поврежденная временем – страницы из термопластика, имитирующего бумагу, были прочными. Они не горели, не размокали и не тлели... и не мялись, если на них улечься головой.

Аккуратно закрыв книжку, я вскочила и опрометью кинулась открывать – кто их знает – может, случилось чего, или помощь кому нужна. Пока я нашаривала выключатель в темноте, коридор озарила слабая желтая вспышка, и я рефлекторно обернулась, не отпустив ключ в замке. На том конце коридора находилась дверь кухни, напротив двери, в свою очередь – незапертое окно. За окном мерно шелестел дождь. Вспышка тихо гасла над черной зубчатой стеной леса далекой зарницей.

— Сейчас. – Я обернулась обратно и, движением головы откинув волосы, провернула ключ. Щелкнул замок. Дверь бесшумно приотворилась, для чего мне пришлось навалиться на нее всем весом. На лестничной площадке никого не было. Я разозлилась.

— Ну и шуточки у вас! – рявкнула я в пустоту, делая шаг вперед. Раны протестующе взвыли болью. – Очень смешно!..

И вдруг оказалось теплое и липкое под босыми ногами. Рефлекторно отступив на шаг назад, я невольно охнула, присела на корточки. Кровь. Свежая, еще теплая. Только что вылилась.

И как это понимать?.. Где раненые?..

В груди разлился противный парализующий холодок. Чья это может быть кровь?.. Кому могло понадобиться стучать в чужую квартиру?.. Правильно, в свою, как правило, в таких случаях стучат. Если раненый ушел – значит, мог и до своего дома добраться. Значит...

Дэннер...

Так, стоп, у Дэннера есть ключи. Да ведь мог и потерять! А может, у него рука повреждена, или, там, сил не хватает по карманам лазить...

Я опрометью вылетела из квартиры, едва подхватив плащ и сапоги, торопливо закрыла дверь, зажала ключ в руке, забыв сунуть в карман, со всех ног понеслась вниз по лестнице. По ступенькам тянулась кровавая дорожка.

Я опрометью вылетела из подъезда и растерянно остановилась. Если даже кровь и метила дорогу – дождь смывал все следы.

Метнулась к конюшне, босиком по мокрому асфальту – лужи обжигали холодом, брызгами разлетаясь из-под ног. Распахнула тяжелую дверь, открыла стойло. Конь взбрыкнул, приветствуя меня коротким энергичным ржанием, ткнулся тяжелой мордой в плечо. Бархатные бока были чуть влажными, шерсть приглажена, будто животное только что заботливо вытерли и вычистили. Кто?.. Ничего не понимаю. Дэннер здесь?.. Только что приехал?.. Куда он подевался?..

Седлать времени не было. Я затянула ремешки уздечки, неловко вскарабкалась на подрагивающую лошадиную спину – боль сковывала движения. От души ткнула коня пятками, подобрала ноги. Он, недовольно взбрыкнув, рысью выбежал из стойла, перед выходом заартачившись и крутясь на месте, тянул повод, встряхивая мордой. Я пожалела, что не потратила несколько минут на седло – без него держаться было тяжело, а лошадиный хребет больно бил между ног. Ну да ладно, поздно.