Сказание о страннике - Дэвид Билсборо

Через некоторое время он заговорил:

«...Со мной не впервой случаются такие вещи. Разные странники бредут через лес, распугивая дичь и прячась от моих гончих. Голодные, больные, нуждающиеся в проводнике. И только Юлфрик помогает им... Что ж... такое случается...»

Гэп покраснел и кивнул, соглашаясь. Он стыдился взглянуть великану в глаза.

«...Там, откуда ты пришел, нет лесов?..»

Юноша растерянно посмотрел на великана.

 «...Тот последний человек, которого я подобрал, был тоже эскельцем...»

Оруженосец вопросительно показал на Колесо.

«..Да, миссионер. Он не представлял, что делать дальше...»

— Не знаю, — ответил Гэп. — Действительно не знаю. Просто совпадение. Вида-Эскеленд — ближайшая цивили... нет, населённая страна. Может, среди нас больше путешественников... или идиотов.

Юноша замолчал, испытывая сильную жалость к этому нескладному и несгибаемому существу перед собой.

— У нас есть леса, но в них больше почти никто не ходит, — добавил Гэп, в безнадёжной попытке оправдать человеческую слабость.

Юлфрик потёр нос, вырвал из него несколько волосков, потом так долго чесал брови, что на плащ посыпались хлопья кожи и белые клещи. Великан пытался что-то вспомнить.

Немного погодя он встал и поманил Гэпа за собой.

«...Пойдём. Он кое-что оставил. Я покажу тебе...»

Они вошли в соседнюю комнату — «для гостей», так перевело это слово Колесо. Здесь стояла грубо сколоченная кровать, едва присыпанная соломой, которая скорее напоминала стойло в хлеву, а рядом примостился табурет всего о двух ножках. Третья ножка был изъедена до основания какой-то зловредной плесенью, и её место заняла стопка книг. Грязные и отсыревшие, они явно видали лучшие времена.

«...Видишь, библиотека...»

Юлфрик с трудом скрывал гордость в голосе. Несомненно, так далеко на севере шесть книг в одной комнате представляли собой целую библиотеку. Но, глядя на эту жалкую кучку потрёпанных непогодой старых фолиантов, Гэп подумал: может, великан опять что-то путает?

Гигер подошёл к своей ценной коллекции литературных шедевров и начал один за другим их вытаскивать. Юноша присоединился к нему, и вот они уже вместе пытались прочесть неразборчивые надписи на переплётах. Две книги оказались так сильно повреждены, что названий было не разобрать, а одну из них даже открыть не получилось — страницы полностью слиплись. Третья была написана на незнакомом и Гэпу, и великану языке, зато четвёртая и пятая излагались на эскельском. Одна, которая теперь стала гнездом для полёвок, называлась «Морио и менестрели из Фрийи», другая же — «Большая книга военных злодеяний наховианцев».

Шестая книга — менее всех потрёпанная и самая маленькая — содержала письмена, распространённые на территории Кваладмира. На переплёте красовались символы, напоминающие знаки алхимика. Именно её гигер выхватил с таким нетерпением. Юлфрик печально пролистнул её, потом открыл первую страницу и показал Гэпу.

Юноша увидел сделанную от руки дарственную надпись. Хотя большая ее часть была написана всё на том же непонятном языке Кваладмира, в самом конце было дописано несколько слов на эскельском.

— «Юлфрику, — громко прочитал Гэп. — Спасибо за оленину. Прощай. Финвольд».

У оруженосца челюсть отвисла от изумления. «Финвольд?»

Великан пытливо смотрел на юношу. Он ещё никогда прежде не видел у человека такого выражения лица.

«Финвольд?» Гэпа одолевали сомнения. Юноша предложил Юлфрику взять в руки Колесо.

— Миссионер? — спросил он, показывая на подпись. Великан кивнул.

«Что Финвольд здесь делал? — озадаченно размышлял Гэп. — Неужели тот самый... но сколько Финвольдов найдётся в Вида-Эскеленде? Вдобавок, владеющих книгой по алхимии?»

— Стройный, бледный, чёрные волосы, чёрные глаза? — описал юноша жреца. — И носит медальон в виде... — Он руками обрисовал в воздухе факел Куны.

Юлфрик энергично закивал.

«...Из серебра...»

— Точно, из серебра, — подтвердил Гэп. Так оно и есть. Финвольд! Юноша в своём рассказе не упоминал никаких имён и города, откуда они вышли — не видел необходимости вдаваться в детали.

«...Значит, ты его знаешь...»

Юлфрик равнодушно пожал плечами. Ему не показалось странным, что оба его гостя знакомы, ведь они, в конце концов, родом из одного края.

Но не это совпадение поразило Гэпа, такое в жизни случается. Он не мог взять в толк, что Финвольд забыл здесь, на севере.

— Да, я его знаю, — задумчиво ответил оруженосец. — Точнее, знал. Финвольд — и есть тот жрец-чародей, о котором я тебе рассказывал. Именно он воодушевил всех отправиться к Утробе Вагенфьорда. У него было видение о воскрешении Дроглира.

«...Интересно. Тогда им, несомненно, двигала крайняя необходимость. Когда я наткнулся на него два года назад, он был таким же, как ты: оголодавшим, испуганным, истощённым. Он бродил по лесу, не понимая, что делает. Я привёл его сюда, как и тебя, и позволил набираться сил. Через неделю Финвольд был готов и ушёл, поклявшись никогда в жизни не возвращаться в эти края. Ха! Думаю, он не ожидал, что дикие земли окажутся настолько дикими!

И всё же, спустя два года здесь появляется его друг и рассказывает мне, будто Финвольд вновь пустился в путешествие через Великий лес! Его новая миссия, наверное, очень важная, если он отважился, пусть даже в компании воинов, отправиться туда, где едва не погиб. А ты сам-то веришь, что рогр снова воскреснет?»

Гэп ответил не сразу. Он тупо смотрел на мокрые следы на полу от ног Юлфрика, покусывая нижнюю губу.

— Два года назад, говоришь? А Финвольд сказал тебе, что он делал один в лесу?

 «...Да, сказал. Он был послан старшими жрецами, чтобы просвещать дикарей Умерта. Он сказал, будто их безбожные души нужно спасти, и именно он выбран нести этот свет... вооружённый только верой, серебряным амулетом... и мёртвой змеёй в сумке, насколько я помню...»

Великан замолчал и положил руку на дверной косяк, но тут же сморщился, быстро вытер руку о плащ и продолжил:

«...Он казался таким преданным идее — движимый одной целью...»

Гэп лишь озадаченно покачал головой.

— Нет, не похоже на Финвольда, которого я знаю. Он действительно предан своей вере, с этим не поспоришь. Но за все время нашего знакомства он ни разу не показал себя миссионером. Ни единого раза. Он больше исследователь, чем проповедник.

Юноша всерьёз задумался. Что-то было не так. Ему не приходилось слышать упоминаний о миссии на севере; а в Нордвозе такие вещи не прошли бы незамеченными. «Что он там делал? Почему Финвольд никогда не рассказывал об этом своим спутникам? Как всё странно».

Что же до Умерта... Разве не туда путники должны были направиться? Насколько он помнил, это единственное поселение на Дальнем Севере в непосредственной близости от острова Мелхас.

Умерт? Почему из всех городов именно Умерт? Что в нём особенного? Несомненно, должна быть какая-то связь. Однако, по словам гигера, он встретил Финвольда два года назад, а божественное откровение посетило жреца лишь этой весной...

...Или он только так всем сказал? Что же Финвольд знал такого, чтобы держать в секрете от всех в течение двух лет, если не больше?

Вопросы без ответов долго терзали Гэпа, не давая сосредоточиться. Потом вспомнились сказанные Юлфриком слова.

— Мёртвая змея в сумке? Я правильно прочёл?

Великан пожал плечами.

«...Так выглядело со стороны... Не могу сказать точно, потому что он никогда не показывал... Длинный плоский предмет, обёрнутый в промасленную дерюгу, привязанный к спине... мешковина была плотно намотана на что-то длинное и извивающееся... но жёсткое, словно дерево... как я и сказал, напоминало мёртвую змею... Он никогда глаз с неё не спускал...»

Гэп внимательно читал появляющиеся на ободе слова. Но в смысл вникнуть не мог и решил, что дело в неправильном переводе.

В любом случае, Финвольд погиб вместе с остальными, и теперь его тайны навсегда покрыты мраком.

Великан принял Гэпа не по доброте, чувству долга, любопытству или даже одиночеству, а исключительно по рассеянности. Гигер практически не помнил, почему юноша живёт в доме. Даже собаки временами не замечали его. Юный эскелец словно растворился, исчез из мира живых. Прошло какое-то время, прежде чем Юлфрик перестал удивляться, завидев гостя.

В итоге Гэп полностью погрузился в каждодневную рутину. Он изо всех сил помогал по дому и на охоте и отъедался, намереваясь остаться, лишь пока полностью не восстановит силы для обратного пути.

Хотя пробыл он у Юлфрика недолго, за это время перед ним открылся совершенно новый удивительный мир. Если ему суждено пережить переменчивый нрав Фрон-Вуду, то он никогда не забудет столь ярких минут. Тайная жизнь леса постепенно раскрывалась перед его юными глазами. Гэп никогда бы не поверил, что все пятнадцать лет жизни за высокой стеной Нордвоза он не видел подобного чуда, происходящего прямо под носом.