«Если», 1998 № 02 - Кристофер Прист

— В этом нет необходимости, — отрезал Питер. — Решение уже принято.

— Разумеется! — Кулашава фыркнула. — В том-то и прелесть абсолютной монархии. «Бог и мое право», высший авторитет и так далее. Король решает — толпа повинуется.

— Совет граждан одобрил решение, — возразила Сьюзен. — Его поддерживают все члены общества.

Кулашава пожала плечами.

— Поздравляю! Повторяю, я надеялась убедить вас. Но если я не добьюсь добровольного согласия, вам придется подчиниться против своей воли.

Питер слегка наморщил лоб.

— Угроза? Интересно! Позвольте спросить, как вы собираетесь ее осуществить?

— Я же говорю: я намерена обратиться к народу. Пускай почувствуют, что такое настоящая демократия.

Питер покачал головой.

— Я сказал: вам их не переубедить.

— Тогда почему вы так боитесь моего публичного выступления? — азартно спросила Кулашава. — Впрочем, вам не следует беспокоиться: я не стану смущать ваших покорных овечек. Все, что мне нужно, это объяснить вам, почему со мной будет не так легко справиться, как с моими предшественниками. Почему меня, в отличие от них, будут искать.

Эта реплика прорезала мрачную атмосферу, словно луч надежды. Значит, вечная ссылка под вопросом, и авантюристка Кулашава сумеет вернуть нас домой?

— Сделайте одолжение! — поощрила Кулашаву Сьюзен. — Расскажите, почему вас будут разыскивать.

Кулашава высокомерно распрямила плечи.

— Для этого достаточно знать, кто я такая.

— Кто же?

В этот момент двери за спиной Питера снова распахнулись. Я поднял голову и увидел Джимми, еще более растрепанного, чем обычно. Видимо, он не понял, кто такие Питер и Сьюзен, сидевшие к нему спиной, зато меня заметил сразу.

— Капитан! — крикнул он, кидаясь к нам.

Я цыкнул на него и яростно завращал глазами, но Джимми был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на мои тайные сигналы.

— Представляете?! — завопил он радостно. — Здешние жители умеют разговаривать с лепешками!

Я замер.

— Что?!

— Я говорю, они умеют… — Он осекся, заметив остальных. — Простите, виноват, извините…

— Ничего страшного, — сурово сказал я ему, глянув на Питера, лицо которого осталось непроницаемым. — Расскажи поподробнее.

Джимми бешено вращал глазами, кадык ходил вверх-вниз.

— В общем, я побеседовал с одним из здешних музыкантов, и он сказал… — Парень замялся.

— Он сказал, что мы можем мысленно общаться с существами, которые вы прозвали лепешками, — закончил за него король. Его голос звучал спокойно, но я догадался, что Джимми обнародовал именно тот секрет, который, как подозревал король, раскрыла Кулашава, заявившая о перевороте в космических полетах. — Рано или поздно вы бы об этом узнали.

— Тогда соблаговолите объяснить подробнее, — попросил я. — Джимми утверждает, что вы разговариваете с лепешками.

— В переносном смысле, — уточнил Питер. — В действительности это — прямой телепатический контакт, общение без слов.

— Почему вы скрыли это от Поселений? — спросила Кулашава. — Наверное, вы тогда еще поддерживали связь с Юпитером?

— Связь становилась все хуже, — ответила ей Сьюзен. — А к тому времени, когда мы все смогли осознать, она почти исчезла.

— А еще вы подумали, что полезнее было бы оставить это в тайне, — дополнила Кулашава с презрительной усмешкой.

Питер покачал головой.

— Вы не поняли. Во-первых, на таком секрете не наживешься. Любой ребенок, зачатый и выношенный вдали от крупных планетарных масс, приобретает эту способность. Сейчас ею обладают все наши жители, за исключением горстки вновь прибывших, вроде вас.

— Тем не менее это необычайно полезный талант, — вставила Кулашава. — Для того чтобы попасть в необходимую точку, вам не нужен ответственный за музыку. Достаточно отдать приказ лепешке!

— Вовсе нет! — возмутилась Сьюзен. — Они не слуги и не рабы, которыми можно помыкать. Скорее, они… — Она смешалась.

— Я часто сравниваю их с дельфинами и китами, которых показывали на Земле, — подхватил Питер. — Их дрессируют, поощряя, — когда они делают то, чего вы от них добивались, но это еще не общение.

— Давайте на минуту отвлечемся от философии, — предложила Кулашава. — Главное — вы сообщаете им, куда вам надо попасть, и они вас туда доставляют. Так или нет?

Питер поджал губы.

— В общих чертах. — Он посмотрел на меня. — Сами видите, мы не можем допустить, чтобы об этом прослышали в Пространстве. Как только там узнают, что мы способны перемещать транспорт без сложностей, связанных со всей этой музыкальной технологией, нас немедленно обратят в рабство.

Кулашава фыркнула.

— Оставьте мелодраматические эффекты, Ваше Величество! Скажите просто: имею великолепную возможность заработать, но боюсь ею воспользоваться.

— Думайте, как хотите, — ответил Питер. — Вам это представляется великолепной возможностью, а нам — позорным рабством.

— Неужели вы считаете, что вам грозит вульгарный плен? — удивилась Ронда. — Не верю, чтобы наши власти это допустили.

— Допустят, и еще как! — Питер указал на Джимми. — Взгляните на вашего музыканта. Ответственным за музыку, прилетевшим к нам на первом корабле, был бывший профессор композиции сорока шести лет. Сколько лет господину Камале?

— Девятнадцать, — ответил я. — У него талант, и его отправили в космос прямо со школьной скамьи.

— Ему был предоставлен выбор?

— Насколько я понимаю, на потенциальных ответственных оказывается давление — косвенное, но достаточно сильное, — признал я, морща нос.

— Почему вы считаете, что с нами будут обходиться по-другому? — спокойно спросил Питер. — Сейчас наблюдается настоящий бум межзвездных полетов и колонизаторской деятельности. Достаточно сравнить навигационные карты «Сергея Рока» с картами наших прежних посетителей — и вывод рождается сам собой. Узнав, что мы в состоянии удовлетворить их аппетиты, они без колебаний заставят нас служить интересам Пространства. Неужели у вас есть хоть малейшие сомнения на этот счет?

— Вы хотя бы представляете, какую цену могли бы запросить за подобные услуги? — не унималась Кулашава. — Говоря о «косвенном давлении», Смит имел в виду именно это: колоссальные суммы в нойе-марках. Сыграйте партию с умом — и вас ждет настоящее богатство!

— А кто останется жить здесь? — проговорила Сьюзен. — Дети моложе пяти лет и старики старше семидесяти? Всех остальных заберут.

— Не болтайте глупости! — отмахнулась Кулашава.

— Почему же глупости? — возразила Сьюзен. — Впрочем, неважно. Решение все равно принято, и его не изменить.