Попытка возврата – 3 - Владислав Конюшевский

Рассмеявшийся Стас, перегнувшись на стуле, хлопнул меня по плечу и примиряюще сказал:

– Ты первый начал... А я – конечно, шучу. Если бы все было так просто... Но кстати, я тебе озвучил один из вариантов, который среди десятков прочих, разрабатывался нашей командой. Так что в каждой шутке, есть только доля шутки. А вообще – он мечтательно поднял глаза к потолку – нам сейчас очень-очень не хватает телевидения. В смысле – не того экспериментального вещания, которое есть сегодня, а массированного внедрения под девизом: "Телеприемник – в каждый дом!". Ведь это получается наиболее действенный и мощный источник пропаганды. Конечно – грамотно подобранное визуальное движущееся изображение, да еще и с наложенным текстом, может дать потрясающий эффект! Товарищ Сталин, разумеется, уже отдал распоряжение всячески форсировать работы в этой области, но ближайшие года два, до начала промышленного выпуска приемников и развертывания телесети, нам придется обходиться тем, что есть. И кстати – хотел задать тебе вопрос – ты, наверное, напалмовые бомбардировки, в своем времени, видел только на экране?

Я удивился внезапной смене разговора, но честно ответил:

– Да. А откуда ты знаешь?

Завсектора не отвечая на мой вопрос, тем временем задал следующий:

– То есть, когда предлагал свое изобретение, "вживую" работу напалма представлял слабо?

– Почему – этот вопрос меня даже слегка возмутил – я еще с детства помню, как при подготовке бойцов спецназа, обливали напалмом стену здания, которое они атаковать должны были. Или старую технику им же поливали... Во где моща! Пирогель, броню БТРа прожигал как воск! А для запаха, туда еще тушки крыс кидали, ну, чтобы пробрало посильнее и к реальности быть ближе. Кстати, именно из-за запаха я про напалм и вспомнил. Только непонятно, как ты угадал, что сами бомбардировки, я только на экране видел?

Тверитин улыбнулся:

– Догадался. Просто мой друг был в объединенной команде, которая доводила до ума твое предложение. Да, если бы ты им тогда под горячую руку попался, я бы тебе не позавидовал.

– А что не так?

– Ну... – Стас задумался, а потом ответил – в общем-то, все не так. Мне это Савелий объяснил, как специалист. Ведь сгущенный нефтепродукт применялся еще в первую мировую войну и сошел со сцены, именно в силу своей неэффективности. То есть, он даже рядом не стоял по сравнению с поражением, наносимым обычными бомбовыми ударами. Ты, наверное, когда по телевидению результаты напалмовой бомбардировки видел, то был сильно впечатлен?

– Еще как – море огня и сгоревшие трупы.

– А в Крыму, как было?

Почесав щеку, я ответил:

– Несколько не так, но эффект был сильный!

– Вот именно что – эффект, а не эффективность! И еще учти, что твой рецепт очень сильно доработали. И даже не столько его, хотя там специалисты превзошли самих себя, а именно способ применения. Ведь как вышло – когда сверху химикам-оружейникам спустили эту задачу, то они ее выполнили очень быстро и передали получившийся продукт летчикам. А те схватились за голову, так как отлично знали, насколько мизерный результат будет при его использовании. Ведь надо не только обработать напалмом территорию, но еще и попасть в нужную цель, а это практически нереально. Только сверху требовали результата, поэтому химики и летуны провели испытания, полностью подтвердившие их опасения. Когда же они обратились к товарищу Сталину, в попытках объяснить бесполезность этой затеи, то им дали почитать боевое донесение летчиков, наносивших удар по румынским позициям. И данные разведки об эффективности этого удара. Да еще и пальцем недвусмысленно погрозили... Испытатели утерлись и стали думать, что же делать. Ведь вся загвоздка в том, что в первый раз его применили именно с "У-2"! А у него скорость и высота тогда была такая, что летчик мог сброшенной с самолета гайкой попасть в голову любому, на выбор, противнику. Только вот днем этот самолет можно сбить хоть из пистолета. Да и полезная нагрузка у "У-2" – мизерная. А при использовании огнесмеси с нормальных бомбардировщиков, она становится практически бесполезной. Там ведь и скорости и высоты совсем другие.

– Ага, как же – "бесполезной"! Я сам видел, как после бомбардировок с ТБ, фрицы пачками сдавались. И среди пленных – психов целая толпа была! Сошедших с ума, от такой "бесполезности"!

Стас кивнул, соглашаясь:

– Конечно. Особенно если учесть, что была придумана новая тактика применения авиаударов, специально для использования твоего боеприпаса. С летчиков ведь тоже спросят, если задача будет не выполнена. Вот поэтому так и действовали – первые волны ТБ несли напалм, а замыкающие самолеты, отрабатывали обычными осколочно-фугасными бомбами, которые накрывали выскочивший на тушение пожара личный состав. Да плюс эскадрильи "У-2", ночью, точечно работающие "жупелом" по обнаруженным днем опорным пунктам.

– Да ну... – я пребывая в сомнениях покачал головой – а как же вопли Геббельса о применении русскими бесчеловечного ОМП?

– А что ему еще было делать? Даже без напалма, Крымская группировка сдалась бы просто на несколько дней позже. А тут – такое оправдание! Ведь на "генерала мороза" это поражение не спишешь – климат не тот, а вот спихнуть свое поражение на русское чудовищное оружие – в самый раз! И вспомни, тогда сразу же появилась масса свидетельств очевидцев, про "огонь с неба", которые все приукрасили до жути. Но тут Геббельс сам себя перехитрил. Мы ведь, впоследствии практически не применяли огнесмесь, именно в силу ее малой эффективности, но зато когда для добивания почти сломленного противника начинали обрабатывать "жупелом" врага, то он довольно часто "ломался" окончательно. Не из-за потерь, которые были гораздо меньше, чем при применении обычных бомб, а именно потому, что немцы психологически были готовы к панике, при виде льющегося с неба огня. И право на эту панику им дал сам Геббельс, своими завываниями о "бесчеловечном оружии". Единственно, где напалм себя показал очень неплохо, были вражеские аэродромы. Вспомни, сколько тогда самолетов сожгли, прежде чем немцы придумали новую тактику противодействия? Ну и в польских лесах, когда оттуда гитлеровских окруженцев выкуривали, он тоже был выше всяких похвал.

Е-мое! Я слушал Стаса и уши у меня горели рубиновым огнем. Неужели, все действительно так? Хотя сейчас, вспомнив все обстоятельства, я уже в этом не сомневался. Блин! Вот уж лопухнулся так лопухнулся! Только вот зачем он это мне все сейчас рассказал? Хочет отыграться по очкам и показать, что и они не пальцем деланные? Хм, похоже, тут несколько другое. Похоже, Тверитин, таким образом намекает, что я конечно могу вещать Кассандрой, но все сказанное мною вовсе не обязательно станет претворяться в жизнь, так как не является истиной в последней инстанции. Ну, в принципе он где-то прав. И этот рассказ не является каким-то выпадом, а просто тонко обозначает границы будущих взаимоотношений. Я то кто – простой времяпроходимец, да еще и с карт-бланшем от Верховного, а вот вся ответственность за грядущую совместную работу, будет лежать именно на начальнике Управления. Угу – понятно... Понятно и принято. Единственно что:

– А Иосиф Виссарионович про это знает?

Задав вопрос, я с напряжением ждал ответа и Стас не стал томить:

– Знает. После операции в Крыму, к товарищу Сталину на прием пришел главком авиации с химиками и показали ему развернутую картину.

Ну, вот и хорошо. Раз Виссарионыч в курсе значит на это "чудо-оружие" не будет возлагаться неоправданных надежд. И еще – по логике разговора, если я прав в своих предположениях относительно поднятой темы, то главный идеолог теперь должен меня подбодрить и указать на плюсы, чтобы Кассандра от такого поворота не замкнулась и не стала бояться предлагать что-то новое. Интересно только, как он это будет делать? После столь сокрушительного облома, я бы, например даже не нашелся, что можно хорошего сказать про "жупел". Но, чтобы дать шанс собеседнику, пробормотал:

– А мне он так ничего и не сказал...

И Тверитин не обманул моих надежд:

– Наверное, расстраивать не хотел. Но если говорить серьезно, то, что ты переживаешь? Ведь главное, это конечный результат. А вот как раз он – самый замечательный! И пусть эффективность у предложенного тобою оружия маленькая, но ведь все твердо уверены в обратном. И это сделано не без помощи активной пропаганды! Ведь когда немцы несколько раз использовали сгущенный бензин против советских войск, психологический эффект был практически нулевым. А все потому, что наши солдаты были убеждены в том, что гитлеровцам не известен секрет нашего грозного оружия и поэтому они смогли изготовить только его жалкое подобие. И эта убежденность у них появилась, тоже благодаря нашему своевременному вмешательству – Стас подмигнул и закуривая очередную папиросу (мои сигареты к этому времени уже закончились) сожалеющее сказал – Все-таки очень не хватает телевидения. Мы бы так развернулись... Хотя, еще перед прилетом сюда, у меня появилась одна мысль, относительно последнего дела вашей группы и освещения попытки поляков уничтожить американских летчиков.