«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя - Рудольф Баландин

Говоря о культуре в СССР времен 1937 года, Фейхтвангер отметил необычайный для Запада интерес советских людей к литературе, театру, кино. Тиражи писателей-классиков были в десятки раз больше, чем в странах Запада. Хотя нельзя было не заметить строгости цензуры, пресекающей даже слабые намеки на недовольство советской властью или неверия в торжество социализма и коммунизма. Ожесточение цензуры произошло за последние годы. Почему? «Тебе отвечают: что Советскому Союзу угрожает предстоящая в недалеком будущем война и нельзя медлить с моральным вооружением».

Но может быть, свобода высказывать свое мнение, пусть даже антинародное, важнее «морального вооружения»?

Для индивидуалиста, исповедующего культ собственной личности, видимость свободы слова важней, чем общегосударственные интересы. Ему невдомек, что такая свобода показать «кукиш в кармане» (как лукавый и трусливый персонаж в пьесе Шекспира) — это лишь жалкое подобие «разномыслия», предоставленное хитрым хозяином своему слуге.

Фейхтвангер верно отметил: «Никогда Советскому Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при неограниченной свободе ругани не было бы возможности построить социализм. Никогда правительство, постоянно подвергающееся нападкам со стороны парламента и печати и зависящее от исхода выборов, не смогло бы заставить население взять на себя тяготы, благодаря которым только и было возможно проведение этого строительства. Руководители Советского Союза, оказавшись перед альтернативой, предлагающей им либо тратить весьма значительную часть своих сил на отражение бессмысленных и злобных нападок, либо бросить все свои силы на завершение строительства, высказались за ограничение свободы ругани».

Демократия, по определению, — власть народа, трудящихся, большинства населения. Демагогия — болтовня о демократии, возможность имитировать демократию под присмотром государственной власти и при господстве имущих капиталы. Демагогия позволяет под видом демократии устанавливать диктатуру богатых. В этом на собственном печальном и позорном опыте убедились бывшие граждане канувшего в прошлое СССР.

Приехав с Запада в Москву, Лион Фейхтвангер написал: «Когда из этой гнетущей атмосферы изолгавшейся демократии и лицемерной гуманности попадаешь в чистый воздух Советского Союза, дышать становится легко».

Кто ныне это скажет о нынешней демагогической России? Но как же тогда могучая держава рухнула, и ее в прошлом чистый воздух пропах ложью, лицемерием, демагогией, алчностью, предательством, эгоизмом?

Частично ответ на этот вопрос содержится в той же книжке «Москва, 1937». Там упомянуты две закономерности: «У более высоко оплачиваемых рабочих, крестьян и служащих развивается известное мелкобуржуазное мышление, весьма отличное от пролетарского героизма…» И еще: «Общность мнений приведет к известному нивелированию личности, так что к концу осуществления социализма Советский Союз превратится в не что иное, как в гигантское государство, состоящее сплошь из посредственностей и мелких буржуа».

Сходную мысль задолго до него высказал русский философ и анархист М.А. Бакунин: «Но героические времена скоро проходят, наступают за ними времена прозаического пользования и наслаждения, когда привилегия, являясь в своем настоящем виде, порождает эгоизм, трусость, подлость и глупость. Сословная сила обращается мало-помалу в дряхлость, в разврат и бессилие».

Так произошло с привилегированной прослойкой в СССР уже через десятилетие после Великой Победы в войне. Так было и раньше, в 30-е годы, и это отчасти объясняет разгул репрессий, направленных главным образом против тогдашних «сливок общества». Тогда могла осуществиться в стране буржуазная контрреволюция, но она была подавлена жестокими методами в зародыше. Массовых выступлений против генеральной линии партии не произошло. Такова была диалектика той героической и суровой эпохи.

А через полвека после 1937 года «привилегия, являясь в настоящем виде», породила «эгоизм, трусость, подлость и глупость».

В этом беда всей технической цивилизации. Развитие и расцвет СССР показали гигантские потенциальные возможности народовластия и коллективизма. Но героический подъем сменился застоем и духовным обнищанием, прямо пропорционально материальному обогащению. Общество перешло в стадию разложения. Если 1937 год был героическим и трагическим, то 1987-й стал обывательским и позорным в истории великой страны, великого народа, великой культуры.

Говорят, для этого были веские основания, связанные с коренными недостатками советской сталинской системы. Хотя никаких подтверждений такой версии, кроме голословных утверждений, нет. Ведь эту систему активно расшатывали, подрывали, перестраивали, демонтировали со времен Хрущева более 35 лет. Огромный срок в наше динамичное время! На это были израсходованы сотни миллиардов (!) полновесных, еще не обесцененных долларов. Сумма колоссальная!

Вот наиболее очевидное подтверждение продуманности, жизнестойкости сталинской организации общества, отвечающей в общих чертах чаяниям народа и требованиям экологии. Они ясно подтверждаются, например, современным очередным кризисом капитализма, причем глобальным и одним из наиболее жестоких. Как выходят из него? Внедряя систему государственного планирования, регулирования, ограничения (к сожалению, небольшого) власти олигархов.

С давних пор историю человечества, страны, народа пишут, исходя из настоящего: накопленных на данный момент знаний, имеющихся исследований и высказанных мнений, в соответствии с уровнем ума и знаний автора. Конечно, речь идет не о перечнях дат, имен и событий, а о понимании исторического процесса, его причин и движущих сил.

В этом отношении исторические сочинения неизбежно субъективны. Однако издавна описание тех или иных событий и лиц делается с определенных политических, религиозных, философских или нравственных позиций и ради определенных целей. Тут уже проявляется не просто субъективность, а предвзятость.

При этом следует разделять два вида целей.

Каждое нормальное государство стремится к устойчивости и единству общества. Этому служит соответствующая идеология. В угоду ей преподносятся исторические события и личности.

Есть и другая цель: расшатать государственные устои, разрушить общественные связи между народами, поколениями, религиозными конфессиями, представителями разных социальных групп.

В Советском Союзе учение марксизма-ленинизма имело две составных части: исторический и диалектический материализм. Первый исходил из представления о направленном прогрессе общества от первобытной анархии к завершающему цивилизованному коммунизму, основанному на высших достижениях науки и техники.

Такова оптимистическая концепция, предполагающая, что «все к лучшему в этом лучшем из миров», как утешал себя многомудрый Панглос из философской повести Вольтера «Кандид», попадавший в страшные переделки. В Новом Завете предлагается другой финал человечества: вселенские катастрофы и Страшный Суд над всеми живущими и жившими.

Отказ от исторического материализма в России после установления буржуазной демократии повлек за собой полный пересмотр концепции развития цивилизации. Прежде восхваляемого «самого человечного человека» теперь в многотиражных изданиях представляют тираном и злодеем, а образы почти всех царей сусально приукрашивают, приводя многочисленные факты. Но и прежде историки, утверждавшие нечто противоположное, тоже ссылались на достоверные сведения.

В чем же дело? Догадаться нетрудно. Исторических событий великое множество, они нередко противоречивы и даже очевидцами описываются по-разному. Сочинителям предоставляется прекрасная возможность выбирать из этого обилия то, что им требуется, а прочее либо замалчивать, либо фальсифицировать. Именно таких, с позволения сказать, историков используют имущие власть и капиталы.

Об этом приходится помнить, рассказывая о событиях и недавнего, и далекого прошлого. Надо хотя бы в общих чертах представить себе то время, о котором идет речь, и обстановку, в которой жил и действовал данный персонаж. Полезно попытаться сообразить, что следовало бы предпринять в той или иной ситуации, к чему бы это привело.

Нередко предполагается, что тиран — это тип злодея, который наслаждается мучениями невинных жертв. Иногда нечто подобное встречается. Но психически ненормальный человек не может долго находиться во главе государства: от него постараются поскорее избавиться либо потенциальные жертвы, либо народные массы, либо ближайшее окружение, ибо от его свирепых причуд никто не застрахован.