Дочь кардинала - Филиппа Грегори

– Мы можем вернуться домой, в Миддлем? – спрашиваю я.

– Мы поедем на ужин во дворец, – мрачно отвечает он. – Нам придется это сделать. Эдуард должен видеть, что я на его стороне, и мы не должны показывать королеве, что боимся ее.

У меня задрожали руки, и я сцепила их за спиной, чтобы этого не было видно.

– Пожалуйста…

– Мы должны.

Королева выходит к ужину бледная, закусив губы. Взгляды, которые она бросала на Джорджа, способны были убивать. Он же, приветствуя ее, низко поклонился с некоторой иронией, делая из знака уважения комическое представление. Королева села так, чтобы не смотреть в сторону Джорджа, и весь вечер разговаривала с королем, словно стараясь не дать ему посмотреть в сторону брата. Она прижималась к нему, сидела рядом, когда мы смотрели вечернее представление, никого не подпуская близко к нему, словно пыталась оградить от Джорджа, который стоял, облокотившись о стену и глядя на нее так, словно мечтал отдать и ее под суд.

Двор гудел, смакуя скандал и немыслимость выдвинутых обвинений. Энтони Вудвилл везде ходил с большими пальцами, заправленными под портупею и такой пружинящей походкой, словно был готов в любую секунду броситься на защиту чести своей сестры. Над Джорджем больше никто не смеялся, даже никогда ничего не воспринимавшие всерьез члены семейства Риверс.

Дело приняло серьезный оборот: все ждали, что предпримет король и позволит ли он ведьме-убийце сохранить за собой свое место и управлять его поступками.

– Я не боюсь, – говорит мне Джордж. Мы сидим возле камина в моих комнатах в замке Бейнардс. По окнам стучит не вовремя начавшийся дождь, а небеса кажутся тяжелыми и мутно-серыми. Мы склонились голова к голове, но не из желания согреться, а объединенные общим страхом. Ричард сейчас при дворе, ведет переговоры со старшим братом, пытаясь их примирить, уравновесить ядовитые слова и понуждения, исходящие от королевы. Сложнее всего что-то противопоставить нескончаемому потоку сплетен, исходящих из Эрбера, где весь дом Джорджа только и говорит, что о бастарде, цепляющемся за трон, о короле, очарованном ведьмой, и о злодейке отравительнице, ставшей членом королевской семьи. Ричард убежден, что братьев можно примирить. Он верит, что дом Йорков способен пройти сквозь все испытания с честью, несмотря на бесчинства, учиняемые семейством Риверсов, несмотря на то что их королева сеет смерть.

– Я не боюсь, – говорит Джордж. – Я тоже не беспомощен.

– Не беспомощен?

– Я нанял волшебника, чтобы защитить себя от ее колдовства. Нашел хитрого типа по имени Томас Бердетт и еще двоих астрономов из Оксфордского университета. Они очень умелые, серьезные ученые, они предвидели смерть короля и свержение королевы. Бердет проследил влияние королевы, он видит ее путь сквозь наши жизни, как дорожку из серебристой слизи. Он рассказывает мне о грядущем и говорит, что Риверсы падут от руки своей же крови. Королева сама передаст своих сыновей их убийце. Она своими руками положит конец своему роду.

– Предсказывать смерть короля – незаконно, – шепчу я.

– Отравлять герцогиню тоже незаконно, но королева это сделала, и ей это сошло с рук. Хотел бы я посмотреть, что она со мной сделает. Теперь я защищен и вооружен против нее и не боюсь. – Он встает, чтобы идти. – Ты всегда носишь свое распятие? – спрашивает он. – А тот амулет, что я тебе дал? А молитвенник всегда с тобой в твоем кармане?

– Всегда.

– Я скажу Бердетту, чтобы написал для тебя заклинание, которое ты могла бы носить на себе. Что-нибудь из сильной магии, чтобы защититься от нее.

Я качаю головой:

– Я в такие вещи не верю. Нам не стоит бороться с ней с помощью волшебства, потому что тогда мы будем ничуть не лучше ее самой. А если так, то как далеко мы сможем зайти в этой борьбе сами? Что мы станем делать? Призывать бесов? Или самого сатану?

– Я бы вызвал сатану ради того, чтобы защитить от нее Изабеллу, – горько говорит он. – Потому что я потерял любимую жену из-за действий отравительницы королевы и своего сына – из-за ее помощника. А еще до всего этого первой жертвой пал мой старший сын, погибший в шторме в открытом море, в шторме, который вызвал ведьмин ветер. Она использовала против нас колдовство, черное, злое волшебство. Значит, мы должны ей вернуть ту же любезность, использовать его против нее самой.

Послышался стук в дверь.

– Послание для герцога Кларенса! – раздался голос снаружи.

– Я здесь! – крикнул Джордж, и посланник вошел в комнату, а за ним следом вошел Ричард.

– Я и не знал, что ты здесь, – сказал Ричард Джорджу, бросив на меня хмурый взгляд. Он настаивает на том, чтобы в спорных вопросах между братьями мы не занимали ничью сторону.

Джордж не отвечает, потому что снова и снова перечитывает переданное ему сообщение. Потом поднимает глаза.

– Ты об этом знал? – требует он ответа у Ричарда. – Ты принимал в этом участие? Ты пришел сюда, чтобы арестовать меня?

– Арестовать тебя? – переспрашивает Ричард. – За что мне тебя арестовывать? Разве только бесконечные сплетни, грубость и мрачный вид сочтут преступлениями, тогда да, я мог бы это сделать.

Джордж никак не реагирует на шутку.

– Ричард, ответь? Ты об этом знал? Да или нет?

– Да о чем? Что там сказано?

– Тут говорится, что король арестовал моего друга, Томаса Бердетта, моего защитника и советника. Его арестовали и предъявили ему обвинения в государственной измене и колдовстве.

– Проклятье! – Лицо Ричарда помрачнело. – А это правда?

– Правда ли, что мой ближайший советник арестован? Да, это сделано, чтобы меня запугать.

– Не надо так говорить, Джордж. Ты сделаешь этим только хуже. Я знал только о том, что он об этом думал. А еще я знаю, что ты загнал его в такой угол, что он уже не знает, что делать.

– И ты меня не предупредил?

– Почему же, я предупреждал тебя, что твои обвинения и распространение слухов, равно как и твое оскорбительное поведение, до добра не доведут.

– Но он оплакивает свою жену! – протестую я. – Он знает о том, что она убита. Как еще он должен себя вести?

– Ричард, ты должен меня поддержать. – Джордж поворачивается к нему. – Разумеется, у меня есть советники, которые смогут меня защитить от злой воли и колдовства королевы, от ее яда и заклятий. А что, мне нельзя защищаться? Когда весь двор знает, что она сделала с моей женой! Я сделал не более твоего.

– Ну, не надо сравнений! Я не обвинял королеву в совершении убийства.

– Нет. Но разве ты никого не отправлял, чтобы защитить свой дом? Свою кухню? Свою жену? Своего сына?

Ричард прикусывает губу:

– Джордж…

– Брат, ты должен присоединиться ко мне в этой борьбе против нее. Она убила мою жену, и у нее есть подобные планы относительно меня самого. Она убьет твою жену, а следом и тебя самого. Эта женщина – самый страшный враг, которого может вообразить себе человек. Ричард, я взываю к тебе как к брату, встань на мою сторону. Молю тебя, не бросай меня в одиночестве против ее ненависти. Она не остановится, пока мы трое не будем мертвы, и наши дети тоже.

– Она наша королева, – говорит Ричард. – А ты несешь бессмыслицу. Да, она погрязла в стяжательстве, и одному Богу известно насколько. Она подавила своим влиянием Эдуарда, но…

Джордж бросается к двери.

– Я не позволю королю навредить этому невинному человеку. Ни один волос не должен упасть с его головы, – заявляет он. – Это все ее рук дело. Она решила отомстить мне за смерть Анкаретты. Они решили умертвить моего честного слугу в уплату за казнь их шпионки и отравительницы. Но она поймет, что не смеет даже прикоснуться ко мне! Я – королевский герцог, неужели она считает, что моих слуг можно валить в общую яму?

Джордж бросается на помощь Бердетту, но оказывается не в силах что-либо изменить. Королевское расследование обнаруживает, что Джордж нанял еще двух советников, возможно, и более, что сложилось в заговор с заговорами, заклятьями и предсказаниями, страхами и угрозами. Многие не верят сказанному, но Томаса Бердетта, доктора Джона Стэйси и Томаса Блейка, его капеллана, находят виновными в измене и приговаривают к казни через отсечение головы. Томаса Блейка от плахи спасает вовремя поданное прошение королю, но двое других были посланы на смерть, протестуя и настаивая на своей невиновности до последнего мгновения. Они отказываются от традиционного покаяния и признания своей вины, что обычно давало приговоренному надежду на быструю казнь и защиту своего наследия. Вместо этого они поднимаются на эшафот как невиновные, отказываясь замолчать, до последнего вздоха крича о том, что не сделали ничего дурного, а лишь предавались науке, что они невинны, а королева обратила их знания против них и убила их только для того, чтобы заставить замолчать.

Джордж вторгается на встречу, которую Эдуард проводит с советниками в Вестминстерском дворце, протестуя против произвола, настаивая на невиновности казненных. Он приносит с собой их письма, написанные еще в темнице, послания людей, готовящихся к встрече со своим Создателем и перед лицом вечности утверждающих о своей невиновности.