Любовь на краю света - Ирмгард Крамер

— Можете пройти в обуви, — сказала Фрейя и в резиновых сапогах начала подниматься по длинной лестнице наверх.

— Ну, уж нет, — сказала я. Во-первых, она у меня была очень грязной, и к тому же я не могла дождаться момента, чтобы наконец избавиться от туфель Ирины.

Мы сидели на лестнице и отдирали обувь от своих подошв. Какая боль! Ной тоже застонал.

Сначала я хотела взять чемодан наверх, но Ной смог уговорить меня оставить его здесь. Как по яичной скорлупе — настолько сильно болели наши ступни — мы медленно шли вверх по лестнице и вошли в современную гостиную с кухней в центре. Письменный стол стоял перед большим окном, из которого открывался потрясающий вид на долину.

— Антара, — сказала Фрейя, и я увидела город на горизонте.

Радоваться мне или нет? Ной казался возбужденным. Я поняла, что пути назад нет. Мы должны были выяснить, что случилось с ним. В этом нам мог помочь ноутбук, стоявший на столе, между горами книг, тетрадей, отдельных листов и записных книжек. На рабочем столе ноутбука стояла фотография одинокого кривого дерева в песчаной пустыне. Эта картина произвела на меня сильное впечатление. Я буквально ощущала запах верблюдов, изображенных на ней. Они повернулись в мою сторону, их бугры двигались, толстые губы дрожали; они смотрели на меня, как будто желая мне что-то сказать, падали на колени и прыгали на меня прямо с монитора. Я ударила себя руками по лицу и упала в кресло. Верблюды, которые прыгали с монитора… На секунду у меня возникло подозрение, что меня кто-то отравил. Это уже давно была не я. В моем теле жила другая личность, кто-то прокрался в меня.

Верблюды на экране отвернулись от меня — это всего лишь фотография и больше ничего.

— Ты хочешь принять душ? — Только сейчас я поняла, что Фрейя, наверное, уже давно стояла рядом со мной. Я действительно сошла с ума.

— Да, с радостью… спасибо. — Я заставила себя улыбнуться.

Фрейя привела нас в современную ванную комнату, извинилась за то, что в ней не было ванны, дала нам пушистые полотенца и показала, какими шампунями мы можем пользоваться.

— Вы справитесь сами? — Затем она вышла.

Мы стояли друг напротив друга, только Ной и я. Не ночью, не в лесу, не в подвале, не на чердаке, и никто не наблюдал за нами. Только мы вдвоем в четырех стенах. Все в порядке. И в то же время не совсем. Ной был смущен, как и я. Мы не находили слов.

Я испугалась, когда увидела отражение наших лиц в зеркале.

— Что такое? — спросил Ной.

— Мы выглядим как после сражения в джунглях. Во Вьетнаме, Камбодже или еще где-то.

Я хотела снять одежду, но забыла, как это делается, и осталась стоять как парализованная. Ной слушал шум моего дыхания, подошел ко мне и взял меня за запястья:

— Что с тобой, Марлен?

Он испугался, когда я неожиданно поцеловала его в губы. На расстоянии вытянутой руки меня ждал душ, и я уже предвкушала момент, когда смогу ощутить теплую воды на своей коже. Я и Ной.

— Давай забудем обо всем на десять минут. Как тебе такая идея? — сказала я, когда мы разомкнули губы.

— Неплохо, — сказал он с улыбкой и начал раздеваться. Он быстро сбросил одежду. Я почувствовала, как кровь прилила к голове. На нем не осталось ничего, кроме носков, которые он также снял, он заметил, что я наблюдаю за ним: — Что такое?

— Ничего, — пробормотала я и вылезла из своей мокрой одежды.

Дрожа, я взяла его за руку, открыла стеклянную дверь душевой кабины, и мы вместе встали под душ. Наши проблемы и вправду казались в этот момент такими далекими. Смеясь, мы исследовали душевой механизм. Я улыбалась, впервые за несколько последних дней. Ной с большим интересом нажимал на все кнопки, и струи воды то и дело выстреливали по плитке. Мы плакали от неестественного и истеричного смеха. Наконец заработал душ.

Мы намыливали друг друга, наслаждались запахом нашей кожи, стараясь не пропустить ни одного кусочка тела. Лопатки. Позвоночник. Щеки. Бедра. Пупок. Ключицы. Кожа на коже. Рука на коже. Губы на коже. Ной прикасался ко мне так осторожно, будто от любого неверного движения я могла исчезнуть раз и навсегда. Я повернулась в его чутких руках. Мы поцеловались под водой и готовы были лечь на коврик, если бы мы не были в гостях. Мы по-прежнему желали друг друга. Я взяла полотенце, и мы вытерли друг друга насухо. В углу висел халат Фрейи. Я позволила себе снять его с крючка.

— Давай спросим, есть ли у нее футболка для тебя, — предложила я.

Ной завернул бедра в полотенце, и мы вышли из ванной.

— Вы разобрались со смесителем? — воскликнула Фрейя, согнувшись над кастрюлей. — Только дизайн, в остальном абсолютно непрактичная вещь. Я каждый день ругаю себя за него.

Я ощутила аромат оливкового масла, чеснока и базилика, который, конечно, показался мне божественным. Но мой желудок взбунтовался, и мне пришлось бороться с тошнотой. Я сделала глубокий вдох и поняла, почему мне стало плохо — посторонний запах смешивался с запахом еды; это был нитроглицерин или лак для ногтей, который пах резко и неестественно. Наверное, она забыла закрыть какую-то бутылку. Фрейя бросила спагетти в кипящую воду. Пар поднимался и уходил в вытяжку.

— Во всех домах звук отражается так же, как здесь? — тихо спросил меня Ной.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, пока не осознала, что он впервые в жизни попал в другое жилище. Он знал только обветшавшую деревянную виллу. Бетонные стены, стекло и скупая, но изысканная обстановка делали звук высоким и далеким, хотя на самом деле этот дом был намного меньше, чем тот, в котором он жил.

— Я не люблю, когда все заставлено, — сказала Фрейя и опустила помидоры в кастрюлю. — Мне хватает беспорядка в голове.

Она повернулась, и половник выпал у нее из рук, когда она увидела Ноя с голым торсом.

— Мне нужно достать халат моего сына. Он бывает здесь иногда, но, к сожалению, слишком редко.

Она пробежала мимо нас, украдкой бросив взгляд на Ноя, который тем временем принялся за кожаную спинку кресла. Мое внимание привлек половник, который до сих пор лежал на полу и внезапно превратился в нечто непонятное. Это была змея? Я подошла ближе, посмотрела на него с опаской, нагнулась и