Знак фараона (сборник) - Лора Бекитт

Тамит понял, что отвлекся, посмотрел на отца и виновато произнес:

– Мне жаль, но я не чувствую себя настоящим воином. Иногда я ощущаю себя никем.

Улыбнувшись, Интеб покровительственно, но вместе с тем мягко промолвил:

– Это не страшно. Все еще впереди. Просто у тебя было другое воспитание и ты немного запоздал. Главное, что ты умен, честен и смел. Тебя ждет большое будущее.

Они еще немного поговорили, после чего Тамит отправился спать.

Он знал, что должен усвоить новые привычки, иное отношение к вещам, к самой жизни, и это не было связано с непредвиденными лишениями, скорее наоборот. Молодой человек понимал, что обязан думать о воинской карьере, о том месте, которое ему когда-нибудь предстоит занять. Однако то, что его отец и многие другие считали необходимым, Тамит с легкостью счел бы ненужным. Он понимал, что не создан для войны. Охотнее всего он посвящал бы время мирным путешествиям, чтению и – дневнику. Очутившись на войне, Тамит принялся записывать свои впечатления: иногда ему казалось, что по папирусу струятся невидимые потоки крови и слез, а порой чудилось, будто строки окрашены в цвета зари, воды, зелени и неба. Свитки должны были сохранить то, что ему довелось увидеть и пережить.

Юноша проснулся на рассвете и выбрался из палатки. Тамиту казалось, что окружающая природа по-прежнему отдыхает; даже течение реки словно замедлило свой торопливый бег. Все олицетворяло собой мир, покой и тишину, а не воинственность, борьбу и смерть.

Рассвет был нежно-розовым, воздух прозрачным, трава – изумрудной. Над землей порхали стайки мотыльков – их невесомые крылышки отливали всеми цветами радуги. День сулил удачу и радость.

Отряд Амона миновал зеленое сердце ущелья, прошел между мрачными откосами, переправился через Оронт и ступил на равнину. До Кадеша было несколько часов пути, и фараон не был намерен останавливаться ни на минуту.

Тамит ехал верхом рядом с отцом, глядя на марширующую пехоту и дорожную колесницу царя с роскошным навесом для защиты от палящего солнца, окруженную телохранителями. Сплоченное, вышколенное, направляемое единой волей войско представляло собой потрясающее зрелище. Неудивительно, что царь хеттов испугался и бежал прочь!

После полудня утомленное длительным переходом войско разбило лагерь на левом берегу Оронта. На прибрежном холме поставили золотую скамью, на которую опустился царь. Слуги с опахалами заняли свои места позади фараона. Рядом стояли высшие военачальники, среди которых находился Интеб.

Хотя Тамит остановился поодаль, он хорошо видел лицо Рамсеса, его жадный взор, устремленный туда, где высилась угрюмая твердыня Кадеша, его зубчатые стены и башни. Молодой человек почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Он присутствовал при чем-то несравненно великом, ему предстояло принять участие в грандиозной битве в отряде самого царя! Теперь он понимал, что такие, как Интеб, служат фараону не за земли, не за золотые ожерелья и слитки, а за возможность прикоснуться к чему-то божественному, неповторимому.

Неподалеку суетились простые воины: разбивали стан, распрягали и развьючивали животных, задавали корм лошадям, готовили пищу, сооружали заграждения из повозок и щитов.

Над лагерем распростерлось безукоризненно чистое, без единого облачка небо, вдаль серебристой лентой убегала река.

Тамит не успел как следует отдохнуть и поесть, когда в палатку ворвался Интеб с помутневшими, остановившимися глазами, подавленный предчувствием неминуемой беды.

– Я оказался прав! В лагерь привели двух хеттских воинов, они признались под пытками, что все это время их царь со всей своей армией прятался за окраиной Кадеша!

Тамит вскочил.

– Что теперь будет?!

– Не знаю. Отряд Сутеха не успеет прибыть к нам на помощь. Фараон послал за отрядом Птаха. Надевай доспехи, мы должны быть готовы к наступлению.

«Или к защите», – подумал молодой человек.

– А отряд Ра? – спросил Тамит, хотя уже знал ответ. Интеб сжал кулаки и коротко произнес:

– Он у самого города.

Когда отец вышел из палатки, Тамит принялся натягивать сшитую из кожи и покрытую металлическими пластинами защитную одежду. Раб принес ему щит и помог надеть шлем.

Молодой человек направился к палатке фараона, надеясь увидеть отца и получить приказ. Он не успел сделать и нескольких шагов, как увидел то, что увидели сотни других глаз: по равнине катилась утопавшая в клубах пыли туча вражеских колесниц; она гнала перед собой остатки отряда Ра. Впереди летели две раззолоченные повозки – ими правили юные царевичи, сыновья Рамсеса. Земля была усеяна мертвыми телами, а также доспехами и оружием, которое солдаты отряда Ра позорно бросали во время бегства.

Ошеломленные воины отряда Амона на мгновение застыли как вкопанные, а потом заметались, хватая оружие.

Тамит бросился обратно в палатку, нашел заветный сверток, достал золотое ожерелье и надел на шею. Всякий раз, когда молодой человек вспоминал о пекторали в присутствии Интеба и Уны, родители хмурились и переводили разговор на другое. Очевидно, это будило в них воспоминания о том, что они были разлучены с сыном целых семнадцать лет. Он всегда носил эту вещь с собой, но никому ее не показывал. Теперь наступило иное время, время, когда жизнь спорит со смертью, когда решаются судьбы тысяч людей, государства, истории, самого царя.

В лагере творилось нечто невообразимое. Кругом виднелись оскаленные лошадиные морды и искаженные человеческие лица. Оглушительный, зловещий рев битвы напоминал шум гигантского водопада. Крики, стоны, вопли, звон оружия – все слилось воедино; чудовищный звук наполнил собой всю округу.

Тамит видел, как Рамсес на боевой колеснице с беззаветной отвагой бросился навстречу врагу. Телохранители, свита и высшие офицеры последовали за ним, готовые отдать жизнь за своего царя.

Молодой человек вскочил на коня и помчался за ними. Со стороны войска хеттов летели десятки стрел, вместе с тем часть их колесниц не устояла перед внезапным напором противника и оказалась сброшенной в реку.

Тамит рубил мечом направо и налево, моля бога о том, чтобы под ним не убили коня. Молодой человек пытался прорваться к Рамсесу. Он заметил, что фараон и кучка его защитников окружены врагами. Всюду, куда бы он ни посмотрел, виднелись вражеские колесницы. Боевые повозки хеттов, в отличие от египетских, были настоящей ударной силой. На каждой из них стояло по три воина: нападавший, возница и щитоносец, который прикрывал товарищей.

Где был Интеб и другие военачальники? По всей вероятности, они пытались собрать остатки отряда Ра и защитить лагерь от разграбления. Фараон оказался отрезанным от самых надежных и лучших сил.