Впереди разведка шла - Александр Каневский

Из всех командиров взводов у меня остался только лейтенант Григорьев.

Бой у Дьера оказался последним и для командира 5-й мехбригады полковника Якова Ивановича Проценко.

Да, обильную жатву собрала война на венгерских полях...

Уже после войны я узнал такую цифру: здесь погибло более 140 тысяч воинов, как писалось в похоронках, «верных воинской присяге и проявивших мужество»... Их было бы гораздо меньше, если бы Верховный действовал, не исходя «из политических соображений», а вник в реальную, довольно сложную обстановку.

Здесь уместно сделать небольшое отступление и поведать об одном примечательном, на мой взгляд, разговоре между Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным и командующим 2-м Украинским фронтом маршалом Р. Я. Малиновским. Разговор этот состоялся по ВЧ накануне наступления 46-й армии на Будапешт, начавшегося, как уже отмечалось, 2Э октября.

Верховный Главнокомандующий:

— Необходимо, чтобы вы в самое ближайшее время, буквально на днях, овладели столицей Венгрии — Будапештом. Это нужно сделать во что бы то ни стало. Сможете ли вы это сделать?

Командующий 2-м Украинским фронтом:

— Эту задачу можно было бы выполнить дней через пять, после того, как к 46-й армии подойдет 4-й гвардейский механизированный корпус. Его подход ожидается к 1 ноября. Тогда 46-я армия, усиленная двумя гвардейскими механизированными корпусами — 2-м и 4-м,— смогла бы нанести мощный, совершенно внезапный для противника удар и через два-три дня овладеть Будапештом.

Верховный Главнокомандующий:

— Ставка не может предоставить вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

— Я отчетливо понимаю, что нам очень важно взять Будапешт именно по политическим соображениям. Однако следовало бы подождать прибытия 4-го гвардейского механизированного корпуса. Лишь при этом условии можно рассчитывать на успех.

Верховный Главнокомандующий:

— Мы не можем пойти на отсрочку наступления на пять дней. Надо немедленно переходить в наступление на Будапешт.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

— Если вы дадите мне пять дней сейчас, то в последующие дни, максимум пять дней, Будапешт будет взят. Если же немедленно перейти в наступление, то 46-я армия ввиду недостатка сил не сможет быстро развить удар, она неминуемо ввяжется в затяжные бои на самых подступах к венгерской столице. Короче говоря, они не сумеют овладеть Будапештом с ходу.

Верховный Главнокомандующий:

— Напрасно вы упорствуете, вы не понимаете политической необходимости нанесения немедленного удара по Будапешту.

Командующий 2-м Украинским фронтом:

— Я понимаю всю политическую важность овладения Будапештом и для этого прошу пять дней...

Верховный Главнокомандующий:

— Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт!

Трубка тотчас была положена, что означало — разговор окончен...*

* Цит. по: 1944—1945. Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы. М„ 1970. С. 321—322.

Диалог этот не требует особых комментариев. Вопреки амбициозному желанию Верховного взять Будапешт этаким лихим наскоком при развернутых знаменах осада города длилась почти полтора месяца.

Последний залп войны

Как-то Гитлер в очередном приступе сентиментальности назвал Вену «любимой жемчужиной», пообещав ей «соответствующую оправу». Но то были слова лицемера. Фюрер всегда ненавидел Австрию и ее столицу, еще с тех пор, как, снедаемый честолюбивым желанием стать архитектором, бездомным бродягой ходил по ее улицам. Ныне он решил отомстить Вене за свои прошлые неудачи и нынешние поражения. Получила она от фюрера-архитектора и «надлежащую оправу» — несколько оборонительных поясов с минными полями, противотанковыми рвами, закопанными в землю «тиграми», «пантерами» и штурмовыми орудиями.

  Шоссе, ведущее к Вене, гитлеровцы забаррикадировали огромными железобетонными кубами. Вправо и влево от этих кубов, составляющих мощные стены, от Дуная до Нойзидлер-Зее тянулись противотанковые рвы, перегораживая двадцатикилометровый проход. Как видно, гитлеровцы основательно подготовились для удержания «южной крепости».

  Начальником обороны города был назначен генерал войск СС Зепп Дитрих, прославившийся своими злодеяниями в Харькове, впоследствии командовавший танковой армией в Арденнах, здорово побитый советскими войсками у Балатона. По чистой случайности ему удалось тогда выскользнуть с остатками своей танковой армии из «мешка».

  Получив новую должность, этот прожженный эсэсовец, копируя фюрера, заявил: «Вена будет сохранена для Германии». Дальнейшие события показали, что пышному заверению так и не суждено было сбыться: Дитриха прямо на улице застрелили подпольщики, когда он направлялся на радиостанцию, чтобы выступить с очередным призывом «бороться до конца».

  Первые бои на австрийской границе. Здесь дорогу главным силам бригады пробивали мы с разведчиками-мотоциклистами майора Бабанина, автоматчиками майора Подгрушного и танкистами подполковника Чичева. Вскоре бригада с ходу вступила в бой.

  Особенно яростно сопротивлялись гитлеровцы у Готтендорфа. Это и не удивительно, ведь город расположен на Венском шоссе.

  Находясь в трех километрах от передового отряда майора Подгрушного, мы получили четкую задачу: не дать гитлеровцам взорвать мост через канал. Перед Готтендорфом я с Алексеем Иващенко пересел на трофейный «цюндапп», приказал старшему на бронетранспортере Семену Ситникову усилить наблюдение и не отрываться. Спешка была обоснованной: мост через канал мог в любую минуту взлететь на воздух. На нем уже суетились немцы с ящиками на плечах.

  У кромки моста я осадил мотоцикл, соскочил с сиденья. Увидев мотоцикл и бронетранспортер, гитлеровцы стали энергично махать флажками.

  — Не понял,— передернул затвор «шмайсера» Иващенко.

  Это они, наверное, приняли нас за своих. Видишь — торопят на ту сторону. Нужно поблагодарить за такое любезное приглашение.

  Я залез в коляску, чуть опустил ствол турельного пулемета и дал несколько коротких очередей по подрывникам. Застучал и автомат Иващенко. С броневика ударил крупнокалиберный пулемет. Огонь Алексея Друкарева был точен. Несколько гитлеровцев свалились на настил, один плюхнулся через перила в воду. Но два подрывника попытались улизнуть. За ними погнались Иващенко и Ситников. Вбежав на мост, они сразу же заметили бикфордов шнур — дымная струйка быстро бежала к заряду. Мгновение, и острое лезвие ножа рассекло шнур на две части. Затем разведчики настигли беглецов...

  Лишь после того, как мы «нащупали» слабину в обороне немцев восточнее Готтендорфа, генерал Свиридов принял решение обойти его с северо-востока и перерезать шоссе, ведущее на Братиславу. Несколько залпов дивизиона «катюш», которым командовал майор Чванов, заставили гитлеровцев бросить позиции. А в ходе отступления их доколачивали с воздуха наши штурмовики Ил-2.

  За Готтендорфом последовали железнодорожный узел Брук, Шафельфот, затем части корпуса повернули к городку Петронелю — вычурному, будто сошедшему со старинной гравюры.

  К весенним запахам примешивался «аромат» дыма — недалеко горел лесопильный завод. Трещала кровля, пожираемая огнем, снопы искр летели в сторону большого монастыря. И вдруг из него высыпали... наши девчата. Они бросились к солдатам, прижимались к жестким шинелям и ватникам, целовали в потрескавшиеся черные губы...

  Одна из девушек кинулась к пожилому усатому гвардейцу. Оказалось, встретила своего земляка из села Тальное Киевской области — Маркияна Лясковского. Солдат молча гладил светлые волосы Ирины Педун, у обоих по лицам текли слезы. Обнимая девушку, Маркиян, быть может, вспомнил двух своих дочерей, угнанных из родного дома в Неметчину. Кто знает, может и с ними посчастливится вот так свидеться?..

  Да, разбросала война людей по белому свету!

  Получил я письмо от брата. Николай — минометчик, воюет на 1-м Белорусском фронте, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Сообщил интересную новость. Как-то после боя попал в другую часть, а там обедают. Решил поживиться у соседей. Раздобыл котелок, подошел к кухне. Повар обернулся, и у Николая чуть котелок не выпал из рук. Повар-то кто? Муж маминой сестры Данило Иванович Гащук. Вот так встреча! Сколько рядом провоевали, а только к концу войны свиделись...

  Гитлеровцы, как и перед Будапештом, огрызались с яростью обреченных. С кем нам только ни приходилось вступать в бои! Танковые и пехотные части, отборные полки, составленные из жандармских отделов, курсанты офицерских школ, охранные батальоны, фолькштурмисты, пожарники...

  Сломав последнюю оборонительную линию восточнее города Швехет, где находился главный аэродром австрийской столицы, гвардейцы корпуса приближались к Вене. Первыми прорвались к ее южной окраине разведчики-мотоциклисты старшего лейтенанта Михаила Коваленко.