Великая Восьмёрка - Данил Манонин

Папа с улыбкой кивнул.

– Вот же урод! Простите за выражение…

Эти несколько минут я всё пыталась притронуться к слишком уж горячему чаю, при этом внимательно слушая разговор. И под конец, бросив затею с чаем, я влезла в диалог.

– Замечу, – начала я, – что не стоит снимать Веронику со счетов. Возможно, она, конечно, и жертва обстоятельств. Но всё может быть и иначе. Она может быть с любовником заодно. Быть может, по той самой причине, которую описала наша подозреваемая: он признался ей в любви. И мог запросто предложить ограбить хозяйку ради неё. Тогда Вероника просто дала любовнику карточку. А тот, в свою очередь, провернул свою задумку.

– Что?! Нет! Я не… я не делала этого! – закричала она жалобно, на глазах выступили слёзы.

– Подожди, Авдотья. Перед тем, как бросаться обвинениями, надо проверить. Не забывай, у нас здесь полиграф.

– Хорошо, – остыла я, – проверим её.

– Вероника, последний вопрос. Вы заодно с любовником Дарьи Айбековны?

Она шмыгнула носом, подняла своё заплаканное лицо и с трудом выговорила:

– Нет, не заодно.

– Правда! – прожужжал полиграф.

– Ну вот и хорошо. А вы начали плакать. Всё ведь в порядке!

– Постой, пап! Но ведь полиграф – не очень точная штука. Стоит…

– Не стоит. – перебил он. – Я вижу: она точно не врёт. Вот тебе совет, дочка: учись присматриваться к людям. Во всех смыслах. Будь-то черты характера, мировоззрение или интересы. Мельчайшие детали могут сказать о многом.

– Ясно…

– Послушайте, – оживилась Вероника, – я знаю, чем смогу вам помочь. Я вспомнила его имя! Он заикнулся об имени, когда признавался. Его зовут Вениамин. Да, точно, Вениамин!

Мы шли в сторону дома. Солнце уже село. Но небо, по местному обыкновению, не спешило темнеть. Петербургскую набережную освещали довольно редкие фонари, делающие ночь совсем уж неотличимой от ясного дня. По Неве лениво проплывали небольшие, слабо освещённые кораблики.

– Авдотья, – нарушил тишину отец, – а ты молодец!

– Разве? Я ведь ошиблась…

– Нет-нет! Ты поступила очень разумно! Во-первых, не стоило отрицать любого варианта. Во-вторых, финальный вопрос помог расставить все точки над «i», а также выяснить имя подозреваемого. И всё, благодаря тебе!

– Спасибо тебе.

– Не за что. – он положил руку мне на плечо. – А теперь, вот тебе задание: завтра утром я еду в Казань. Меня позвали по одному делу трёхлетней давности. А тебе нужно собрать все материалы и передать их полиции. Я обо всём договорился. От нас больше ничего не потребуется, дальше любовничка просто вычислят по внешности и имени.

– Правда? И на этом всё?

У меня от такой простоты даже появилось желание засмеяться. Но я заткнула себя на пол пути. В итоге вышло что-то вроде резкого кашля.

– Да, на этом всё. Наша работа окончена!

Передав все бумаги полиции, я отправилась в университет. Просидела две скучнейшие пары, на которых подбадривала себя лишь послевкусием завершённого дела. Затем лениво пошла домой. Но прямо перед тем, как я вошла, мне позвонили. Неужели, папа?

– Алло?

– Здравствуйте, это Авдотья?

– Всё верно. Кто это?

– Меня зовут Амир Завялов. Я хозяин небольшого мотеля в Казани. Ваш отец сегодня утром въехал к нам, но сейчас…

– Что случилось?

– Понимаете… Я даже не знаю, как об этом сказать… Вашего отца…

Он сделал долгую паузу, слышны были тяжёлые вздохи. Я молчала, терпеливо ждала.

– Его… Нашли мёртвым…

Я услышала треск. Явный, отчётливый треск. Но откуда он вышел? Может, с той стороны провода? Или где-то поблизости? Да, точно. Определённо, треск был где-то недалеко. Даже очень близко. Но откуда? В этом коридоре было пусто. Ни одного элемента мебели. Электроника не могла сбоить, она новая. Нет, треск звучал ещё ближе. Он… во мне… Точно, скажу теперь с полной уверенностью: это треснула моя душа.

Спустя 3 года…

– Ну я ему и говорю: «Пошёл ты в задницу со своими «подругами»! Мне такие парни, как ты, нафиг не сдались!» – Зинаида выпустила изо рта громадный клуб дыма.

– Вау… – без особого энтузиазма выдала я.

– Что с тобой, Авдотья? Обычно, ты веселая. Что случилось?

– Да ничего… – я сделала глубокую затяжку. – Просто нет настроения…

– Я знаю, чем тебе помочь! Тебе просто нужно найти парня! Да, точно! – лёгким движением пальца она сбила пепел с сигареты. – Я всегда о своих рассказываю, а ты всё одна и одна… Это не дело! Всё, решено! Сегодня вечером идём в клуб. Там и поищем тебе друга.

– Я бы с радостью, но не в этот раз. Завтра мне рано вставать. Я ещё не подготовила курсовую по журналистике.

– И чё? Да забей ты на неё! Хоть на сегодня. До сдачи ведь ещё две недели!

– Прости, но я правда не могу. – ещё одна затяжка, затем медленный выдох. – Завтра с утра еду в Казань.

– Это ещё зачем?

– Скоро день рождения моего отца. Я должна съездить в Казань, на его могилу.

– А-а-а… Прости. Тебе, должно быть, плохо, а я тебя с парнями достаю… – сигарета в руках Зинаиды заметно затряслась. – Сразу бы сказала, а то теперь неловко…

Я печально улыбнулась.

– Из-за этих мыслей совсем растерялась… Ладно, пойду-ка домой. Ещё собраться надо, да и в универ успеть забежать.

– Я с тобой. Давай помогу всё собрать.

– Нет-нет! Мне нужно побыть одной…

Я потушила сигарету об мусорку, обняла Зинаиду и ушла.

На следующее утро я закинула в рюкзак второй комплект одежды, тетради и блокноты для записей, пару ручек и свой ноутбук. Перехватив с кухни бутерброд, я выбежала на улицу, прыгнула в такси.

С момента посадки на поезд и на протяжении почти всего пути я обыскивала интернет на предмет свежих новостей. Для курсовой было необходимо взять несколько недавно произошедших в мире событий и выразить своё мнение о каждом из них.

***

– Здравствуй, Авдотья! Выглядишь великолепно!

– Ты уверен, Амир? После суток в пути?

– Ну не знаю… Возможно это компенсирует красота твоих глаз. Их изумрудный цвет забыть просто невозможно… – он сделал паузу. – Ну, как у тебя дела?

– Всё в порядке… Не считая испорченного настроения.

– Да, у тебя ведь на носу значащая дата… Какими судьбами у нас?

– Можно мне какую-нибудь комнатку? Самую скромную. Я ненадолго, лишь навещу могилу отца.

– Хорошо… – озадаченно произнёс Амир.

Моя комната была жутко похожа на ту, в которой убили отца. Поначалу я даже испугалась, не решил ли