Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уйгуртай-Газан любил Тузмиш-хатун, дочь царевича Мубарекшаха. Еще раньше он отправил ее в свой лагерь в Кябудджамэ и [теперь] задумал взять ее с собою и податься к Новрузу. Под предлогом того, что я, мол, отправлюсь домой, чтобы привести в порядок мазандеранские дружины и устроить защиту тамошних границ, он испросил разрешение и уехал. Остались служить эмиры Нурин-ага, Кутлугшах и Сутай. [Газан] двинулся по Аргиянской дороге, а сообщения о враге приходили непрестанно. На миг он остановился в городе Эсфераине и, миновав это место, расположился в деревне Кисраг. В полночь, Нурин-[аге], Кутлугшаху и Сутаю стало известно, что отряд караунов, который привели в ставку в тысяче для ...,[522] замышляет мятеж и что он решил, восстав, вернуться обратно. Об этом обстоятельстве доложили [Газану]. Признали за лучшее итти дальше, а эмиру Кутлугшаху остаться и дознать дело. Благословенные знамена двинулись в |S 543, A 247а| Джурбуд и рано поутру прибыли туда. А тот отряд [караунов] оттуда повернул обратно, напал на лагери Кунчека, Кутлуг-ходжи и других зонтоносцев, разграбил, что нашел, и примкнул к врагу.
Вражеская же рать все также шла следом до Джурбуда. Когда государь прибыл туда, он приказал, чтобы лагери Качира сына Сартака, Сокара, Соату и других караунов, которые там расположились, перешли в Джаджерм и Бистам. [Газан] пробыл там до конца дня, [а] когда приехал Кутлугшах и доложил о наступлении врага, он пошел дальше, остановился в Джаджерме и провел [там] ночь. Враг же из Джурбуда повернул обратно.
В том году в Хорасане случилось столько убийств, грабежей и разрушений, что нельзя ни описать, ни рассказать. [Враг] осадил Нишапур, но господь всевышний могуществом Газана сохранил тамошних мусульман от злодейства неверных, и [враги] до них не добрались, но разграбили деревни и многих увели в полон. В Барубаки, Нишапурской области, жители — смелые воины, и враги пошли на них. Есть [там] трудно доступное место и жители с добром и скотом там укрылись. Враги вошли в одну долину, а они, заняв вершины и склоны, перебили около тысячи всадников из неверных. [Враги] оттуда повернули обратно и отправились к Мешхеду, что в Тусе, разграбили его и утащили четыре серебряных померанца, которые были положены на гробнице. Многих из этих воинов в Хорасане поубивали, так что когда они дошли до пределов Бадгиса и захотели сделать смотр войску, то не досчитались около пяти тысяч всадников. В этом обвинили Новруза и побили [его] палками.
На другой день державные знамена выступили из Джаджерма на Бистам и Дамган. Всем эмирам было известно событие[523] с Аргун-ханом, однако они скрывали [его] от него [Газана]. Прибыв в Бистам, [Газан] задержался на день,[524] потому что там находились [его] жены, а оттуда направился в Дамган. До этого раньше он посылал Абишку, брата Аладу, послом на служение к Аргун-хану. Тот, когда услышал о событии, остановился в Дамгане. Все жители Дамгана ушли из города. Часть их вместе с Шах-Ильдузом,[525] укрылась в Гирдекухе, а часть в замке деревни Маян, который является местом очень крепким. По этой причине Абишка из Дамгана возвратился назад, явился на служение в Бистам и доложил о деле дамганских жителей. Когда державные знамена остановились в Дамгане, ни одна душа не явилась и не приготовила фуража,[526] савери и таргу. Газан-хан разгневался, и так как тамошние старшины и вельможи находились в замке Маян, то он приказал, чтобы они [оттуда] вышли. Они отказались и было приказано осадить [замок]. После трех[527] дней боя они запросили пощады, покорились и выдали огромные средства наличными деньгами и припасами и предоставили[528] войску тагар, волов и овец. Газан из крайней благосклонности и милости простил вину этих преступников и повелел разрушить замок, но после благословенного восшествия на престол было приказано [его][529] отстроить. После этого отправились в Семнан. В это время Му’ин-ад-дин, мустовфи Большого Дивана, и многие битикчии ехали в Нишапур. Их схватили и доставили на служение. На это не было обращено внимания, но было приказано, чтобы они отдали обратно ярлыки и ал-тамги, которые у них имелись. Получив разрешение, они удалились.
Когда Газан-хан прибыл в Семнан, эмиры, посовещавшись, доложили Газан-хану о событии с Аргун-ханом. Царевич исполнил обряды оплакивания и приказал по монгольскому обычаю снять[530] с шапок перья. Эмир Мулай из Кухистана через пустыню приехал в Семнан, явился на служение и был отличен разного рода милостями. Было приказано выдать за него сестру эмира Саталмиша. Когда Уйгуртай-Газан возвратился из Султанмайдана и отправился в Кябудджамэ и Джурджан, его беспокоило все то же порочное намерение: он захватил с собою Тузмиш,[531] вошел в пределы Султандавина и Астрабада и провозгласил [эти] области принадлежащими Кайду. Он доставлял хлопоты монгольскому войску, которое находилось в тех краях, и возбуждал смуту. Поскольку старших эмиров не было налицо, Сайган-Абачи, Мамлак и другие, соединившись, внезапно напали на него, прогнали его оттуда и шли следом за ним, пока не выкинули его из пределов Джурджана и Кябудджамэ. |A 247b| Он стал скитаться с немногими людьми и удалился, доставив прежде в Мешхеде, [который] в Тусе, много беспокойства тамошним сейидам, жителям и ра’иятам. Аминь.
Рассказ о делах Газан-хана после события с Аргун-ханом до времени поездки его в Азербайджан в пору Гейхату-хана и обратном возвращении из Тебриза в Хорасан
|S 548| После этого державные знамена несколько дней задержались в Семнане и[532] двинулись в Фирузкух. Они дошли до границ Демавенда близ Мишана и пробыли там несколько дней. Булуган-хатун, хорасанка, там родила сына и скончалась. Прибыли в Фирузкух и [туда] пришло известие, что Гейхату едет из Рума, а эмиры, которые в ставке подняли смуту, разбежались. Некоторые примкнули к Гейхату, а некоторые заодно с Байду. Туган, бежав из Миянэ, пришел в Хорасан. По этой причине Газан-хан приказал, чтобы схватили Мулая и бросили в тюрьму. Когда пришла весть, что Тугана поймали, то по ходатайству эмиров Мулая освободили.
Когда установили, что воцарился Гейхату, [Газан] отправил к нему послом Кутлугшаха, чтобы доложить о бедственном положении Хорасана и о делах тамошнего войска. Гейхату для защиты Хорасана послал [туда] Хоркудака, Кару сына Джаурчи, Кутлуг-Тимура
