Ордынский волк. Самаркандский лев - Дмитрий Валентинович Агалаков

– Видишь латы наши посеченные, басурманин? – спросил Василий Дмитриевич. – Кровь видишь на наших платьях? – Его задел недоверчивый тон старшины-татарина. – Я пришел с тремястами воинами, осталось десять. Скоро Волга наполнится кровью, а мимо этой крепости будут плыть тысячи трупов. Сегодня вечером вашу крепость Самар сожгут дотла, слово даю вам княжеское, что так будет… Мужики! – окликнул он русских купцов, столпившихся на берегу. Широко, с поклоном, перекрестился. – Богом клянусь, слово даю великокняжеское, если тотчас же не уплывете на правый берег, сегодня к ночи мертвыми будете. По-христиански прошу – бегите без оглядки.

– Да как же так, пресветлый князь, у нас торги? – пролепетал один из купцов. – Я тут меда привез двести бочек. Как же так?

– Тьфу, – сплюнул Василий Дмитриевич. – Хоть кол на башке теши! – Он вернулся к стругу, забрался на борт. – Перебьют вас, дурачье торговое! И мед ваш выпьют. А головы ваши Хромец в бочках заквасит – он, говорят, большой любитель отрубленных голов! Дьявол за вами пришел – всё бросайте и уходите за нами. Кораблей у вас на всех хватит! – Его струг отошел от берега, бойко заработали весла. – Тимурленг на правый берег не пойдет – ему там делать нечего! Там – степи да леса! Ему бы с ханским добром разобраться! А на этом берегу ад будет! – Великий князь сокрушенно махнул рукой. – Храни вас Бог, мужики!

В то самое время, когда Василий Дмитриевич переправлялся через Волгу в районе реки Самары, великую реку пересекал и хитрый везунчик хан Тохтамыш – успел и уйти от преследователей, и найти лодки. Вот кому фортила судьба! К тому времени у него осталось только два спутника. Но на правом берегу Волги их дороги, хана и князя, уже не сошлись. Напротив – разошлись в разные стороны. Тохтамыш ушел вправо – к предгорьям Камня, в свои самые отдаленные земли, сибирские, куда бы вряд ли пошел Тимур, а Василий Дмитриевич взял курс на запад и после многих мытарств оказался у тестя в Киеве.

И уже оттуда подался в родную Москву…

Василий Дмитриевич не соврал, и русские купцы, бросившие свои товары и переплывшие на другой берег Волги, к вечеру того же дня увидели, как запылала на оставленном левом берегу крепость-порт Самар. В те дни пылали все булгарские городки-порты и по Волге, и по малым ее рекам. Угли от них только и остались и кости обожженные человеческие. Пылали все селения по всем ближайшим рекам. Основная масса бежавшего татарского войска оказалась на берегу Волги. Прижата к воде. Широта реки изумила многих. Вот подивились они перед смертью! Большинство ордынцев плавать не умели. Боялись воды. Они толком и не мылись! Салом все натирали себя – помнили заветы Колебателя мира Чингисхана: кто моется, тот доблесть с себя смывает! Так что любая река – чужая сторонка. Да и лодок у Волги не было – откуда? А сзади уже работали мечами воины беспощадного Тимурленга. Бахадуры получили приказ: никого из татар не жалеть!

Летописец зафиксировал избиение татар очень красноречиво:

«Бахадуры, сев на коней, преследуя, настигли тех злодеев. Впереди них была река Итиль, глубокая и широкая, как море, а позади – сабля размером в сапог. Им некуда было бежать и негде было стоять. Они остались между двумя бедами. И многие из них утонули в море бренности и лишь немногие уцелели. Их дети, жены и дочери стали добычей, взяли также и их имущества».

Великая армия Тохтамыша была уничтожена на берегах Волги. А как же ханский гарем – самое дорогое сокровище Тохтамыша? Ведь заботливый хан Тохтамыш, отец большого семейства, притащил на Волгу добрую сотню жен и наложниц.

Затаив дыхание, они сидели в больших лодках, в затонах безымянной малой речки, в тени пестрых тентов, под крутым берегом. Их срочно отослали сюда, когда битва стала неминуема. Все они были закутаны в шелка и газ и с ног до головы покрыты драгоценностями. Ханские жены всегда должны выглядеть как звезды и ждать своего властелина! И они покорно ждали. Несколько сотен служанок и слуг окружали их. Три сотни воинов охраняли ханских жен. В лодках были яства на любой вкус, в том числе изысканные сладости, но никто не притронулся к ним. Ханши трепетали под жарким июньским солнцем, в синей тени тентов, и то и дело поглядывали наверх. Все ждали своей судьбы. Им уже не раз доносили, что в битве пока нет победителя. У Земфиры, как у первой из любимых жен, была своя лодка, с десяток девушек и девочек в шелках и мальчиков в белоснежных тюрбанчиках, слуг из рабов, окружали ее. До них уже много часов доносился адский гул – сгорал третий день битвы. Она как будто приближалась к ним. Сердце Земфиры билось так часто, что готово было выпрыгнуть из груди. Несколько девочек-рабынь, чудных кареглазых серн, то и дело вцеплялись в руки госпожи, и она легонько похлопывала их – успокаивала.

Говорила:

– Все будет хорошо – наш господин позаботится о нас!

И вот когда солнце за крутым берегом потянулось вниз, наливаясь рдяным светом, повсюду задрожала земля. И все они – гарем, слуги, охрана – уставились наверх, на крутой берег, откуда шел этот гул. Разумеется, где-то там были расставлены посты, но никто и ничего не сообщал им. Неизвестность хуже всего! Она способна довести до безумия! Важный бек, охранявший ханский гарем, бросил клич, и сотня татарских воинов устремилась наверх – проверить, как обстоят дела. Заржали кони – унеслись воины. А гул становился все ближе. Уже слышались отдельные крики. Топот, топот! Но где же охрана? Почему не возвращается? Куда она делась? Что-то зловещее было во всем этом! Бек бросил еще один клич, и вторая сотня полезла наверх, этих бахадуров он возглавил сам. Девочки-рабыни теперь уже впились в руки Земфиры, но она не чувствовала этого. А потом гул разом превратился в бешеный топот многих тысяч коней – и совсем рядом! – и устрашающие крики. Как они резанули слух Земфиры! Чужие крики – на чужом языке! Это был восторг победителей! Несколько воинов из охраны, что уходили на разведку, выбежали на край берега, завопили, замахали руками, но стрелы тут же вошли им в спины, и они, словно камни, покатились вниз. Оставшаяся охрана быстро подняла луки, но то, что случилось потом, заставило Земфиру отпрянуть назад и крепко-крепко обнять девочек-рабынь. Черная полоса воинов на фоне ослепительного вечернего солнца грозно вылетела на край берега. Чужаки!