Бремя страстей - Лайза Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О, она прекрасно себе это представляла. Разве она сама ради получения информации не проводила целые дни на ступеньках зданий судов, не дежурила бессонными ночами у тюрем, не гонялась за самыми разными людьми в надежде получить важное интервью? Какой далекой казалась ей теперь та жизнь…
— Плохие новости всегда распространяются намного быстрее хороших,— сухо произнесла Кэссиди.
— Ну, ты же знаешь, как мы переживаем за Чейза,— с воодушевлением произнесла Фели-сити.— Мы с Дерриком так сожалеем о случившемся…
Вранье! Фелисити и Деррик улизнули на озеро Тахо, едва стих пожар, в котором погибла Энджи. И теперь озабоченность Фелисити звучала фальшиво. Она во всем соглашалась с мужем, а Деррик ненавидел всякого, кто был хоть как-то связан с семьей Маккензи. Когда Кэссиди вышла замуж за Чейза, вся ее семья была шокирована, но сводный брат и невестка даже и не пытались скрыть, что возмущены ее выбором, считая его вызовом обществу. Кстати, это действительно явилось одной из причин, по которой Кэссиди решилась на брак с Чейзом Маккензи. Впрочем, первые несколько месяцев они были счастливы. Как давно это было!..
— Не тревожься,— сухо произнесла Кэссиди. — Скоро ему станет лучше.
— Станет ли? Я знаю, что он в очень тяжелом состоянии…
— Да, конечно, но доктор Окано полагает, что он поправится.
— А ты разве говорила с доктором? Мне показалось, что ты была с тем детективом…
У Кэссиди не было времени для ответов на вопросы Фелисити.
— Да, я ездила в больницу с помощником шерифа Уилсоном, но потом вернулась туда одна и переговорила с доктором. — Она стала нервно закручивать телефонный провод на пальце.-— Слова доктора Окано звучали обнадеживающе.
— После выписки он вернется домой? Этот вопрос она и сама задавала себе десятки раз.
— А куда же еще ему ехать? Фелисити громко вздохнула.
— Не обижайся. Просто все мы знаем, что у вас возникли некоторые проблемы…
Кэссиди напряглась. Какими бы сложными ни были ее отношения с Чейзом, она никогда никому не жаловалась — ни своей матери, ни тем более брату и его жене. Ее личная жизнь никого не касается.
— Послушай, Фелисити, Чейзу становится лучше, и он вернется домой. Все! — раздраженно ответила она.
Фелистити не стала нажимать.
— А что с тем, другим человеком?
У Кэссиди перехватило дыхание. Бриг!
— Я… еще не знаю,— призналась она, и провод выскользнул из ее пальцев. — Мне не разрешили пройти к нему. Говорят, он в очень тяжелом состоянии.
— Кто же он такой, черт возьми? Разве это ее сердце так громко бьется?..
— Я не знаю. Полиция пытается установить это.
— Надеюсь, они опознают его, и довольно быстро,— горячо заявила Фелисити.— Я не смогу чувствовать себя спокойно, пока мы не узнаем, кто он и почему поджег лесопилку.
— Ты так уверена, что это его рук дело? — Бриг? Зачем ему могло понадобиться вернуться сюда и сжечь лесопилку.
— А чьих же еще? Слушай, Кэссиди! Твой муж чуть не погиб, а ты защищаешь какого-то бродягу, которого полиция и опознать-то не может! Конечно, именно он во всем виноват.
— Мы же пока не знаем, как все произошло на самом деле, — сказала Кэссиди самым безразличным тоном, на какой была способна. Фелисити ни в коем случае не должна догадаться, что вернулся Бриг. — Кроме того, если ты полагаешь, что этот человек— виновник пожара на лесопилке, то, да будет тебе известно, следователь так не считает.— К горлу ее подкатил комок, капли пота выступили на лбу.
Казалось, Фелисити почувствовала некоторое облегчение.
— Я знаю о твоем мягкосердечии и либерализме, Кэссиди, но ты изменила бы свое мнение, если бы у тебя были дети и ты бы постоянно беспокоилась за них.
Кэссиди почувствовала пустоту на сердце. Пустоту, которая, видимо, никогда не будет заполнена.
— Послушай, мне нужно идти…
— Хорошо, не буду тебя задерживать. Но помни, мы не чувствуем себя в безопасности. Ведь у этого парня мог быть и сообщник, разве нет? Который затаился на время. Может быть, какие-нибудь негодяи преисполнены зависти к нашей семье и поэтому мстят нам. И еще могу поспорить, что в этом деле замешан Уилли Вентура. Он ведь куда-то исчез после пожара.
— Уилли не стал бы…
— Он не в себе, Кэссиди! Я знаю, ты вечно защищаешь его, но он полоумен, малый ребенок в облике мужчины. Кто знает, что творится в его голове? Я бы на милю не подпустила к нему моих девочек, поверь мне. Он меня пугает. Извращенец, всегда что-то вынюхивающий и за всеми подглядывающий.
Кэссиди вспомнился один день у бассейна много лет тому назад, когда Фелисити, желая поддразнить Уилли, сняла с себя футболку и обнажила груди. Ей очень уж хотелось посмотреть на реакцию Уилли.
— Я так надеюсь, что виновники поджога будут выявлены и получат по заслугам. Господи, тяжело придется вашему отцу. Он звонил нам, говорил с Дерриком. Завтра они вылетают домой.
— Хорошо.
Кэссиди не была готова предстать перед своими родителями, но она не могла отодвинуть неизбежное. Рекс Бьюкенен так и не оправился после того рокового поджога, страшно постарел, совершенно отойдя от дел. Дена стала всему хозяйкой. Она суетилась возле мужа, окружив его мелочной опекой, и сокрушалась про себя, что у нее нет собственных внуков. Энджела и Линн, дочки Филисити и Деррика, — очаровательные, чудесные девочки, но ведь в их жилах течет не ее кровь!
Кэссиди наконец удалось повесить трубку. Она всегда держалась с Фелисити на расстоянии. Они были абсолютно чужими друг другу, между ними никогда не было ничего общего.
Перекинув через плечо сумочку, она вышла из дома. Ей необходимо было заехать в редакцию газеты, где она работала, а затем она собиралась снова навестить Чейза. Стояла жара, знойный ветер чуть ли не обжигал лицо, хотя август был на исходе, и все просто мечтали об осенней прохладе. Кэссиди села в свой джип и поехала в направлении Портленда.
Сердце ее начинало громко стучать, когда она размышляла о Бриге. Сколько же лет она молилась, чтобы увидеть его снова? Неужели он умрет? Неужели ей так и не удастся задать ему ни одного вопроса и вообще убедиться, что это именно Бриг лежит в реанимационной палате Северо-западной больницы.
— Ну, как ты себя чувствуешь, вновь оказавшись в центре информации для общественности? — Селма Рикерт как-то по-новому посмотрела на нее, облокотившись о барьер, который отделял ее рабочее место от места Кэссиди. Золотые браслеты обвивали ее запястья, а глаза поблескивали яркой зеленью благодаря новым контактным линзам. Селма нервничала, как это частенько случалось с ней с тех пор, как в редакции было запрещено курить на рабочих местах.