Бремя страстей - Лайза Джексон

КНИГА ВТОРАЯ

Во вторую книгу романа «Бремя страстей», по­строенного по всем канонам жанра «лав-стори», Лайза Джексон смело вводит элементы романа-рас­следования.

Страшные вопросы, невыносимым бременем терзающие душу Кзссиди Бьюкенен в течение дол­гих семнадцати лет, находят свое разрешение лишь на самых последних страницах. И там же находят счастливую развязку не менее сложные любовные отношения героев.

Глава 12

Умирающий, скорее всего, был Бригом.

Другого объяснения не было. Иначе откуда взялся этот медальон святого Христофора? Правда, такие медальоны не были большой редкостью, и, вероятно, десятки жителей Про­сперити имели их. Но слишком уж много сов­падений! Человек, пострадавший при пожаре на лесопилке, встречался с Чейзом, он же сжи­мал в руке этот злополучный медальон и тихо бормотал ее имя. Он не мог быть не кем иным, как Бригом!

Бриг. Многие годы она принуждала себя не думать о нем, не любить его, не надеяться больше, что он вернется. Вначале это было трудно, но с годами, не получая от него ника­ких известий, она наконец убедила себя, что, живой или мертвый, он навсегда ушел из ее жизни. По мере того как она взрослела, ей стало казаться, что ее чувства к Бригу были всего лишь увлечением школьницы, детской любовью, стечением обстоятельств, началом сексуального пробуждения. Тогда ведь она по­лагала, что не сможет спать с мужчиной без любви и привязанности на всю жизнь.

Такой уж она была тогда наивной глупой фантазеркой. Бригу было лучше вдали от нее.

Но теперь он вернулся. И умирает…

Он встречался с Чейзом, который, вероят­но, всегда знал, как связаться с ним. Несомнен­но, Чейз лгал ей, когда говорил, будто ни он, ни его мать не получали никаких сведений о Бриге и давно считали его мертвым.

Если Бриг и жив, говорил ей Чейз много лет тому назад, еще до того, как они пожени­лись, для нас с тобой он умер. Он знает, как связаться с матерью. Она ведь никуда не пере­езжала, не меняла номера своего телефона в постоянной надежде, что он позвонит, да и мое имя также есть в телефонной книге. Было бы желание найти нужный телефон. Ста­ло быть, он мертв. Или решил позволить нам так думать. А разве это не одно и то же?..

Но оказалось, что Чейз лгал. Зачем же? Чтобы спасти их брак? У нее раскалывалась голова от таких размышлений, она почувство­вала себя преданной и безумно усталой. Последние два дня стали для нее кошмаром, измо­тали до предела. И до пожара у нее сущест­вовало много проблем. Серьезных проблем. Между ней и ее мужем.

Она взглянула на свое обручальное коль­цо — простой золотой ободок с одиноким бриллиантом, который, отразившись от зер­кала, заговорщически подмигнул ей, будто разделяя личный ее секрет, что брак с Чейзом так и не стал союзом, полным любви и взаимо­понимания, как она надеялась. Они пожени­лись, исходя из совершенно ошибочных моти­вов, причем оба сознавали это — даже тогда. Со вздохом она провела пальцами по волнис­тым каштановым волосам. Но, хорошо это или плохо, брак был заключен, и повернуть время вспять теперь не представляется воз­можным…

Однако она не может просто так сидеть, расстраиваясь и сокрушаясь. Нужно что-то де­лать! Она останется верной Чейзу, будет уха­живать за ним, пока он не поправится, а затем они могли бы переосмыслить свой брак. Но первым делом ей нужно увидеть Брига. Преж­де чем он умрет…

Вопреки тому, что какой-то частью созна­ния она мечтала броситься на постель и за­снуть в надежде избавиться от этого кошмара, она устремилась к выходу, по пути захватив джинсовую куртку. Пора взять себя в руки — ведь кому-то нужно это сделать. Теперь, когда Чейз лежит обожженный и искалеченный, ког­да у ее отца случился сердечный приступ, Дена заламывает в отчаянии руки, а Деррик, как всегда, пропадает неизвестно где, именно ей придется испить эту чашу до дна. Боже, пошли ей силы пережить этот ужас!

В конце концов, она ведь была довольно хорошим репортером и провела не одно жур­налистское расследование до того, как поменя­ла свой карманный магнитофон на обручаль­ное кольцо и устроилась на удобную, но скуч­ную работу в местной газете…

Этот странный дом из стекла и красного дерева Чейз построил для нее через год после того, как она согласилась выйти за него замуж. Роскошный дом, с ванными комнатами, об­лицованными мрамором из итальянских каме­ноломен, украшенный хрустальными люстра­ми и мебелью ручной работы, выполненной по заказу и в соответствии с пожеланиями Чейза, казался скорее музеем, чем домашним очагом. На натертых до блеска паркетных полах лежа­ли старинные персидские ковры, а резные ду­бовые перила, над созданием и установкой ко­торых европейским мастерам пришлось пораотать почти целый год, обрамляли мрамор­ные лестницы, ведущие с цокольного этажа наверх, к жилым комнатам.

Роскошь дома была явно показной. Но Чейз неудержимо стремился к этой роскоши, а Кэс-сиди во всем соглашалась с ним, наивно пола­гая, что новый дом сделает его счастливым.

Конечно, этого не произошло. Ничто не принесло Чейзу счастья…

Зазвонил телефон, и Кэссиди задержалась у французских дверей гостиной, решив послу­шать автоответчик. С тех пор как она верну­лась домой из больницы, она насчитала что-то около пятнадцати звонков. Звонили прояв­лявшие озабоченность друзья, какие-то рабо­чие с лесопилки и репортеры, ее коллеги, заин­тересовавшиеся историей, попахивающей скан­далом. Она не подходила к телефону. Не могла.

— Кэссиди? Ты дома? Пожалуйста, отзо­вись! — Она узнала голос Фелисити, взволно­ванный, наполненный тревогой. Последовало молчание.— Послушай-ка, я знаю, что ты до­ма, поэтому, умоляю тебя, сними трубку. Мы с Дерриком прямо-таки заболели от всех этих вопросов. Мне звонили с двух телестанций, а также из газеты «Орегониан». Все они ждут какого-то заявления, а Деррик не знает, что говорить. Ты… вероятно, лучше знаешь, что отвечать подобным людям. — Она замолчала, и Кэссиди легко представила себе, как Фелиси­ти в тревоге покусывает губы. — Кэссиди? Ра­ди всего святого, посоветуй, что делать. Если ты дома, сними эту проклятую трубку!

Сознавая, что совершает большую ошибку, Кэссиди все же взяла трубку.

— Да, я действительно дома.— Она об­локотилась об угол стола.— Не беспокойся о репортерах. Если кто-нибудь из них снова позвонит, передай, что я сама переговорю с ни­ми в течение дня…

— Вот спасибо. Я уже сходила с ума. Эти люди просто хищники! Не хочу никого оби­жать,— поспешно добавила она на случай, если Кэссиди вдруг заденет выпад против из­бранной ею профессии,— но я слышала, что они толпятся в больнице, а Дену и Рекса по­тревожили даже в Палм-Спринг! Представля­ешь?..