Исчезнувшая - Гиллиан Флинн

— Вот и окажите ее мне.

— Во-первых, вы знаете, что она отказалась от обвинений?

— Знаю. А вас было в чем обвинять?

— Мать вашу! Конечно нет! А вас?

— Нет.

— Вот и отлично.

Томми снова потребовал виски. Потом спросил:

— Ваш брак был удачен? Эми была счастлива?

Я молчал.

— Ладно, можете не отвечать, сам угадаю. Эми не была счастлива. По какой причине? Не собираюсь выяснять. Могу догадываться, но спрашивать не стану. Когда Эми не удовлетворена, она играет в бога. В ветхозаветного бога.

— В смысле?

— Карает виновных, — сообщил Томми. — И сурово карает. — Он рассмеялся в трубку. — Жаль, что вы меня не видите. Я совсем не похож на склонного к насилию альфа-самца. Я похож на чмо. Собственно, я и есть чмо. Когда в караоке пою песню «Sister Christian», я плачу в голос. Смотрю по телику «Крестного отца-два» и рыдаю. Каждый раз. — Он закашлялся, поперхнувшись виски.

Похоже, пора его слегка раскрепостить.

— Фредо? — спросил я.

— Да, Фредо. Я знаю, Фредо, это ты.

— Ты разбил мне сердце…

Большинство мужчин использует спортивную терминологию как секретную речь «крутых чуваков». Этот обмен цитатами из фильма имел сходство с воспоминаниями о каком-то крутейшем матче. Мы оба знали диалоги, и тот факт, что мы их знали, сблизил нас, и он стоил целого дня пустой болтовни.

— Это все было, мать его, таким абсурдом… — О'Хара сделал еще глоток.

— Расскажите, пожалуйста.

— А вы не записываете? Никаких диктофонов? Мне это совершенно ни к чему…

— Только ты. И я на вашей стороне.

— Ну ладно… Я познакомился с Эми на вечеринке. Лет семь тому назад. Она была обалденно крутая. Веселая, необычная и… отпадная. Мы сразу поладили. Знаете, я редко завожу отношения с девчонками… Ну по крайней мере с такими, как Эми. Пожалуй, я… Ну да, я слишком робкий. Не охотник, знаете ли. Но мы начали встречаться. Два месяца, три месяца, а потом я вдруг осознаю… Она совсем не та девчонка, за которую я ее принимал. Сыплет сплошными цитатами, а самой не смешно. И вообще не любит смеяться. Да еще не хочет, чтобы я смеялся или хохмил, а мне это не в жилу, я же профессиональный юморист. Все эти шутки — пустая трата времени, так она считала. Я не понимал, зачем вообще она со мной связалась. Ясно же, что я ей не нравлюсь. Вы меня понимаете?

— Да. — Я кивнул, сделав большой глоток скотча. — Понимаю.

— Я не мог просто взять и порвать с ней, ведь я идиот, а она само совершенство. Надеялся, что все произойдет само по себе. Но причины не ходить на свидания я придумывал с завидной регулярностью. То я загружен работой, то не успеваю к сроку, то друг позвал за город, то заболела моя обезьяна… Не важно, что угодно. И я познакомился с другой девушкой. Просто случайные встречи, ничего серьезного. Ну, по крайней мере, я так думал тогда. Но Эми пронюхала. Каким образом — не знаю до сих пор… Должно быть, следила за мной. Вот дерьмо…

— Хлебните еще.

Мы оба отпили по чуть-чуть.

— Как-то вечером она явилась ко мне домой. С той, другой девушкой я встречался уже почти месяц. Эми была сама любезность — это ее привычный образ. Принесла пиратский диск с моим любимым комиком — он выступал на андеграундном концерте в Дареме — и целый пакет гамбургеров. Мы сели смотреть фильм, и вдруг ее нога оказалась на моей. А потом… Простите. Эми ваша жена. Но она всегда знала, как меня завести. В общем, все закончилось…

— Сексом?

— Сексом по обоюдному согласию. Все было отлично, она попрощалась. Поцелуй на пороге…

— А дальше?

— Утром нагрянули два копа и предъявили обвинение в изнасиловании. У Эми, сказали они, зафиксированы повреждения, подтверждающие насильственный половой акт. Гематомы на запястьях… Они обыскали мою квартиру и нашли на спинке кровати два привязанных галстука, запрятанные под матрас. Вот она, причина гематом на запястьях.

— Вы связывали ее?

— Да нет, секс был самым обычным… Должно быть, она привязала галстуки, когда я вышел в уборную. Короче, вляпался я серьезно. Все улики были против меня. А она вдруг отказалась от обвинений. Еще две недели спустя я получил записку. Анонимную, распечатанную на принтере. «Может, в следующий раз ты прежде хорошенько подумаешь». Вот что было в той записке.

— И вы больше с ней не разговаривали?

— Никогда.

— И не пытались выдвинуть против нее обвинение?

— Мм… Нет, мать ее так, нет. Я просто радовался, что мы расстались. И вот на прошлой неделе я лежу на кровати, смотрю новости, трескаю тайскую еду… А там Эми. И вы. Идеальная жена, годовщина свадьбы, тело не найдено, натуральное бурление говн. Ей-богу, меня прямо в жар бросило. Я понял: опять Эми чудит, на этот раз сымитировала свое убийство. Срань господня! Я серьезно! Спорим, она все это подстроила, чтобы обгадить вас по полной программе. Я вам не завидую.

Эми Эллиот-Данн

Спустя восемь дней.

Катаясь на бамперной лодке, я вся вымокла. И это за каких-то пять долларов. Паре разомлевших на солнце малолеток неинтересно было следить, что мы вытворяем на воде, они предпочитали листать журнал со сплетнями в сигаретном дыму. Поэтому добрых полчаса мы мотались туда-сюда на наших лодочках с мотором как у газонокосилки, выписывая сумасшедшие виражи и тараня друг друга, а потом устали и ушли сами.

Грета, Джефф и я — странная компания в необычном месте. Грета и Джефф сдружились за один день, что немудрено для людей, которым совершенно нечем заняться. Думаю, Грета размышляет, не сделать ли Джеффа очередным пунктом в перечне ее неудачных половых связей. Джефф не отказался бы. Он предпочитает ее. Она гораздо симпатичнее меня, той, какая я здесь и сейчас. Дешевая красота. Грета носит верх от бикини и джинсовые шорты, а свернутую тенниску засовывает в задний карман на тот случай, если вдруг захочется зайти в сувенирную лавку (резьба по дереву, декоративные камни, футболки с надписями) или кафе (гамбургеры, барбекю, сласти).

Она предлагает сфотографироваться в антураже Старого Запада, но я отказываюсь — неохота подцепить вшей после какой-нибудь деревенщины.

В конце концов мы решаем сыграть пару раундов в мини-гольф на заброшенном поле. Искусственный газон весь в прорехах, мельницы и механические аллигаторы, наверное, когда-то двигались, а сейчас просто стоят. Джефф развлекает нас, раскручивая крылья ветряной мельницы и заставляя аллигаторов щелкать челюстями. Некоторые лунки совершенно непопадабельны: дерн пошел складками, как старый ковер, а фермерский домик с манящей мышиной норкой полуразвалился. Мы беспорядочно блуждаем по лужайке. Никто не ведет счет.

Это раздражало бы Прежнюю Эми — она не терпела бессмысленного времяпрепровождения. Но я учусь плыть по течению, и учусь старательно. Я купаюсь в бесцельности бытия, я веселушка и альфа-самочка, предводительница банды умирающих со скуки детей, которые бродят по пустынному парку, и каждый очухивается после измены любимых. Я замечаю, как Джефф (рога, развод, запрет видеться с ребенком) хмурит брови, пока мы проходим мимо «Любовного тестера». Крепко возьмитесь за металлическую рукоять и подождите, пока термометр нагреется от уровня «просто интрижка» до уровня «родственные души». Эта ассоциация — чем сильнее давит, тем больше любит, — напоминает мне о побоях Греты, которая нет-нет да и прикоснется пальцем к гематоме на груди, как будто это кнопка и ее можно нажать.

— Теперь ты! — говорит мне Грета.

Блондинка вытирает мяч о шорты — уже дважды он угодил в глубокую лужу с мутной водой.

Я занимаю позицию, пару раз примериваюсь и бью. Мой ярко-красный мячик летит точно в отверстие скворечника. Исчезает на секунду, а потом появляется и скатывается в лунку. Исчезает и появляется. Меня охватывает смутное беспокойство. В этом мире все то исчезают, то появляются, даже я. А беспокоюсь я потому, что вынуждена изменить план.

До сих пор я меняла план всего два раза. Первый раз из-за пистолета. Сперва хотела раздобыть ствол и в утро исчезновения выстрелить в себя. Ничего опасного — икра или предплечье. Зато осталась бы пуля с частицами моей плоти и крови. Да, борьба была нешуточной! Эми застрелили! Но через какое-то время я поняла, что мне попросту не хватит решимости. Рана будет болеть не меньше недели, а я не слишком-то люблю боль. Порез, слава богу, уже почти не беспокоит. Но окончательно от идеи насчет пистолета я не отказалась. Получился отличный сюжетный поворот: пускай Эми не застрелили, зато напугали. Я принарядилась и в День святого Валентина отправилась в бывший торгово-развлекательный центр Карфагена. Там не могли не запомнить меня. Пистолет я не купила, ну и не беда, поскольку план все равно изменился.

А во-вторых… и это уже гораздо серьезнее. Я раздумала умирать.

Нет, у меня хватит силы воли, чтобы свести счеты с жизнью, но я не могу примириться с несправедливостью. А разве будет справедливо, если я умру? Умру по-настоящему? Не хочу. Да и не заслуживаю. Я же не сделала ничего плохого.