Особый отдел - Татьяна Михайлова

– Уж известно, к чему – шашкой помахать хотели. Одно из двух – либо испытать еще раз хотят, либо дело совсем плохо. Да вот только сабельку у детишек, похоже, отняли. – Очнувшийся Кошмар решил прекратить опасную дискуссию, – Чалый, нам выбираться надо. Пусть они там пока постреляют, а мы своей дорожкой пойдем. Светло уже, что ж нам тут теперь до ночи сидеть?

Чалый не сразу понял, что говорил рэкс, потом кивнул и снова выглянул наружу. Но бой шел в стороне и здесь, у выхода из коллектора было почти спокойно.

– Быстро прыгаем в воду и гребем вон туда, – Чалый указал на находящиеся у самой границы тумана и чистого неба заросли сухого тростника. – Оттуда посмотрим. – И шагнул с края трубы коллектора в реку.

Денис глубоко вдохнул и ринулся за ним в мутную холодную воду, сзади по очереди попадали Хорт и Кошмар. Чалый немного задержался, пропуская всех вперед, посмотрел наверх и вдруг ушел с головой под воду. Денис не успел понять, в чем дело, но откуда-то издалека раздался крик:

– Вон они, там, внизу! Стреляйте! – последнего слова было достаточно, чтобы развить неплохую скорость. Так быстро Денису плавать еще не доводилось – в один миг он добрался до спасительного укрытия и встал на ноги, почувствовав под ногами топкую, но все же твердую почву.

– Куда вылез? – рявкнул подгребавший Кошмар, и Денис послушно плюхнулся обратно в реку. Рядом с ним неожиданно вынырнул Чалый, замотал головой, а по воде ударила одна автоматная очередь, за ней другая, потом еще…

– Да ладно вам, хорош патроны переводить, – примирительно ворчал Кошмар, когда они, пригнувшись, бежали по вязкой болотистой почве, – все равно не достанете.

Наконец, выбрались на нормальную – сухую и твердую землю. Денис, еле дыша, упал на первую робкую зеленую травку и боролся с соблазном уснуть прямо здесь.

– Бегом, кому сказали. – Чалый дернул его за воротник, заставляя подняться.

– Терпи, терпи, немного осталось, – бубнил бегущий последним Кошмар, Хорт же к дому несся впереди всех. По сравнению с уже пройденным расстоянием до Озерного оставалось действительно немного – через какие-то полтора часа люди штурмовали забор поселка. Хорт убежал далеко вперед – он был где-то в районе коттеджа, люди тяжело топали следом. Бледный Михаил Петрович ждал их, открыв калитку одной рукой – другой он держался за сердце.

– Наконец-то, – только и мог вымолвить он, когда страшные, как черти, рэксы и еле передвигавший ногами Денис оказались во дворе, – я уж…

– Все в порядке, все целы, – докладывал Чалый, – мы нашли их именно в том месте, где вы и сказали, ножи у нас.

Денису показалось, что у Михаила Петровича сейчас случится очередной сердечный приступ. Войдя в дом, Денис первым делом достал из рюкзака один клинок и передал его старику:

– Вот, а всего их три. Теперь дом искать…

– Все потом, – перебил его Михаил Петрович, – все потом. Завтра…

Сутки просто выпали из жизни – Денис только два раза просыпался, спускался вниз чего-нибудь поесть и снова плелся спать. Только к вечеру следующего дня ему далось окончательно придти в себя и рассказать давно ждущему его отчета Михаилу Петровичу о своей «беседе» с волхвом. Но первым делом старик сообщил Денису о том, что найденные ими ножи, во-первых, непонятно из чего изготовлены, а во-вторых, просто не могут существовать на свете.

– Это не обсидиан и не горный хрусталь. Обсидиан непрозрачный – он может быть черным, серым, красновато-бурым, каким угодно. Изготовленные из обсидиана вещи еще и покрыты полосами, их расположение указывает направление течения лавы. А горный хрусталь отполировать до такого состояния просто невозможно – поверхность клинков практически идеальная. Неизвестно, кто и когда их изготовил, но создается впечатление, что этот кто-то даже не притрагивался к ножам в процессе резки. Таких технологий в прошлом попросту не существовало.

Денис, почти ничего не поняв из сказанного, молча рассматривал лежавшее перед ним на столе древнее могущественное оружие волхвов. Да, люди, наконец, нашли то, о чем так упорно твердили их «помощники», стараясь как можно точнее указать путь к тайнику. И только благодаря им людям удалось завладеть тем, что не досталось жрецам, убившим когда-то волхвов. Михаил Петрович, словно прочитав мысли Дениса, горячо говорил дальше:

– Жрецы хозяина холода, зла, смерти и уничтожения – наверняка, это слуги языческого божества. Туман, морок – чернота в небе, муравьи и заложные, нежить – чернота на земле. Вот кого призвал себе в помощники чернокнижник! Он и в самом деле предусмотрел все – кому могло бы придти в голову искать его «помощника» не под землей, а на крыше дома! – Михаил Петрович был чем-то одновременно доволен и раздосадован.

– На крыше? Почему? – Денис очень плохо соображал, все его мысли сейчас были направлены на то, чтобы как можно подробнее пересказать Михаилу Петровичу все, что узнал от волхва.

– Так ты же сам только что сказал – «Он видит все с плоской крыши большого дома над черной грязью». А вот где находится засечный камень…, – но старик не договорил, Денис перебил его:

– Да мало ли там камней валяется! Весь город в руинах, одни обломки, как среди них найти то, о чем говорил волхв? – эта часть беседы с призраком казалась Денису бессмысленной. Если ножи уже были у людей в руках, то поиски одного из множества камней могли затянуться на месяцы. Время бежало все быстрее, не давало возможности основательно поразмыслить над тем, где именно и что нужно искать. Михаил Петрович, видимо, думал так же, он рассеяно листал оставшийся им в «наследство» от Игоря Александровича конспект. В сотый раз пробежав взглядом одну из страниц старик неуверенно сказал:

– Это, конечно, лишь очередное предположение, но вот здесь говорится о белых камнях. Всего их было девять, они лежали на засечной черте, давно стертой границе между живыми и мертвыми. Из твоих рассказов и этих записей я понял, что засечную черту постепенно, после гибели волхвов уничтожили сами люди, а чернокнижник воспользовался этим. Так вот, если найти и пробудить засечный камень, то он спасет от войн и нашествий, дурного слова и глаза, от могучей отравы, от мора и злых бед. Значит, это была и фактическая граница, и стерегли ее не только люди. Знать бы еще, где эта засечная черта… Вообще еще в шестнадцатом веке в городе существовала линия фортификационных сооружений, это было замкнутое кольцо протяженностью около 15 километров. Она в точности совпадает с нынешним вторым транспортным кольцом в центре города, на нее имеются выходы с шести из двенадцати станций кольцевой линии метро. И если предположить, что засечная черта и эта оборонительная линия совпадали, то белый засечный камень находится на одном из ее отрезков.