Особый отдел - Татьяна Михайлова

– Кис, кис, кис, – отсмеявшись, проворковал Кошмар, подходя к убежищу, где рассчитывала отсидеться кошка, – иди сюда. Собачка добрая, она тебя не тронет. Пойдем, я тебе молочка дам.

Но много переживший и повидавший зверь в добрые намерения рэкса не поверил. Прошипев напоследок несколько проклятий, кошка оценила обстановку, легко и стремительно спрыгнула на землю и со всех ног помчалась к ближайшим развалинам. Скоро ее гордо поднятый ободранный хвост исчез из виду. Хорт заскулил ей вслед, обиженно отвернулся и улегся рядом с Денисом, положил голову на вытянутые лапы.

– Все, капитан, теперь точно все, – Чалый хлопнул сконфузившегося человека по плечу, – если уж он за кошкой погнался, можно спать спокойно. Тех тварей в городе действительно больше нет, и, надеюсь, уже не будет. Пошли, потолковать надо.

Чалый отвел капитана в сторону, достал карту, и они оба склонились над рвущимся из рук под порывами ветра листом. Денис уселся на первый попавшийся обломок, подставил лицо теплым солнечным лучам и закрыл глаза. За спиной раздался взрыв хохота, причем громче всех веселился Кошмар, и когда все успокоились, кто-то сказал:

– А что, все правильно – первой в новый дом всегда кошка заходит. Так что нормально все, хорошая примета, наверное.

Услышав хорошо знакомое слово, пес вскочил, насторожился и приветственно замахал хвостом. За спиной слышались чьи-то тяжелые быстрые шаги, но Денис не обернулся на шум. Парня продолжало крепко держать непонятное, новое ощущение – ему казалось, что именно так должен чувствовать себя человек, переживший клиническую смерть. И почему-то осознание того, что сегодня он снова слишком пристально посмотрел в лицо небытия, вернуло его назад, в давно минувший и уже такой далекий майский день. Это чувство было похоже на то, когда перечитываешь давно знакомую книгу, напрочь забыв, о чем в ней идет речь. Хорошо помнилось только одно – как и тогда, почти год назад, смерть прошла очень близко, задела краем савана и отвернулась, не тронув. Рассудком Денис понимал, что сейчас уже все позади, людям больше ничего не угрожает и нужно радоваться, но на это не осталось сил. И в тот же миг одно жутковатое чувство сменилось другим – Денису показалось, что впереди и позади пустота, и он снова остался наедине с ней и не знает, что делать дальше.

– Ну, что, псы и чародеи, живы? Все, нагулялись, домой пора, заждались нас там. – Подошедший Чалый уселся рядом с Денисом, потрепал кинувшегося к нему Хорта по шее.

– Кто – чародеи? – без интереса, а чтобы попытаться стряхнуть наваждение спросил Денис.

– Как – кто? Ты, конечно, не я же. – Чалый искренне удивился такому вопросу, – ритуал-то ты провел, значит…

– Во-во, я бы так не смог. – Кошмар тоже плюхнулся на уже нагревшийся под лучами солнца обломок, – готовься, будешь, если что, за этими тварями присматривать, вдруг они снова набегут.

– Так все равно оружия волхвов больше нет, ничего не выйдет. Давайте уж лучше вы как-нибудь сами, без меня. – Денис решил, что рэксы издеваются над ним, но те говорили серьезно.

– Ничего, у нас другое есть, не хуже. Мы свою работу сделаем, за нас не волнуйся. А кроме тебя их больше никто не видит, так что не отвертеться тебе. И вообще, хватит загорать, двигать пора. – Чалый поднялся на ноги и потянулся к рюкзаку.

– Как двигать-то будем… – заговорил Кошмар, но тут же замолк. Издалека уже несся хорошо знакомый звук и скоро над головами людей завис вертолет. Он неуверенно приземлился на свободный от завалов участок дороги, кто-то выскочил из кабины и побежал к уже идущему ему навстречу Чалому. После коротких переговоров рэкс не оборачиваясь, призывно махнул рукой, и Кошмар привычно дернул Дениса за воротник куртки:

– Все, пошли отсюда. Не видишь что ли – карета подана.

Денис послушно вскочил, побежал за Хортом к вертолету, подгоняемый Чалым забрался внутрь. Хлопнула дверца, загремели лопасти, машину тяжело качнуло, и она рывком поднялась над землей. Хорт вжался в пол, скулил от страха и с тоской смотрел на своих хозяев, но тем было не до пса. Люди припали к окнам – набиравший высоту вертолет нес их над многокилометровыми пустыми развалинами мегаполиса. Денис рассматривал маленькие коробки разрушенных домов и строений, выжженные участки земли, чуть поблескивавшие «заплатки» спекшегося песка там, где еще вчера были провалы и трещины. И при виде руин старинного города у Дениса неожиданно появилась отчетливая, крепнущая уверенность в том, что разрушенный, почти уничтоженный город, подобно очнувшемуся после долгой болезни и уже близко видевшему смерть человеку, медленно приходит в себя, возвращается к жизни. Огонь не только очистил город и помог его ранам затянуться, но и выжег, уничтожил все, что могло нести в себе угрозу для живых. Любой, рискнувший вернуться в сюда человек мог быть уверен в том, что отныне он будет жить здесь в полной безопасности, не опасаясь стать добычей тьмы.