Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений - Сергей Георгиевич Кара-Мурза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот три примера фундаментальных соглашений, ключевых для становления советской политэкономии, – с крестьянами, рабочими и кооператорами.
Сразу после Октября события пошли не так, как задумывалось в доктрине, – и в промышленности, и в модернизации сельского хозяйства. Английский историк Э. Карр пишет о первых месяцах после Октября: «Большевиков ожидал на заводах тот же обескураживающий опыт, что и с землей. Развитие революции принесло с собой не только стихийный захват земель крестьянами, но и стихийный захват промышленных предприятий рабочими. В промышленности, как и в сельском хозяйстве, революционная партия, а позднее и революционное правительство оказались захвачены ходом событий, которые во многих отношениях смущали и обременяли их, но поскольку они [эти события] представляли главную движущую силу революции, они не могли уклониться от того, чтобы оказать им поддержку» [171, с. 449].
О военном коммунизме Э. Карр пишет: «Результаты, достигнутые советским правительством в его системе распределения в период военного коммунизма, объясняются почти полностью его успехом в превращении кооперативного движения в основной инструмент этой политики. Под влиянием гражданской войны ускорился процесс привязки кооперативов к советской административной машине и использования их для ликвидации недостатков этой системы» [171, с. 586].
Так, быстро была налажена разумная коммуникация советской власти с общностями населения, даже с группами противников в Гражданской войне. В начале разработки решения и их объяснения не пересекались с догмами «научной политэкономии» – реальное хозяйство и другие критические проблемы шли своим путем. Тогда стали быстро восстанавливаться традиционные («естественные», по выражению М. Вебера) взгляды на хозяйство и политику. Главными укладами становились трудовая крестьянская семья и вертикальная кооперация на селе, малые предприятия традиционного капитализма (НЭП в городе), создавались первые предприятия социалистического типа в промышленности.
Хозяйство относится к категории больших систем, и оно действует даже в условиях бедствия. Такие системы складываются исторически. Большие массы людей и большое число организаций в течение длительного времени ведут испытание и перебор большого числа вариантов. Этот процесс подвергается непрерывной рефлексии и служит предметом непрерывного диалога на всех уровнях общества. Огромное количество проб и ошибок сопряжено и с применением жестоких «экспериментов» (кризисы, разорение, бедствия, стагнация), из которых извлекаются уроки. Такими экспериментами были в России реформа 1861 года, революция 1905–1907 годов, Столыпинская реформа, Первая мировая война и две альтернативные революции 1917 года с Гражданской войной и военным коммунизмом.
С таким запасом знания молодое советское общество приступило к проектированию структур нового народного хозяйства. Вот краткий перечень принципиальных новшеств, введенных при проектировании советского хозяйства относительно доктрины индустриальной экономики (как либеральной, так и марксистской).
Прежде всего была поставлена под сомнение центральная догма этой доктрины, согласно которой экономическое равновесие достигается путем обменастоимостями. Нужна для этого была даже особая духовная культура, которая и возникла вместе с современным капитализмом, которую М. Вебер назвал «дух расчетливости» (calculating spirit).
Разумеется, из истории мирового хозяйства и из российского опыта было известно, что совместная деятельность и общежитие людей могут быть организованы и без купли-продажи товаров и обмена стоимостями – эти институты вообще возникли очень недавно. Существуют разные способы предоставления друг другу и материальных ценностей, и труда (дарение, услуга, предоставление в пользование, совместная работа, прямой продуктообмен и т. д.). Существуют и типы хозяйства, причем весьма сложно организованного, при которых ценности и усилия складываются, а не обмениваются – так, что все участники пользуются созданным сообща целым.
К такому типу относится, например, семейное хозяйство, которое даже в самой рыночной стране, США, составляет около 1/3 всей хозяйственной деятельности в стране. Этот тип хозяйства экономически исключительно эффективен (при достижении определенного класса целей), а главное – замена его рыночными отношениями невозможна, т. к. оказывается, что ни у одного члена семьи не хватило бы денег расплатиться по рыночным ценам с другими членами семьи за их вклад. Это показали расчеты американских экономистов, проведенные в 70-е годы[51].
Ленин после 1907 г. также сдвигался к установкам экономии – в смысле, который придавал этому термину Аристотель. В его статьях об “очередных задачах советской власти”, о гидроторфе или обводнении нефтяных скважин Баку хозяйство представлено в его материальной фактуре. Здесь нет понятий хрематистики и теории стоимости. Внимательно читая Маркса вместе с примечаниями, в которых он для контраста описывал «нерыночное» хозяйство, можно было понять, что Маркс предвидел, что русская революция пойдет другим путем.
Маркс отмечал кардинальное отличие капиталистического общества (хрематистики) от хозяйства некапиталистического (экономии – на примере античной древности). Вот что он говорил в отношении использования техники в главе «Относительная прибавочная стоимость»: «Единственной руководящей точкой зрения здесь [то есть в экономии, в “натуральном”, естественном хозяйстве] является сбережение труда для самого работника, а не сбережение цены труда».
Маркс приводит стихотворение Антипатера, современника Цицерона, посвященное изобретению водяных мельниц. «Поэт радостно обращается к рабыням, которым поручалось размалывать зерна; теперь они могут долго спать:
Дайте рукам отдохнуть, мукомолки; спокойно дремлите,
Хоть бы про близкий рассвет громко петух голосил:
Нимфам пучины речной ваш труд поручила Деметра;
Как зарезвились они, обод крутя колеса!
Видите? Ось завертелась, а оси крученые спицы
С рокотом кружат глухим тяжесть двух пар жерновов.
Снова нам век наступил золотой: без труда и усилий
Начали снова вкушать дар мы Деметры святой».
Маркс отмечает, что стихотворение Антипатера «вновь свидетельствует об их точке зрения, совершенно отличной от современной [капиталистической]» [139, c. 583].
В главах «Капитала» VIII и XIII («Рабочий день» и «Машины») Маркс показывает, что в условиях капитализма введение машин, напротив, приводит к интенсификации труда и стремлению хозяина удлинить рабочий день, и противодействие этому оказывает лишь сопротивление рабочих. Уже Адам Смит видел смысл разделения труда лишь в том, чтобы рабочий производил больше продукта, а не в сокращении рабочего дня при том же количестве продукта.
А вот как Ленин в статье «Одна из великих побед техники» излагает выгоды предложенного Рамзаем способа подземной газификации угля: «При социализме применение способа Рамсея, “освобождая” труд миллионов горнорабочих, позволит сразу сократить для всех рабочий день с 8 часов, к примеру, до 7, а то и меньше. “Электрификация” всех фабрик и железных дорог сделает условия труда более гигиеничными, избавит миллионы рабочих от дыма, пыли и грязи, ускорит превращение грязных отвратительных мастерских в чистые, светлые, достойные человека лаборатории. Электрическое освещение
