Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая

— Тебя отвезти домой? — его без эмоциональный голос добивает. — Я просто планировал, что мы еще поужинаем. Столик забронировал.

Как здорово. Он хотел сначала потрахаться, а потом меня накормить. И все это по плану! Такая плата за удовольствие, видимо.

Вытираю слезы и мотаю головой.

Ян шумно выдыхает. Хочет что-то сказать, но ему звонят.

— Да, — бросает резко и злобно. — Сейчас? На карту скинь. Блядь, что за детский сад? Ладно, заеду.

В ту же секунду я слышу шум мотора. Ян завел машину.

— На пять минут к Валере заедем.

30.3

* * *

Мелькающие за окном елки раздражают.

Я сижу забившись в угол и поджав ноги, прямо в ботинках. Мне слишком плохо и обидно.

Гирш за время нашего пути больше и слова не сказал. Только гонит как сумасшедший. Видимо, хочет побыстрее от меня избавиться. Ну да, я же испортила его вечер.

Только у дома Валеры удостаивает меня фразой: «Посиди минуту, я быстро». А потом хлопает дверью. Уходит.

Как только его фигура скрывается из вида, я по-настоящему даю волю слезам. Реву белугой, костеря себя за доверчивость и глупость.

Все же было понятно с самого начала.

Мое дурацкое либидо чуть не столкнуло меня в пропасть. Просто не представляю, как бы пережила настолько суровую реальность.

Быть брошенной — это одно. Но оказаться на обочине, после того как тобой попользовались…

Может быть, бабушка все-таки была права?

Тру лицо и смотрю в пустоту. Зубы стучат. Я слишком сильно перенервничала. Никогда особо не отличалась слезливостью. Была такой, как и все девочки. Могла всплакнуть, пока смотрю грустный фильм, например. Иногда ревела после скандалов с бабушкой и мамой — от обиды. Но сейчас все те переживания кажутся крошечными и незначительными. Сердце на куски рвется.

Любовь — самая ужасная вещь на земле. Особенно та, что невзаимная.

Снимаю с блокировки телефон, и он тут же гаснет в моих руках. Успеваю только время запомнить.

Разрядился. Тут же лезу в сумочку за шнуром, но понимаю, что его нет. Как и Яна, который пропал. Прошло уже пятнадцать минут, как я сижу тут одна.

Ни такси вызвать теперь, ничего.

Не пешком же по темноте переться. Да и знать бы еще куда.

Он про меня забыл? А может, нашел кого поинтересней?

Выбираюсь из машины и направляюсь в сторону особняка. Очень хочу напомнить Яну о себе и его обещании отвезти меня домой. Пусть сделает хотя бы это, прежде чем окунуться в свои пороки.

Переступаю порог. Внутри играет музыка и горит приглушенный красный свет. Атмосфера будоражит, вызывая мурашки по всему телу.

Осмотрев первый этаж, понимаю, что Гирша тут нет. Людей битком, но Яна нет.

Когда замечаю того самого Валеру, делаю решительный шаг ему навстречу.

— Где Ян? — перекрикиваю музыку, когда подхожу ближе.

— Выпьешь, расскажу.

— Не хочу.

— Один глоток. За встречу, — Валера подмигивает и тянет мне стакан.

— Ладно, один глоток.

— Ян наверху, лестница там, — он вытягивает руку над моей головой сразу после того, как я делаю первый глоток.

— Это сок?

— А ты думала, я тебя спаивать буду, как Ян?

Я фыркаю, а Валера улыбается. Там и правда оказывается сок, осушаю стакан до дна и встаю перед выбором: уйти отсюда или подняться.

Ян попросил подождать в машине, знаю. Но сколько он будет здесь еще тусить?

Набираю в грудь побольше воздуха и, отыскав лестницу, поднимаюсь на второй этаж. Все двери закрыты. Что, если я сейчас толкну одну из них и увижу то, чего не должна? Мое сердце разобьется окончательно?

Делаю глубокий вдох и давлю на ручку. Дверь распахивается. Комната, что я вижу, напоминает кабинет.

Ян сидит на краю стола с телефоном в руках.

— Ника? — Гирш прищуривается, а потом его взгляд становится раздраженным.

Я ему помешала?

— Поехали.

Киваю, ощущая жуткую слабость в ногах. Мир вокруг начинает вращаться. Куртка кажется слишком тяжелой, а тело огнем горит. Упираюсь ладонью в стену. Моргаю. Слышу отдаленный голос Яна, но разобрать не могу.

Что он говорит?

В какой-то момент чувствую его руки на своем теле, Ян разворачивает меня к себе лицом. Встряхивает.

— Ты что-нибудь здесь пила или ела? Ника!

— Что?

Слух возвращается. Но все равно все звуки такие, будто я под толщей воды. Глухие. Неразборчивые.

— Ты меня слышишь?

В сознании запечатляется его раздраженный взгляд. Хочется сжаться в комочек.

— О, я как раз вовремя.

Кажется, это не Ян говорит. Кто-то другой. Медленно поворачиваю голову. Дверь в комнате открыта. Силуэт вошедшего размазан.

— Ебанутый. Что ты ей дал?

— Секретик.

— На хуй свалил!

— Я думал, ты ее для этого сюда привез.

Голоса. Голоса. Крики. Ругань. Кажется, возня какая-то.

Ничего не понимаю. Только сползаю по стеночке к полу. Тело продолжает гореть, это агония. Бешеная, я не могу ее контролировать. Расстегиваю куртку и не с первого раза из нее высвобождаюсь.

Когда звуки стихают, снова вижу перед собой Яна. Он садится на корточки, а мой мозг вышибает от порыва его поцеловать. Обнять. Почувствовать. Это какая-то ломка.

Я тяну к нему руки. Касаюсь лица, улыбаюсь. Упираюсь коленями в пол. Я так хочу, чтобы он до меня дотронулся. Не через одежду. Нет, именно поэтому начинаю стягивать с себя свитер.

— Ника, ты меня слышишь?

— Да, — киваю, высвободив руки. Как только получается, сразу тянусь к Яну. — Поцелуй. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Один раз, по-настоящему. Я знаю, что тебе наплевать. Я знаю, — лепечу, вцепляясь в него мертвой хваткой. — Ты считаешь меня шлюхой, да? Ответь честно!

Гирш меня не отталкивает. Наоборот, крепко прижимает к груди, лишая возможности двигаться.

— Дыши, ладно? — говорит совсем тихо. — Все будет хорошо.

— Я тебя люблю, — выдаю все самое сокровенное в одном предложении. — Прости, — качаю головой и целую его в шею.

Ерзаю. Хочу, чтобы он перестал меня так сжимать и потрогал. Я готова забить на гордость. Если ему хочется одноразового секса, пусть. Может быть, после он меня полюбит? Вдруг полюбит?

Эта мысль захватывает разум. Я толкаю Яна, вырываюсь. У нас ничего не выйдет, если он будет меня так держать. Ничего же!

— У меня никого не было, но это не страшно. Правда?

Умудряюсь проскользнуть рукой между наших