Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только чем больше мать затягивала наркота, тем меньше их интересовала моя личность. Первое время я еще пытался что-то делать, рисовал, а потом мне тупо стало не хватать поддержки. Оказывается, родители очень лелеяли мое самолюбие на этот счёт своим восторгом. Поэтому, я просто забил на графику и пустил свой потенциал на куда более интересные занятия, в виде клубов, тусовок ну и всего такого.
— Это тот самый Марис? — отец откладывает телефон, рассматривая меня во все глаза. Он далек от мира игровой индустрии, но раньше, часто от меня слышал много разных имен. Видимо, запомнил, а может, и сам чем-то интересовался, для поддержания разговоров.
— Он, — киваю с ухмылкой.
— Но как?
— Случайность, — жму плечами.
Я на самом деле вообще ни на что не рассчитывал. Делал все второпях, параллельно с чертежами для Ники.
Марис разработчик сетевой компьютерной игры, что еще много лет назад побила все рекорды и делает это по сей день. У них был набор гейм-дизайнеров. Огромный конкурс, куда я запрыгнул в последний вагон.
Почему они выбрали меня, понятия не имею. Тупо повезло.
Нас таких шесть. Везунчиков.
На самом деле, они позвонили мне еще вчера, как раз перед моей поездкой в бар.
— Я думал, ты давно уже ничем подобным не занимаешься, сынок.
— Я тоже думал, но тут как-то пообщался с мамой…не важно короче.
Папа меняется в лице. Складка между бровей становится глубже. Он всегда так реагирует, когда кто-то о ней говорит.
— Как она?
Неужели я слышу в голосе отца беспокойство, и его же вижу на Ладкином лице?
— Нормально, вчера привез ее домой. Она в порядке.
— Это радует. Передавай ей привет.
— Ты всегда можешь сделать это сам.
Папа смотрит на свою новую жену, и поджимает губы.
— Ян, я тебя искренне поздравляю, — влезает Ладка, чтобы разбавить затянувшееся молчание своей трескотней.
— Ага, спасибо.
— И я. Ты молодец, — тихий голос Ники отзывается мурашками по всему телу.
Она впервые что-то сказала с момента, как я пришел.
— Спасибо, — скольжу рукой под стол и сжимаю ее пальцы.
Ника вздрагивает, покрываясь румянцем, слегка заостряя уголки губ в намечающейся улыбке.
Дальнейший ужин проходит под Ладкину болтовню. Она треплется обо всем на свете. Про свой магазин, о том, как сходила на фитнес, и короночка, пятнадцать минут лопочет про то, что ее девочка-стилист эмигрировала. Как же она теперь без укладки-то будет?!
Бред. Все это просто бред.
Под конец, уши вянут даже у моего папаши, который до этого делал вид, что внимательно ее слушает.
— Я пойду, — Ника поднимается из-за стола, — мне еще нужно почитать лекцию. Заранее спокойной ночи.
Наблюдаю за тем, как покачиваются ее бедра, чувствуя на себе взгляд отца.
— Че? — ухмыляюсь и развожу руки в стороны.
— Ничего, — он закатывает глаза, но никак не комментирует увиденное. — Ты останешься?
— Думаю да. Мне надо собрать кой-какие шмотки. Хочу забрать на квартиру.
Папа кивает. Еще минут пять мы сидим в тишине, прежде чем они с Ладкой сваливают.
Как только это происходит, возвращаюсь в тачку и забираю своего уродца и поднимаюсь на второй этаж. Замираю у двери Ники. Прежде чем постучать, делаю глубокий вдох.
И куда делась вся моя наглость? Как по минному полю хожу, шаг влево, шаг вправо…
Ладно. Заношу кулак над деревянной поверхностью. Стучу.
Ника открывает не сразу. А когда это происходит, замирает с приоткрытым ртом.
— Ты?
— Не ждала? Мы же договаривались.
— Точно.
Просачиваюсь внутрь комнаты, удерживая кактус за спиной.
— Это тебе, — вытаскиваю уродца из-за спины.
Судя по Никиному скептическому взгляду она не особо в восторге.
— спасибо…
Она смотрит на зеленого гада не просто удивленно, у нее на лбу написано, нафига ты Гирш его притащил?!
— Короче - это кактус, — поясняю, как полный дебил. А она само то ведь не видит, конечно.
— Зеленый, — она заторможенно кивает, и ловит мой взгляд.
— Он с фишкой. Его еще называют «Царица ночи», потому что цветет он только ночью. Один раз в год.
Ника закусывает губу, теперь более пристально приглядываясь к селеницереусу.
— Только ночь? — шепчет. — Чтобы никто не узнал, какой он на самом деле красивый и вовсе не колючий?
На лету схватываю аналогию. Забавно. Мой посыл был другим, на самом деле. Но то, что она сравнивает меня с этим уродцем, но ладно, заслужил.
— Что-то вроде этого, — сую руки в карманы. — На самом деле это такая аналогия, типа ты да я. Ночью все проще и легче. Никто не видит. Как этого вот уродца…
— Он не уродец, — Ника закатывает глаза и относит его на подоконник.
— Хреново у меня с аналогиями, да?
— По-моему, отлично, — Ника улыбается.
В комнате горит яркий свет. Я вижу каждую эмоцию на ее лице, и меня тупо бросает в жар.
— Твой вечер все еще свободен? — делаю шаг, чтобы стать к ней ближе.
— Да.
— Тогда поехали.
— Куда?
— Узнаешь. Только оденься потеплее.
Глава 30
Ника
Одеться потеплее? Эта такая страховка, чтобы я не умерла, если он запрет меня в холодильнике?
Прыскаю от собственной дурости, пока стою в ванной напротив зеркала и внимательно себя рассматриваю. Раскраснелась вся. Жуть просто.
Пятый раз по счету мою руки, убираю волосы за уши и поправляю свитер. Осматриваю себя с ног до головы. Джинсы, носки потеплее, свитер просто огромный, разве так ходят на свидания?
А у нас свидание? Понятие не имею, так что, может, и волноваться не стоит?
Потираю руки о бедра и выхожу из своего укрытия, где проторчала минут двадцать.
Гирш все это время находился за дверью. Прямо в моей комнате.
Оставлять его там было очень волнительно, но выгнать, даже язык не повернулся. В самом деле, ну что он может сделать?
— Я готова, — обхватываю себя ладонями и Ян тут же, рывком поднимается с кровати.
Пока меня не было, он без разрешения на нее завалился. Самое время высказать
