Суфии - Идрис Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, попытки получить золото с помощью химических методов приводят к результатам, не имеющим ничего общего с буквальной целью этих попыток. Эта история была, безусловно, известна на Западе, так как ее приводят и Бэкон, и химик XVII в. Борхав, которые подчеркивали, что сама работа важнее ее предполагаемой цели. В своем произведении De Augumentis Scientiarum Бэкон пишет: «Алхимия подобна человеку, сказавшему своим сыновьям, что он спрятал золото на винограднике. Перекопав землю, они не нашли золота, но зато подготовили землю для посадки винограда и получили богатый урожай».
В книге XIII века Speculum Alchemiae, которая приписывается Бэкону, содержится намек на эволюционную теорию алхимии: «Я должен сказать вам, что природа всегда стремится к совершенству Золота, но многие побочные обстоятельства изменяют металлы».
Многие суфийские комментаторы эволюционной поэзии Руми («сначала человек появился в царстве минералов») отмечают, что «необходимо очищать и развивать человеческий металл».
Функции Философского камня как универсального медицинского средства и источника долголетия освещают еще один аспект духовной алхимии, который точно совпадает с суфийскими методами. Интересно отметить, что в суфийской традиции камень или эликсир обозначают определенное состояние ума, на котором концентрируется сначала сам врач, после чего он передает это состояние пациенту, задействовав для этого его собственный ум. Если некоторые западные тексты, где описываются исцеления больных с помощью камня, рассмотреть в свете вышеизложенного предположения, мы увидим, о каком камне идет речь. Камень является результатом особого рода концентрации и трансформации ума (соединение соли, серы и ртути). Этот камень и проецируется на пациента, чтобы его исцелить.
Тайный (в силу того, что он скрыт в уме) камень (сила) является источником и сущностью самой жизни.
Последние исторические исследования показали, что алхимия, использовавшая подобные идеи и символы, практиковалась в Китае уже в V в. до н. э. Китайские, японские и западные ученые считают, что первоначально китайская алхимия была духовной, а металлургический аспект ее появился позднее. Возможно, что металлурги восприняли основную идею у даосских мудрецов, а не наоборот, как это может показаться с первого взгляда. Многие, если не все, идеи духовной алхимии нашли свое отражение в учении родоначальника даосизма мудреца Лао Цзы, родившегося, вероятно, около 604 г. до н. э.
Теория эликсира, являющегося подготовкой к бессмертию или методом его достижения, содержится в произведениях китайских философов, связанных с алхимией, а также в индуистской «Атхарва-Веде», датируемой ранее I тыс. до н. э. Китайские философы особо подчеркивали тот факт, что существуют три алхимии, как отмечает профессор Рид. Первая обеспечивает долголетие с помощью жидкого золота, вторая должна дать красную серу, с помощью которой осуществляется трансмутация, а третья должна превращать другие металлы в золото.[52]
В работе О. С. Джонсона «Изучение китайской алхимии», которая была завершена в Калифорнийском университете, автор подробно излагает некоторые удивительные материалы об этом искусстве, извлеченные из древних китайских источников, и отождествляющие алхимию с поисками бессмертия через усилия на пути саморазвития.
Китайский алхимик Лю Цзу, его цитирует Уильям А. П. Мартин в книге «Традиционные знания Китая» (The Lore of Cathay, 1901, p. 59), приводит материалы, которые отдельные авторы считают намеренно запутанным описанием «химического процесса» трансмутации. В свете того, что уже было сказано по этому вопросу, можно смело утверждать, что его труд представляет собой описание возможного развития человеческой сущности. Оно становится запутанным, если искать в нем лабораторные инструкции: «Я должен прилежно обрабатывать свое поле. На этом поле есть духовный росток, который может прожить тысячу лет. Цветок этот подобен желтому золоту. Бутон этого цветка не так уж велик, но семена его круглы и подобны чистым драгоценным камням. Его рост зависит от почвы главного дворца, но орошать его должна вода из более высокого источника. После девяти лет обработки корень и ветвь можно пересадить на небо высшего духа».
Если перевести это на язык суфийских терминов, мы прочтем следующее: «Человек должен развиваться с помощью собственных усилий, стремясь к стабилизации сознания и росту в русле эволюционного процесса. Внутри него скрыта сущность, сначала очень маленькая, сверкающая и драгоценная. Развитие зависит от самого человека, но дать ему толчок должен учитель. Когда ум развивается соответствующим образом, сознание поднимается на более высокий уровень».
Для людей, интересующихся хронологией, все вышеизложенное может послужить указанием на то, что, как утверждают суфии, их знание существует вне времени и восходит к глубокой древности.
В арийских гимнах, относящихся примерно к 2000 г. до н. э., обозначены формулировки доктрин, которые сейчас принято считать суфийскими в смысле осуществления определенной деятельности, нацеленной на очищение и развитие. В этих гимнах есть упоминания и о зарождении металлов.
То, что алхимики Запада сознательно преследовали именно внутреннюю цель, становится ясным из их собственных замечаний и неисчислимых загадочных иллюстраций, содержащихся в их работах. Алхимические аллегории совсем нетрудно понять, если знать суфийскую символику. В XVII в., т. е. спустя тысячу лет после смерти создателя алхимии Гебера, родившегося около 721 г., европейские алхимики располагали хронологическими списками мастеров, напоминавшими суфийскую «духовную генеалогию». Один из самых любопытных моментов в этих списках заключается в том, что алхимические цепи преемственности указывают на людей, связанных с суфийской и сарацинской традициями, но не имеющих больше ничего общего между собой. В их число входят Мухаммед, Гебер, Гермес, Данте и Роджер Бэкон.
Недавние исследования показали, что источниками иллюминистского произведения Данте «Божественная комедия» послужили суфийские материалы, однако алхимики должно быть всегда знали о его принадлежности к суфиям. На мистика с Майорки Раймунда Ауллия постоянно ссылаются как на адепта алхимии, однако из его собственных трудов мы узнаем, что его упражнения были им позаимствованы у суфиев, которых он так и называет.
Арабские и иудейские суфии-иллюминисты в качестве своих родоначальников называют имена Гермеса (символизирующего древнейшую мудрость небесного происхождения), Мухаммеда (а также некоторых членов его семьи и друзей), Джабира или одного из его товарищей и так далее, вплоть до учителей современных орденов. Аатинские западные алхимики прослеживают свое учение от Гермеса до Гебера и затем от последующих иллюминистов. Одним из них был Бэкон, другим – Луллий, так же, как и многие другие западные деятели, практиковавшие это искусство.
В алхимической доктрине снова и снова встречается суфийская концепция созидания единства из множественности, объединения ума и затем внутреннего
