Ночь накануне - Андрей Кивинов

Погоди, а за что, собственно, ее жалеть? Она что, рассчитывала, что он подхватит ее на руки, признается в любви и увезет на бригантине с алыми парусами? Ага, сейчас, побежал… Нечего чужие фотографии ставить, коль своя не глянец. Так что, девочка, никаких обид… Мой посудку и радуйся, что по шее не схлопотала за подобные фокусы.

Приободренный этой мыслью, Пилот вскочил с ящика и устремился назад, в «Убежище». На стойке ждал недопитый стакан, а вокруг женщины, жаждущие любви. Жаль, олимпийка промокла. Придется остаться в футболке. Но в данном заведении это не грех.

Едва он уселся на грибок, ведущий объявил очередной номер Кристины. На сей раз безо всякой воздушной тревоги. Сейчас дива спустилась не на крыльях, а выплыла из-за ширмы, завернувшись в большое покрывало. Зазвучала тема из старенького голливудского ужастика про вампиров, на сценке зажглись факелы, и начался танец. Практически такой же, как в фильме, только змея на шее Кристины была не настоящей, а резиновой. Или полиуретановой, что в данном случае не принципиально.

Пилот облизнулся. Обидно. Крайне обидно, что это не она.

Он принялся сканировать зал в поисках достойной кандидатуры для плотских утех. Еще есть время. Если получится договориться по-быстрому, вполне можно успеть. А в том, что получится, он не сомневался. В подобные заведения за этим и ходят. Можно даже не искать, через пять минут сами подбегут и предложат. Безвозмездно либо в долг.

Кристина продолжала танцевать со змейкой, Пилот продолжал пить пиво. Когда она закончила выступление, он услышал голос бармена, говорившего в микрофон:

— Юля, бокалы под коктейли принеси… Юль, ты слышишь?

— Нет ее тут, — ответил какой-то мужик, — ревет в кладовке. Сейчас позову.

И почти тут же Пилот услышал ласковый шепот:

— Привет… Как дела?

На соседнем грибке примостилась толстушка, затянутая в черную кожу, словно подарочная кукла в целлофан. Ленточки с бантиком не хватает.

— Отлично.

— Не угостишь коктейлем?

— Сам на халяву пью.

— Что, и закурить нету?

— А кокаина тебе не надо?

Толстушка обиженно фыркнула и спрыгнула с грибочка. Типа, ну и дурак.

«Точно, дурак. Че те надо? Сам же хотел! Иди догони, скажи, что пошутил. Ты хочешь любви? И она хочет. Она тебя устраивает? Устраивает. В твоем вкусе. Так в чем же дело?»

Не побежал. Остался на грибке. Идиотизм какой-то.

Друг-то твой не пришел? — напомнил бдительный бармен.

Нет пока… Не бойся, заплачу.

— А он точно придет?

— Точно.

Пилот не засекал, сколько прошло времени. Пива больше не заказывал, да и вряд ли бы бармен налил еще.

Он просто сидел на грибочке и тупо разглядывал гуляющий народ. Народ, совершенно не замороченный на поиске смысла жизни и конце света. И вообще, похоже, ни на чем не замороченный. К нему больше никто не подходил, видимо, толстушка доложила о бесперспективности знакомства с человеком в футболке и кедах. И сам он ни к кому не хотел подходить и ни с кем разговаривать.

Пилот уже смирился с тем, что ничего не сможет доказать Основателю и что с первым лучом солнца все исчезнет. И этот клуб, и эти люди. И Кристина, и Юля, и он сам.

Наверно, уже пора возвращаться. А что будет, если не вернуться? Взять и остаться. Какая разница, где встретить конец света? Во всяком случае, здесь гораздо комфортнее. Ну разве что придется заплатить за выпитое пиво.

Нет, надо вернуться. Хотя бы затем, чтобы узнать, что скажет Основатель. Он же должен что-нибудь сказать, прежде чем нажмет кнопку «Delete».

А он должен передать ему слова Крист… то есть Юли. «Дурак ты, ваше благородие». Обязательно должен передать. Чтоб не так обидно было.

— Который час? — Он повернулся к бармену.

— У тебя и часов нет. Тоже украли?

— Сам отдал. Благотворительность. На разработку газовых месторождений.

— Половина пятого. Где твой приятель? Пилот посмотрел на зал:

— Вон он. В шортах. Возле туалета. Меня, наверное, ищет. Пойду позову.

Он спрыгнул с грибка и направился в мужское заведение, к пожарной двери. Дойти сразу не удалось, по пути зацепил того самого чудика с розовой челкой и черными губами, уже пришедшего в себя. Чудик хотел возбухнуть, вцепился в футболку. Пилот мог бы успокоить его одним ударом, но просто вырвался и пошел дальше.

Возле дверей туалета он услышал мощный хлопок. А через пару секунд его чуть не сбил с ног тот самый товарищ в шортах. В руках «приятель» держал дымящийся пистолетик. Кажется, родной «макарыч».

Пилот бросился внутрь. Уловил запах сгоревшего пороха. Дверь одной из кабинок была приоткрыта. Он заглянул в нее…

Парень лет тридцати сидел на унитазе, не сняв мокрые брюки. Не двигался, лишь таращился на Пилота каким-то отсутствующим взглядом. То что он жив, сомнений не вызывало. Над головой, сантиметрах в пяти, белела выбоина — пыль от штукатурки припорошила его волосы. «Не спускайте в унитаз посторонние предметы».

«Хорошие здесь розыгрыши… Веселые».

— Ты в порядке? — спросил Пилот. Парень молча кивнул.

«Веселитесь дальше, ребята… Недолго осталось».

Он захлопнул кабинку и подошел к пожарной двери. За спиной послышались взволнованные голоса, возня. Пилота это не беспокоило. Он взялся за ручку-колесо.

«Ты гораздо симпатичней того, что на фотографии… Я хотела, чтобы дождь не прекращался… Я же знаю, что вам всем надо…» «Она ревет там…»

Почему Основатель сказал ему, что твоя ночь уже закончилась? Он что-то предвидел? Может, предвидел, что я все-таки не вернусь? Но это невозможно предвидеть.

Хотя… Основатель наверняка решил, что он воспользуется такой возможностью.

Да, он не вернется.

Но совсем по другой причине.

Пилот опустил руку, повернулся и быстро прошел мимо копошащихся возле парня охранников-консультантов. Вернулся в зал. Народ по-прежнему веселился.

До конца света оставалось тридцать минут. Хотя бы на эти тридцать минут он сможет подарить ей маленькое счастье.

И это будет его искуплением. Пускай даже частичным.

Он зашел в подсобку, толкнул дверь кухни:

— Юль… Это я. Знаешь, наверное, он действительно дурак… Давай я тебе помогу. У тебя есть еще перчатки?…

— Сергей Михайлович, разрешите?

— Заходи. Ну, что там?

Запыхавшийся капитан внутренней службы подошел к столу начальника колонии строгого режима и обреченно доложил:

— В зоне его нет. Перетрясли все. Надо докладывать в управу, пусть объявляют тревогу. Далеко не уйдет. На вечерней поверке он был.

— Докладывать… — зло повторил начальник. — Второе ЧП за месяц… Жди подарков. Как он вообще мог уйти? Не под землей же! Машины ночью выезжали?