Идущий сквозь миры - Владимир Лещенко

– Вот, кстати, – словно между прочим припомнил барон, с непроницаемо-благожелательным видом выслушавший мои объяснения, – среди вашего оружия есть одно любопытное изделие. Такой, знаете ли, длинный автомат с изогнутым магазином и деревянным прикладом. Наши оружейники нашли его выше всяких похвал, и уже решено поставить его на вооружение, переделав под наш патрон. Думаю, через пару месяцев в войска поступит опытная партия.

После этих слов я только грустно усмехнулся про себя. Вот, значит, как… Достоинства АК-47 сполна оценены. Единственный дар, который мы смогли преподнести этому миру.

– Так что, – говорил барон по-прежнему ровно и доброжелательно, – возможно, у нас могут возникнуть еще вопросы. Мы вот изучили вашу радиоаппаратуру – ее детали совершенно непонятны нам. Наш лучший специалист в этой области признался в разговоре со мной, что даже не представляет, как такое можно создать. Толком даже не разобрались, что к чему в этих устройствах.

Делаю удрученное лицо.

– Честно говоря, я тоже не особенно хорошо это понимаю. Поверьте, я на самом деле не знаю, как их изготовлять, хотя у меня дома и делали что-то подобное.

Гость вновь кивнул, заявив, что верит мне, и вновь пообещал, что нам ничего не грозит и довольно скоро мы обретем свободу. На этом позвольте откланяться, но, возможно, это не последняя встреча…

После того как за ним закрылась дверь, я довольно долго сидел в задумчивости, но так ничего и не надумал.

Теплым тихим вечером того же дня, за поздним обедом (или, если угодно, обедо-ужином) Яригго, оборвав на полуслове свои расспросы, поднялся из-за стола и вдруг как будто что-то вспомнил:

– Да, вот еще что. С вами, вернее, с тобой, уважаемая, – это к Мидаре, – хочет повидаться одна женщина, между прочим, родственница того самого капитана, который, скажем так, задержал вашу шхуну. Пойдемте.

Спустившись в сад, мы направились к гостевой беседке, из которой при нашем появлении вышла женщина.

Я не поверил своим глазам. Навстречу нам шла Мидара Акар. Я обернулся – и встретил недоумевающий – да что там! – потрясенный взгляд Мидары.

Вновь посмотрел вперед.

Нет, та была не совсем такой.

Она скорее выглядела так, как должна была бы выглядеть наша предводительница, если бы покорилась судьбе, стала у себя дома супругой знатного человека и почтенной матерью семейства.

Вот они уже стоят друг напротив друга, молча глядя друг другу в лицо.

– Здравствуй, – начала гостья, тщательно скрывая за показным спокойствием нешуточное волнение, – Я Эолис каф Терке нун Тере йо Бие, баронесса Ама. А как зовут тебя?

– Мидара, – поджав губы, коротко бросила капитан.

– А… твое родовое имя?

– Его нет. Меня изгнали из рода, – с какой-то болезненно злой улыбкой произнесла Мидара.

В молчании они смотрели друг на друга. Лицо гостьи выражало мучительное ожидание и вместе с тем некую непонятную робость, какая всегда бывает при прикосновении к великим тайнам мира.

– А скажи-ка, сестра, – вдруг спросила Мидара. – Если мы искупаемся без ничего, это, надеюсь, не нарушит ваши обычаи?

Брови Эолис сошлись на переносице.

– Вообще-то, женщинам положено заниматься домом и семьей, а не тратить время на пустые забавы, – натянуто усмехнувшись, произнесла она, – но если рядом нет мужских глаз, то…

Повернувшись, они направились туда, где располагался один из парковых водоемов. Следом за ними, подумав немного, зашагала и Таисия.

Мы все устроились в той самой беседке, где ожидала нас странная гостья, тихо переговариваясь. Вернуться «домой» без капитана нам даже не пришло в голову.

Яригго тоже устроился поодаль, время от времени что-то черкая в своем блокноте, который представлял собой два маленьких свитка бумаги, перематываемой движением рычага, как пленка в фотоаппарате.

Прошло больше часа, прежде чем за деревьями мы услышали приближающиеся голоса. Они возвращались. Издали они смотрелись сестрами-близнецами, только одетыми по-разному.

Таисия тащилась позади, как комнатная собачка.

– Послушай, Мидара, ну постарайся вспомнить… – донеслось до нас. – Может быть, у тебя остались какие-то странные воспоминания о детстве?

– Да нет же, Эолис, говорю тебе – я не помню ничего такого. Только Йоорана и ничего больше.

– Ты понимаешь, – продолжала гостья, – ведь когда отец и мама с сестренкой пропали в последнюю войну, в тех краях такое творилось… Но все равно не удалось найти никаких следов, а ведь было потрачено столько сил и денег… Ты ведь говорила, что между мирами есть проходы.

Что ответила Мидара, я не расслышал, но ее собеседница повысила голос:

– Ну, во имя Четырехзвездья! Какие еще нужны гарантии?! Я ищу хоть какие-то их следы с восемнадцати лет!… Просто явлюсь с тобой в герольдию и сообщу, что нашла сестру. Кто будет спорить? Я уверена – ты все вспомнишь…

Они отошли, скрывшись за разросшимися кустами, и дальнейший разговор остался неуслышанным. Лишь Таисия, как-то обреченно уставившись в землю, присела на корточки у беседки.

Поздним вечером, в гостиной, наш капитан выглядела так, словно была слегка не в себе.

Молча она расхаживала по комнате, нахмуренная и чем-то огорченная.

Наконец, подсев ко мне, она некоторое время явно не знала, с чего начать разговор.

– Ну и какая вероятность того, что я именно отсюда? – пожав плечами, вдруг произнесла Мидара. – Скажи – какая? Я ведь, между прочим, еще дома кое-что почитывала по теории вероятностей… Сколько там всего этих вселенных – десять тысяч, сто тысяч, миллион?

– Чорджи, помнится, говорил, что буддисты насчитывали сто миллионов параллельных миров, не считая астральных, – вспомнил я.

Упоминание об Эрдене Чорджи вызвало у нее улыбку: он в свое время был одним из самых упорных ее воздыхателей.

– Вот видишь: ты тоже думаешь, что такого быть не может.

– Я слышал – еще у себя дома, – произнес я, – что у каждого есть хоть один двойник или просто очень похожий на него человек. Количество комбинаций хромосом ограничено…

– Ну и опять же: какая вероятность, что я встречу своего двойника именно тут? Эх, Василий, я теперь не знаю, что и думать…

Я представлял, какие мысли сейчас в ее голове. Одно дело – оказаться тут в роли безродной и подозрительной чужачки, и совсем другое – выяснить, что именно тут ты родилась, что тут живут родные по крови тебе люди, между прочим, небедные и уважаемые…

– Я ведь была у своих родителей единственным ребенком, – продолжила она, – а до того они были женаты уже одиннадцать лет. И была не похожа ни на кого из своего семейства – это все отмечали. И родилась не в столице, а в поместье на другом конце страны… А до того никто в семье не знал, что они ждут ребенка. Понимаешь, что это может значить?