Рыцарь с железным клювом - Сергей Карпущенко

— Вот и прекрасно! Ну, а с вами, юноша, — сказал он, с улыбкой глядя на Володю, — дело посложнее. Хотел я вас археологу Ковчуну отдать, чтобы вы поковырялись в землице плоцкой, но он мне сегодня утором сцену уже устроил: зачем-де замку еще один археолог... короче, обижен человек. Так что отправлю я вас на помощь оружейнику нашему, Захарову Александру Фомичу...

— Но вчера, — мягко прервала директора мама, — этот... Готфрид Бульонский был навеселе. Он не каждый день такой?

Было видно, что мама опасается за сына, и Володя уже был готов сам вмешаться в разговор и заверить всех, что на него ничто не может подействовать, — так ему хотелось попасть в подручные к оружейнику! Но сам директор, защищая, наверно, свой собственный престиж, заверил маму:

— Умоляю вас, Виктория Сергеевна, не тревожьтесь! Я пригрожу Захарову увольнением, если он позволит себе употребление спиртных напитков в присутствии вашего Володи. Я знаю, что такое влияние среды... Вообще, скажу вам честно, если бы Александр Фомич не был первоклассным специалистом, я бы его давно турнул...

— Да, у вас здесь строго, — отметила мама, намекая, как показалось Володе, на грубый выговор, полученный несчастным горбуном.

— Строго, — мрачно подтвердила Эльза Жоржевна, сидевшая в низком кресле у стены с картинами. — Даже меня турнуть могут...

И Володя успел заметить бешеный взгляд, брошенный директором в сторону своей жены, даже не на нее, а куда-то мимо. Петрусь Иваныч хотел было что-то сказать, но сдержался, сглотнул пару раз воздух и лишь потом произнес уже в своей обычной манере любезного мужчины:

— Дамы могут быть свободны, а Володя пусть подождет минуту — мне нужно сделать одну запись.

Эльза Жоржевна, мама и Иринка поднялись и вышли из кабинета, а Володя остался. Он сидел на стуле рядом со столом директора, который на самом деле принялся строчить на листке бумаги, потом вдруг поднял голову и зачем-то спросил:

— Ты любишь свою маму, Володя?

Мальчик опешил — столь неожиданным показался ему вопрос директора.

— Ну да, конечно, очень люблю, — пролепетал он.

— А отец-то есть у тебя? — снова поинтересовался Петрусь Иваныч, и этот вопрос выглядел еще более странным.

— Да, есть, — отвечал Володя. — У меня очень хороший папа.

— В этом я тоже не сомневался, — расплылся директор в очаровательной улыбке. — А кем он работает, твой папа?

— Кузнецом работает, на заводе, — сказал Володя, чувствуя, как начинает краснеть. И он тут же вознегодовал на себя: «Да что я, стесняюсь, что ли, своего отца-рабочего?»

— Кузнецом?? — не просто удивляясь, но даже изумляясь, переспросил Петрусь Иваныч, и его брови поднялись к волнистым волосам.

— Ну да! — ожесточился Володя, понимая, что директор никак не мог подумать, что его папа может быть простым кузнецом. — А что в этом дурного? Знаете, какой он сильный, хоть и не молотком по наковальне бьет, а на огромном механическом молоте работает? И он еще очень благородный!

— Что ты, Володя, что ты! — замахал рукой директор. — Я нисколько не думал, что работать кузнецом — дурно. Наоборот, это чудесная профессия, такая мужская... Впрочем, — сказал он, вставая, — нам нужно идти. Дел у меня обычно невпроворот. Весь заповедник на мне — это не шутки!

Володя тоже встал, и они вышли из кабинета. На душе у Володи отчего-то было мрачновато, он на кого-то злился, хотя не мог понять — на кого же: на директора за его глупые вопросы, на себя ли за нелепые ответы или на отца за то, что работал кузнецом, а не директором музея.

ГЛАВА 5

КРЕСТОНОСЕЦ ГОТФРИД БУЛЬОНСКИЙ

Петрусь Иваныч и Володя вышли из дворца и прошли по замковому дворику к одной из четырех башен цитадели. Двор был вымощен булыжником, и каждый шаг идущих со щербатых, округленных временем камней взлетал куда-то к стенам, отражался от них гулким шлепком, повторялся несколько раз, перепутываясь с летящими вслед новыми шагами.

— Мы идем к юго-западной башне, там наш арсенал, — говорил дорогой директор. — О, ты увидишь, какие богатства собрал я там! Любой мальчик, ни секунды не колеблясь, отдал бы все на свете, чтобы хоть на час войти в тот зал! А ты будешь там работать, целый месяц, а, если хочешь, — и Петрусь Иваныч заглянул в глаза Володи, — то и гораздо дольше! Я — хозяин замка! Я все могу!

Они подошли к невысокой деревянной двери башни, обитой кованым железом, и Петрусь Иваныч огромным ключом с затейливой бородкой, висевшим на кольце размером с блюдце рядом с множеством других ключей, стал отворять эту дверь. Вошли в темноту, и Петрусь Иваныч тут же закрыл дверь. Потом, поддерживая Володю за руку, направил мальчика на винтовую лестницу, похожую на штопор, так как поворачиваться, поднимаясь, приходилось очень часто. Время от времени лестницу освещали нежданно появлявшиеся оконца-бойницы, прорубленные в толще стен, наверное, специально для обстрела нападающих на замок.

Наконец они остановились напротив двери, за которой раздавались удары металла по металлу, словно кто-то бил молотком по кастрюле. Петрусь Иваныч с полминуты постоял у двери, прислушиваясь к ударам, потом как бы про себя сказал:

— Работает, это хорошо! — и толкнул дверь. — Ну, заходи, Володя! предложил директор мальчику, тот шагнул через порог и очутился в просторном зале, кирпичные стены которого не были оштукатурены и имели вместо окон пушечные и ружейные амбразуры. — Ты, Володя, — торжественно сказал директор, — попал в юго-западную башню замка! Здесь я собираюсь сделать рыцарский зал, каких нет даже в частных саксонских или баварских замках! О, это будет чудо! Любители старины повалят в Плоцкий замок со всего света! Ты — один из первых, кто увидит мои богатства!

Володя при входе в зал заметил кучи разных металлических предметов. Кучи эти, беспорядочные, как показалось ему вначале, были везде — по углам, вдоль стен, на длинных деревянных столах, колченогих и убогих, на каких обыкновенно строгают доски. Все это при первом взгляде напоминало свалку металлолома, но скоро глаз Володи смог разобраться и понять, что весь наваленный здесь металлолом и не был таковым, а представлял собой старинное оружие!

Сколько здесь его было! Володя переводил взгляд с кучи на кучу, ему хотелось поскорее приблизиться, рассмотреть внимательней, потрогать, понюхать, пощупать, поколупать. Но Петрусь Иваныч уже тянул его в дальний конец зала, откуда шел к ним навстречу вчерашний Володин знакомец, представившийся крестоносцем Готфридом Бульонским. Теперь он не выглядел развязным весельчаком, а был хмурым или даже злым. Из одежды имел он на себе один лишь кожаный фартук да засаленные штаны, и щетина его за ночь отросла еще больше, так что вид крестоносца был самый затрапезный, и походил он на рабочего сантехнической мастерской, выскочившего к ларьку попить пивка.