Акция устрашения - Александр Тамоников

Калинин похвалил сына:

— Молодец, Сережа! Продолжай работу!

— У меня один вопрос.

— Да?

— Твой друг комбриг покинул район?

— Нет, а что?

— Неплохо было бы киллера передать ему, а то этот Раневич сразу двоих моих ребят отвлекает. А в группе и так немного спецов.

— Я понял тебя, этот вопрос решим!

Через час на третий пост прибыли генерал Листошин, майор Тарасов и капитан Кирпичев. Они приняли киллера, увели его глубоко в лесной массив.

В 12.50 оперативный дежурный мотострелкового полка принял сообщение из Центра о том, что прибытия в гарнизон специального борта следует ожидать к 14.00. Дежурному предписывалось довести полученную информацию до генерала Кучерова и командира вертолетного полка. Последнему, чтобы обеспечил прием «Як-40» на полосе своего аэродрома. Вылет лайнера обратно назначался на 15.00.

Оперативный дежурный передал сообщение по назначению.

Кучеров принял его в кабинете командира отряда спецназа. Выслушав дежурного офицера, генерал посмотрел на сидящего за столом совещаний Калинина:

— Вот и начинается главный этап большой игры!

Александр спросил:

— Борт на подлете?

— Да, через час с небольшим будет здесь! А в 15.00 должен отправиться обратно.

Калинин погладил чисто выбритый подбородок:

— Ясно! Значит, взлетаем и прямым курсом на наш аэродром? Минуя Гвардейский? Без всякой «аварийной» промежуточной посадки?

— Да, теперь, когда Босс в Москве взят под контроль, отряд Андарбека блокирован твоей разведгруппой, а киллер нейтрализован, играть в кошки-мышки с бандитами не имеет смысла. Можно следовать прямо к столице. Но это лишь при условии, что тебе в полете удастся обработать экипаж.

Полковник небрежно отмахнулся:

— С этим не вижу никаких проблем! В случае чего у меня есть спецы, которые имеют навыки вождения воздушных судов. Но, уверен, я сумею договориться с командиром экипажа. В конце концов он же не смертник, не шахид. Ну, а не поймет… Короче, пошел я, Геннадий Анатольевич, готовить штурмовую группу и Асханова к посадке в комфортабельный салон пассажирского лайнера.

— Иди! Сергею об изменении задачи когда сообщишь?

— Как только с экипажем разберусь, так и сообщу!

— Справится ли он в Гвардейском?

Калинин убежденно заявил:

— Справится! К тому же там генерал Листошин со своими спецами. А он мужик опытный в этих делах. И злой в бою! Андарбека возьмет, а Волков если и не уничтожит сразу всю банду, то выбьет приличную ее часть. Тех, кому удастся скрыться в лесу, со временем милиция выловит.

— Ладно, работай! Я буду вплоть до окончания операции находиться здесь. Связь со мной держать постоянно!

Командир отряда козырнул:

— Есть, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите идти?

— Иди, Саня! Удачи тебе!

Ровно в 15.00 «Як-40», выстреливая тепловые заряды, отвлекающие на себя возможные пуски ракет переносных зенитно-ракетных комплексов, после короткой пробежки резко взмыл вверх, набирая установленную полетным заданием высоту и курс. Как только салон принял горизонтальное положение и погасло привычное для пассажирских лайнеров табло с предупреждением пристегнуть привязные ремни, Калинин подозвал к себе командира первой штурмовой группы отряда, сопровождавшей Али Асханова, майора Есипова:

— Коля! Пройди в кабину пилотов и пригласи ко мне командира экипажа для обсуждения порядка действий на аэродроме назначения. Скажи, мол, что полковник получил по связи уточнение задачи. Я буду на заднем сиденье.

Есипов отправился к кабине, Калинин перешел в хвост салона, где присел в кресло последнего, свободного ряда, около иллюминатора. Через минуту к нему подошел молодой подполковник Евгений Шульгин, спросил:

— Вы хотели меня видеть, полковник?

— Да, присаживайся! Уточним кое-какие детали.

Пилот попросил:

— Только, пожалуйста, оперативно! Я не должен покидать своего места!

— Хорошо!

Подполковник присел рядом с Калининым.

Александр же спросил в лоб:

— Скажи, подполковник, сколько тебе заплатили за предательство?

— Что?..

Хоть и был подобный вопрос для командира корабля неожиданным, он сумел совладать с собой, вполне умело изобразив удивление, смешанное с возмущением. Вот только левая щека отчего-то задергалась нервным тиком. Калинин повысил голос:

— В очко, козел! Ты не понял вопроса?

— Я… я…

— Что «я»?

Пилот попытался встать, но в живот уперся глушитель пистолета Калинина. Командир отряда спецназа проговорил:

— Сиди смирно, или я мигом нашпигую тебя свинцом! Отвечать быстро и правдиво. Кто конкретно приказал тебе имитировать в воздухе аварийную ситуацию и посадить самолет на поле бывшего авиационного Центра ДОСААФ в Гвардейском? Сам Босс?

Шульгин непроизвольно спросил:

— Какой Босс?

— Твой Босс! Главарь всего вашего бандитского шалмана, который пытается убрать Али Асханова.

— Но я не знаю никакого Босса.

Калинин усмехнулся:

— Конечно, его никто не знает, но хрен с ним. Боссом уже занимаются другие люди. Однако ты не ответил на вопрос: кто приказал тебе посадить самолет в Гвардейском? Только учти, урод, времени у меня очень мало. Либо ты беспрекословно сотрудничаешь со мной, либо… либо я отдаю приказ своим парням нейтрализовать экипаж. Объяснить, ЧТО означает у спецназа нейтрализация?

Подполковник, только что уверенно игравший свою роль, вдруг сник. Застонав, он обхватил руками голову:

— У-у… ведь чувствовал, что добром это не кончится, чувствовал и все же повелся.

Шульгин медленно опустил руки, тряхнул головой:

— Ладно! Теперь все одно кранты! Приказ на посадку отдал мой непосредственный начальник генерал-майор Ерохин.

— И как он объяснил свое требование? Причину назвал?

Подполковник криво ухмыльнулся:

— Ерохин никогда ничего подчиненным не объясняет. Отдает приказы, и их выполняют! Неукоснительно!

— Да что ты? Смотри, какой начальник! Вот бы везде так в армии! Но вернемся к теме. Значит, тебе не объяснили, почему ты, имея на борту одного из главных и кровавых преступников современности, за которым столько лет охотились спецслужбы различных ведомств, должен посадить самолет у черта на куличках?

— Повторяю, генерал никогда и ничего не объясняет. Мне было приказано забрать группу спецназа и какого-то плененного чеченца. Кстати, кто он такой, я узнал лишь в Союзной. И по пути в Москву, имитировав, как вы знаете, технические неполадки в энергоснабжении лайнера, совершить вынужденную посадку на аэродроме у поселка Гвардейский. Все!

Шульгин замолчал.

Калинин переспросил:

— Все ли, подполковник? И ты не знаешь о том, что сразу же после посадки «Як-40» должны атаковать бандиты?

— Нет!

— Дела! Ты что, решил сгореть в самолете вместе с нами? Или тебе это тоже приказал Ерохин?

Пилот потер виски, признался:

— Генерал приказал, посадив самолет, экипажу покинуть его якобы в целях выявления и устранения «неисправности» и… уйти в лесополосу. Что должно произойти дальше, мне неизвестно!

— И ты не догадываешься?

Подполковник попытался отвернуться от Калинина, но полковник резко развернул Шульгина обратно:

— Не догадываешься, сучок?

Летчик сорвался.

— И что из того, что догадываюсь? Я не могу ослушаться Ерохина, иначе всей моей семье смерть!

Калинин сощурил глаза:

— А выполнив приказ, должен получить… ну, продолжай, сколько ты должен получить денег за вынужденную посадку?

Шульгин выдохнул:

— Полтинник.

— Пятьдесят штук баксов?

— Евро!

— Вот как? И где ты должен получить эти евро?

— В Москве.

Командир отряда спецназа покачал головой:

— Угу! Понятно! Вот только губишку ты, браток, по-моему, раскатал напрасно. Нет, тебя, конечно, рассчитают, оплатят работу по полной программе, устроя шикарную кремацию в кабине этого лайнера. Ты что, Шульгин, действительно думаешь, Босс, который, видимо, и твоего Ерохина держит под собой, даст тебе уйти из Гвардейского? Чтобы тебя быстренько повязали органы безопасности и ты начал петь о своем замечательном генерале, который так щедро оплачивает служебные задания?

Пилот воскликнул:

— Но я обязан выполнить приказ! Даже во спасение своей семьи!

Калинин буквально пронзил летчика взглядом:

— Врешь!

— Что?

— Врешь, говорю! Может, как пилот ты и профессионал, но вот в делах, в которые ввязался, — полный профан, или по-иному — лох! Какой смысл шантажировать тебя семьей, когда ты за деньги готов мать родную продать? Короче! На беседу у нас не осталось времени, сейчас ты должен сделать выбор: либо работать на меня, либо подохнуть! Других вариантов для тебя не предусмотрено! Ну?