Беги, хватай, целуй - Эми Сон

— Думаю, у нас бесподобные сексуальные отношения, — сказала я. — Я чувствую, они какие-то особенные. Я хочу сказать, с тобой осуществляются самые мои потаенные фантазии. — Я положила ладонь на его член. Он затвердел и вздулся. — О, любовник-новеллист, у тебя такой прекрасный, здоровый петушок!

На слове «петушок» я опять выпустила газы. На этот раз громко. Мой бойфренд побежал в ванную комнату и вернулся с коробком спичек. Потом приподнял одеяло, зажег спичку и помахал ей внизу. Все это было довольно унизительно. Он погасил спичку и снова улегся рядом со мной.

— Так или иначе, — сказала я, — твой петушок большой и очень симпатичный. Я много о нем думаю весь день и… — я наклонилась и прошептала ему в ухо: — меня даже пот прошибает.

Я взяла его в руку, и он опять затвердел. Любовник-новеллист обнял меня за шею, а я просунула язык ему в рот. Он в ответ страстно меня поцеловал. Тут я громко пукнула. Он закрыл лицо подушкой, потянулся за спичками и зажег следующую. Пока он махал ей под одеялом, я заметила, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не засмеяться. Но скоро терпению его пришел конец. Он стал смеяться сдавленным смехом, помахивая рукой перед своим носом, охая и морщась. Мой бойфренд смеялся мне прямо в лицо, потому что от меня жутко разило. Это было так унизительно.

Я понимала, что следует посмеяться вместе с ним, но почему-то была не в состоянии это сделать. Совсем недавно я, не задумываясь, советовала любовнику-новеллисту не стесняться и пердеть в моем присутствии, но оказалось, что совсем другое дело — не стесняться самой делать это при нем. Я поняла, что мое стремление к отношениям без стыда — на самом деле улица с односторонним движением. Мне хотелось, чтобы любовник-новеллист считал меня загадочной девушкой, принадлежащей ему Пози Паркер[98] — хорошенькой, умной и сексуальной. Но я неожиданно превратилась из везучей Пози в вонючую Пози. Вонь от женщины — это ужасно!

Я скорбно посмотрела на приятеля.

— Не смотри так хмуро, — сказал он. — Ничего страшного. Это смешно. Правда.

Он обнял меня. Но лучше мне от этого не стало.

Вдруг он выскочил из кровати, помчался в ванную комнату и захлопнул дверь. Я услыхала, как он пустил воду из крана.

— Поставь, пожалуйста, музыку! — завопил мой любовник.

Но я не послушалась. Просто лежала, скрестив руки под головой, и ждала, прислушиваясь. Услышав, как льется вода в унитазе, я чуть-чуть приоткрыла дверь и бросила в ванную спички.

Однажды Ариэль Стейнер одарила нас неприкрытой порнухой. Теперь она утомляет читателей подробностями своих желудочно-кишечных проблем («Вонь от женщины», № 1/15). Что случилось с моей любимой центровой потаскушкой? Я рад, что ты нашла парня, который тебе нравится, Ариэль, но, пожалуйста, опиши нам без утайки все, что вы проделываете с любовником-новеллистом в горизонтальном положении. Извини, но чушь про выпускание газов не дотягивает до уровня твоих старых колонок.

Тони Валенти, Астория

В этом месяце это оказалось последнее письмо. Я изо всех сил старалась сделать свою устоявшуюся личную жизнь интересной, но по мере того как моя колонка стала превращаться из обозрения «целуй-пиши» в дневник моногамии, читатели перестали присылать отклики. После «Вони от женщины» я написала «Умасли меня» (о нашей с Адамом поездке в один из спортивно-оздоровительных комплексов Лонг-Айленда), «Святое семейство» (о свадьбе, которую мы посетили на Беркширах) и «Игра не по правилам» (о небольшой ссоре между нами после просмотра баскетбольного матча по телевидению). Я говорила себе, что оказываю городу услугу, поскольку веду хронику реально существующих, зрелых отношений. Наверняка некоторые из моих поклонников проявляли интерес к испытаниям и горестям, которым подвергаются все современные пары, но каждый раз, обращаясь к разделу «Почта», я не находила там откликов. Тернер перестал посылать мне по электронной почте хвалебные письма, Сара придумала мне кличку «Джун Кливер[99]», а родители начали названивать каждую среду, чтобы сказать, как они мной гордятся.

Я пыталась уверить себя, что падение читательского интереса не так уж для меня и важно, учитывая, что я встретила своего «идеального мужчину». Но незадолго до Дня святого Валентина мы с Адамом столкнулись с проблемой, заставившей меня задаться вопросом: а стоит ли нам вообще быть вместе? Чуть раньше мы решили не заниматься любовью, пока оба полностью не «созреем», поскольку полагали, что ожидание, которое он называл «кружением по аэропорту», сделает наши отношения более значительными. Поначалу, обсуждая эту идею, мы ее одобрили, но, занимаясь пять недель подряд чем угодно, кроме секса, я начала испытывать определенный зуд.

В конце концов, однажды ночью, разбудив Адама, я вручила ему презерватив и спросила, не желает ли он этим заняться. Он натянул резинку и взгромоздился на меня. Начало было хорошим, но потом он куда-то заторопился, и у меня возникло ощущение, что мое тело становится совершенно бесчувственным. Это состояние можно было бы описать так: «Я ничего не чувствую, и тебе лучше обратить на это внимание, а не то я тебя возненавижу». Тем не менее, он спокойно и безмятежно продолжал, что заставило меня еще больше отгородиться от него. В конце концов, я сказала:

— Думаю, нам следует остановиться.

— Ты в порядке? — спросил он, ложась рядом со мной.

— Угу, — ответила я. — Просто я думала, что у нас все получится здорово — ведь мы так долго этого ждали. А когда не получилось, то мне это не понравилось, а ты ничего не понимал — вот я на тебя и разозлилась.

— Как же я мог заметить, если ты ничего мне не сказала?

— Не знаю. Разве нельзя обойтись без слов? Хотелось бы, чтобы ты был настроен со мной в унисон и сам смог понять, что именно со мной происходит.

Я зарылась лицом в подушку. Я разбила вдребезги все наши возвышенные романтические ожидания. Мы никогда больше не сможем заниматься сексом. Мы станем пытаться вернуть былую страсть, но все окажется тщетным. И Адам, в конце концов, бросит меня и начнет встречаться с девушкой, готовой заниматься сексом в любое время суток, в любой позе и с любым парнем.

— Ничего страшного, — сказал Адам, поглаживая меня по спине. — Не бывает все идеально в первую же встречу. Давай представим себе, что это… наш первый опыт.

Я захихикала.

Проснувшись на следующее утро, я взглянула на него спящего и вспомнила его шутку о первом опыте. И тут я поняла, что люблю Адама. Это меня так поразило, что я решила немедленно ему об этом сообщить, не сомневаясь, что и он должен испытывать такие же чувства.