Суфлёр - Владимир Ераносян

Демонстрация мощи боевых отрядов Ордена обещала быть внушительной. Сегодня здесь собрали целую армию. Около трех с половиной тысяч бойцов. В плотных шеренгах выстроились его доблестные «рыцари в мощных доспехах». Его войска. У каждого из экипированных за английские деньги и кэш с инкассаторских экпроприаций волонтеров имелся полный арсенал супермена – от револьвера «бодигард» до автомата и противопехотных гранат. Отдельная рота гранатометчиков маршировала, передвигаясь на фланге. Добровольцы, готовые на все для достижения конечной цели Ордена… Смотр отборных сил, в задачу которых входило ведение боевых действий в логове власти, на самом ответственном участке восстания – на улицах Москвы, начался.

Магистр создал собственные вооруженные силы, способные разорвать в клочья любые спецподразделения силовых ведомств, не говоря уже о заурядных бандитских группировках. Мафиози, не важно, славянами они являлись или этнически обособленными бандитами, он вообще перестал считать за людей. Не смотря на то, что сам прошел тюремную школу. Он плевать хотел на «понятия» и на деле доказал это, смыв своим плевком с лица Москвы воровскую сходку, успев это сделать, базируясь на данных собственных разведки, стукачей и карманных оборотней в погонах. Его действия были намного эффективнее неповоротливой правоохранительной системы. Но он не считал себя Робин Гудом, не заигрывал перед массами, он хотел ими править железной рукой.

При его порядке не будет уголовных авторитетов, крестных отцов, воров в законе. Он не станет нянчиться с демагогами от мафии. Нет понятий – нет и беспредела. Не пощадит он и чиновников. Коррупция будет уничтожена раз и навсегда. Теми же методами, что апробированы в Китае, где взяточник неминуемо получал пулю в затылок.

Спор, от которого посерело лицо американца Пола Уайта, касался как раз бандитов, с которыми предполагаемый суфлер Магистра настоятельно рекомендовал сотрудничать. Вождь же был категорически против, мотивируя свой отказ тем, что ему нужны не союзники, а беспрекословное подчинение.

Уайт убеждал вождя, что нельзя отвергать ингушский клан. Политический момент требует плотно взаимодействовать с одним из влиятельных в Ингушетии тейпов ради дестабилизации обстановки в республике. Магистр же резонно заявлял, что эти ингуши все свое время проводят не дома, а в Москве, занимаясь лишь рейдерством, используя не только прямые угрозы, но и захваты заложников. Причем, они банкротили те коммерческие структуры, наложить лапу на которые он и сам был не против. Схема отъема была элементарной и идеальной в разгар кризиса. Ингушский банк дает кредит, потом требует досрочного погашения в пятидневный срок, но даже если заемщик изыскивает средства, кредитор находит любые юридические зацепки и бюрократические проволочки, чтобы клиент не успел. В итоге собственность переходит новым хозяевам. А значит,для Магистра ингуши не могли быть партнерами, тем более – соратниками. Они были его конкурентами, а американец навязывал их в надежные друзья. Такие друзья обычно уводят чужих невест!

Уайт нервничал, сожалея о том, что его доводы не работают, позволяя себе иногда лишнее и общаясь на повышенных тонах. Это злило вождя еще больше, его мало интересовал финансовый ресурс ингушского клана и лояльность «ценностям демократии» иммигрировавшего в Лондон лидера тейпа, он давно определился со своими врагами. Этнические группировки входили в его черный список так же, как милиция и коронованная братва. Он смог бы упиваться только единоличной властью. Никаких дуумвиратов и тетракратий, даже если их обзовут квадрономиями…

Единственный верный путь – это прямой путь в историю. Вот он. Здесь. В брянских лесах зарождается новая власть. Он чувствовал неповторимый сладкий аромат с привкусом напалма и продуктов разложения взорванного тротила и пластида.

Он пребывал в эйфории. На месте свернутого покерного турнира соорудили подиум с трибуной и микрофоном. Он поднялся на нее с осознанием величия собственной миссии, воодушевленный грандиозностью творимого беззакония, возведя его в ранг универсального закона. Он взошел, чтобы объявить хаос порядком, произнести клятву верности новой религии самопоклонения и принять парад в свою честь. Что-то во взгляде роднило его с недавним Отцом всех туркменов Великим Туркменбаши, заменившим Коран рукотворной «Рухнамой» и расставившего золотые идолы самого себя, что простирали руки к ускользающему Солнцу. Чтобы всегда быть к светилу лицом, придется обмануть законы мироздания. Для этого потребуется лишь самая малость – заставить пьедестал крутиться вокруг собственной оси следом за вращением непослушного Солнца. ..

Одержимое упорство главы Ордена, его беспредельная самоуверенность и даже некая, пусть и загадочная, одухотворенность воодушевляли сторонников, придавая силы сомневающимся.

Он стоял на трибуне перед плацем. Под ним - две с половиной тысячи отборных молодцов, весомая часть которых скрепила свою преданность вождю кровью осужденных им на смерть. Лучшая проверка и лучшая присяга – убийство! Его люди – не безмозглые канарейки. В их бритых черепах хватает противоречий. Но они здесь. И его «легионы» готовы выполнить приказ. Ибо каждый из них порвал навсегда с безропотным прошлым и выстрадал для себя счастливое и трагичное ремесло солдата фортуны. В резерве Наполеона тоже была старая, проверенная изнурительными завоевательными походами гвардия. Магистр влюблено взирал на свою грозную армию, не в силах выговорить ни слова. Он знал, что парни ждут от него проникновенной речи. Но то, что он заготовил в своей голове, теперь не нравилось ему. Сейчас он должен произнести нечто особенное…

На флагштоке развевался алый флаг с изображением «Либры». Магистр обратил взор ввысь и увидел знамя своей борьбы. Цвет крови окрылил его и рассосал комок в горле.

- Копье! Принесите мое копье! – приказал он, и охранники ринулись за реликтом в штабную палатку.

- Братья мои! – с бесноватым блеском в глазах нарушил он продолжительную паузу, - Мы стоим на пороге великого свершения! Судьба дала нашим сердцам храбрость, вверила в руки оружие, окропила помыслы чистотой и благоговейным трепетом. Твердость и бесповоротность нашей цели, дарованной самой историей, должна рассеять последние страхи и сомнения! Провидение помогает нам заглушить нашу боль, укрепляет наш дух и уже победило наш страх. Осталось победить наших врагов. Они не сильнее преодоленного нами страха перед ними.

В ваших жилах течет кровь гордых и сильных людей, которым улыбается фортуна. Фортуна – лишь псевдоним Провидения. И только мы его вершители! Нам предстоит пролить кровь заблудших соотечественников. Но пусть эта вынужденная братоубийственная война не смущает вас. В ваших душах не должно быть ложного покаяния. Вы волею судьбы и своего вождя, взявшего на себя бремя ответственности перед великой Россией, наделены правом убивать. Ибо вы вершите праведный суд истории во имя святой цели – установления в нашей многострадальной России истинного порядка!