Разрушители - Ирина Сыромятникова

— Если бы мы пошли через катакомбы, нам не пришлось бы лезть на хребет, — вкрадчиво заметил Гверрел.

— Да ладно вам! — пропыхтел Ребенген, карабкаясь на осыпь. — Не так уж тут высоко.

Я стиснул зубы и сосредоточился на подъеме. Хорошо еще, что Тень Магистра привычен к высоте — идущие впереди Следопыты выбирали путь по узким промоинам и едва заметным карнизам, а в некоторых местах людей приходилось затаскивать наверх на веревках. Серые привычно пользовались страховкой, но я опасался, что если сорвусь, то потащу за собой всех остальных. Где-то в верхней трети пути склон стал более пологим, и Харек объявил привал. Безумно хотелось есть, но всем раздали только по маленькому размокшему сухарику. Поднявшееся в зенит солнце шпарило вовсю. Я глянул вниз — там, где мы переправлялись, река стала еще шире, ее поверхность потускнела и наморщилась.

— Хорошо идем!.. — блаженно потянулся Харек. — Еще бы кулеша миску, да с водочкой…

У меня отчаянно свело желудок.

Тяжелый грохот разнесся по ущелью, словно отдаленный гром. Странно, небо было ясным. Все замерли, повернулись на шум.

— Капитан, а те катакомбы, о которых вы упоминали, случайно не в той стороне? — тревожно встрепенулся Ребенген.

Харек мрачно кивнул, пристально вглядываясь в даль. Внезапно его глаза расширились.

— Ложись! — гаркнул он и сам повалился на землю.

Приказ выполнили молниеносно.

— Лежать, никому не вставать! — продолжал вполголоса хрипеть Харек, вжимаясь в камни.

По ущелью пронесся нечеловеческий вопль. Если у кого и было желание нарушить приказ, теперь оно пропало начисто. Долгую минуту спустя чуть ниже того места, где мы прятались, пролетело что-то большое и черное. Очень большое. Мой глаз успел поймать лишь тень, но мне показалось, что существо чем-то напоминало птицу. С мягким рокотом тварь пронеслась мимо и пропала. Прошло четверть часа, прежде чем кто-либо решился встать.

— Явился! Он явился! Опоздали, опоздали… — слышалось тоскливое бормотание Гверрела. На заклинателя жалко было смотреть.

— Есть что-то, что нам следует знать? — настойчиво спросил мастер Ребенген.

Заклинатель ткнул пальцем в сторону умчавшегося кошмара.

— Ракш явился, чтобы возглавить войско Последнего Дня! Начинается Прилив. Мы опоздали!

— Прилив? — встревоженно переспросил Харек.

Все Серые узнали слово и забеспокоились.

— Да! И ваш драгоценный генерал знал, что так будет. Предводитель заключил сделку: если бы мы успели доставить этих двоих в Арконат, наши могли бы получить там убежище. Но мы не успели!

— Почему? — Я занервничал. — Мы все еще можем туда попасть.

— Если направление удара на Тирсин, то мы находимся прямо на острие атаки.

— Неверно! — вмешался Ребенген. — Если бы твари пришли в движение, мне сказали бы об этом вчера. У повелителя Шоканги наблюдатели вдоль всей Границы…

— Да эти их наблюдатели!.. — Харек сплюнул, выражая свое отношение к шокангийцам в целом. — Но пара дней у нас есть. Чего расселись, щенки?! Подъем!!!

Мысль о возможности оказаться на пути атакующих тварей подействовала лучше понуканий. Серые скинули с себя бесполезные теперь доспехи, побросали в ближайшую расщелину мечи и зашагали едва ли не вдвое быстрее. Слабым звеном оказался Гверрел — заклинатель отчаянно торопился, но все сильнее отставал. Мастер Ребенген подсунул ему какой-то пузырек, Гверрел безропотно выпил и стал заметно резвее переставлять ноги. Путь, на который Харек отводил остаток дня, проделали за полтора часа.

На гребне перевала я на минуту остановился, переводя дух. Перед нами простиралась безлесная, каменистая равнина с редкими кустами колючки. Никакого намека на присутствие людей. Далеко над горами висело длинное пыльное облако. Ребенген прищурился в ту сторону.

— Похоже, что он обрушил весь тоннель. Интересно зачем?

Харек пожал плечами:

— Может, со зла. Или чтобы н΄ноды не прятались. Первым делом они всегда истребляют н΄нодов, так что на втором круге он пойдет на некрополь.

— Вовремя мы оттуда ушли.

— Вовремя, — согласился сотник. — Передай своим, чтобы ждали нас в Роще Парсид. И пусть приготовят защитный контур.

— Они будут там, — спокойно кивнул маг.

— Главное, нам туда добраться…

После короткой передышки на перевале мы шли не останавливаясь до самых сумерек. Когда Харек наконец скомандовал привал, я нашел в себе силы помочь Серым обустроить лагерь. Чем больше людей собирает хворост, тем жарче будет огонь, верно? Запылали хитрые двойные костры, и стало возможно хоть как-то обогреться.

Я замер у огня в тяжелом отупении. И не только я — обычно бодрые и неутомимые Следопыты валились с ног, а шутки безлошадных конников Харека приобрели замогильные оттенки. Это все Мгла. И холод. Проклятая земля убивала нас гораздо быстрее, чем я мог ожидать.

Исключением из общей картины был мастер Ребенген. Чародей провел сеанс связи, осмотрел раненого Следопыта, накапал всем в кружки какого-то профилактического зелья и выставил магическую защиту. Освобожденный от своих немногочисленных обязанностей Гверрел подсел к моему костру. Было бы наивным думать, что заклинателем движет обычная вежливость.

— Крепко нас придавило, — светским тоном начал он.

— Угу.

— Ты раньше не испытывал на себе воздействия проклятия?

— Нет.

— А как же Ганту?

Я невольно задумался. Была ли крепость проклятым местом? Очевидно — да. Заметил ли я там что-либо необычное? Тварей, еще раз тварей, древние пентаграммы, странные ритуалы…

— Не знаю, — сознался я и тут же поправился: — То есть там много чего было, но точно я сказать не могу. У меня нет способностей к магии, вообще.

— Как интересно! — оживился Гверрел. — А кто тебе про это сказал?

— Маги ордена проверяли меня много раз. Да я и сам способен заметить очевидное. Я не вижу иллюзий, не поддаюсь гипнозу, не могу пройти ни одного испытания. Забавная патология!

Я грустно усмехнулся. Да, именно этим я был для лечивших меня магов — забавной патологией. Хорошо еще за зомби не приняли.

— А что же тогда было на могильнике? — как бы невзначай поинтересовался Гверрел. При этом глаза заклинателя хищно блестели.

— Без понятия! — пожал плечами я. — Может, мастер Ребенген знает.

Гверрел сморщился, словно ему под нос сунули тертый хрен.

— Ты что, без этого чародея жить не можешь?

— Могу. Но зачем мне такой героизм?

Мы посидели молча, глядя на огонь. Ветви колючек горели трескуче, с искрами, но очень быстро сгорали.

— Не понимаю я тебя, — пробормотал Гверрел. — Вроде я хорошо чувствую людей. Есть способности, нет, ауру не спрячешь, а твоя мало того что наждаком по нервам, так еще и мерцает. И все смещения в ментальной сфере!