Разрушители - Ирина Сыромятникова

Я для пробы поболтал пальцами в воде — рука мгновенно онемела. Мысль о том, что завтра мы полезем туда, пугала меня куда больше, чем перспектива новой встречи с н΄нодами. Дело было не только в холоде — жители равнин испытывают суеверный ужас от одного лишь вида рек и озер, не говоря уже о том, чтобы погружаться в воду целиком (если подумать, то это был первый раз, когда мне предстояло залезть в воду под открытым небом). Все дело в демонах, обожающих селиться в мутной воде, иной раз даже водить скотину на водопой — занятие рискованное. Воду никто не любил, но гатангийская Эт-Кемаи была единственной судоходной рекой на континенте, поэтому так получалось, что, хотя плавать я не умел (Тень вообще не верил, что такое возможно), видеть, как люди тонут, мне приходилось.

Надо ли говорить, что утро я встречал в тихой панике?

Серые были готовы в путь с первым светом. Харек выбрал для переправы участок реки, казавшийся даже шире прочих, вода катила по нему стремительным ровным зеркалом. Ребенген присел у берега, прислушиваясь к шуму потока. Изредка что-то глухо щелкало.

— Камни, — объяснил маг. — Рискованная выйдет затея.

— Может, подождем, когда взойдет солнце?

Харек отрицательно покачал головой:

— Тогда вода начнет прибывать. Времени и так не много.

Теперь я заметил, что воды и вправду стало чуть меньше, чем вечером.

Для подобных переправ у Серых существовал четкий распорядок. Сначала над рекой натягивались две веревки, на одну набрасывали скользящую петлю, другой обвязывался человек и, перебирая руками, пытался попасть на другую сторону. В теории все выглядело просто, на практике кто-то должен был перейти реку первым, чтобы закрепить веревку с другой стороны. Да и потом мероприятие не становилось безопасным, в чем я довольно быстро убедился.

Добровольцем вызвался один из Следопытов — ему такой способ переправы был не впервой. Я смотрел, как он раздевается и обвязывается веревками, стараясь не думать, что в какой-то момент очередь дойдет до меня. Следопыты и конники весело переругивались, стараясь скрыть растущую напряженность. Гверрел мрачно наблюдал за приготовлениями.

— А чья это была идея с переправой? — злобно прошипел он, встретив мой взгляд.

Я сделал вид, что не расслышал.

С первого раза наладить переправу не удалось — почти в самом конце пути Следопыт макнул в реку страхующую веревку, оступился и почти сразу скрылся под водой, товарищи быстро и слаженно вытянули его на берег. Пока первый смельчак отплевывался, веревками обвязался второй. Этот двигался гораздо медленнее и осторожнее, ему удалось перейти реку и закрепиться на той стороне.

— Теперь смотри внимательней! — велел мне Харек и, очевидно не надеясь на мою наблюдательность, начал комментировать действия своих подчиненных.

Я почти не слушал его, хотя и старался зафиксировать в памяти движения, которыми Серые пользовались на переправе. Попав в реку, я все равно не смогу рассуждать разумно, надежда только на рефлексы. Почти каждую фразу сотник заканчивал сакраментальным:

— Главное — не паникуй! В любом случае мы тебя вытащим.

И мне придется делать второй заход.

Словно услышав слова сотника, переправляющийся человек запнулся и тут же оказался в воде. Вокруг него вскипели буруны. Веревка сильно натянулась и провисла, человек цеплялся за нее мертвой хваткой, а река, словно живое существо, подсекала ему ноги, мешая встать. С обоих берегов неслись ободряющие крики, страхующие в любой момент готовы были вытянуть пострадавшего, но Серый сумел сгруппироваться и подняться на ноги. Под ликующие вопли он выбрался на мелководье с той стороны.

«Утопнем мы здесь», — авторитетно заключил Тень.

Гверрел переправлялся вдвоем с рослым конником по причине своей слабосильности. Ребенгену пришлось поступить так же из-за малого веса. Мне предстояло идти самому.

Я подождал, пока Следопыты обвяжут меня через грудь хитрым узлом, и принял решение не входить в транс. Все-таки мои боевые рефлексы не рассчитаны на такую обстановку. Вместо этого я взялся за веревку обеими руками и осторожно шагнул в поток. Вода мгновенно просочилась в сапоги, промочив штаны до колена.

— Не дергайся, не торопись, не пытайся сохранить вещи сухими, упадешь — мокрее будет, — наставлял с берега Харек.

Ох, да какая, в сущности, разница? Все равно оставшиеся вещи будут перетаскивать через реку в тряпичных мешках…

В итоге все оказалось до безобразия просто. Наверное, дело в том, что я был тяжелее остальных, и там, где Ребенгена трепало бы, как штандарт на ветру, меня только немного раскачивало. Я оказался на противоположном берегу, даже не успев как следует испугаться.

Отвязывавший страховку Серый одобрительно похлопал меня по плечу и отправил отжимать штаны и сливать из сапог воду — другого способа обсушиться у нас не было. Среди окатанных водой камней не нашлось ни сухой травы, ни плавника, а ближайший куст колючки издевательски торчал на самом краю ущелья.

— Ничего! Главное — забраться наверх до темноты, — жизнерадостно сообщил Харек. — Там хоть что-то растет, костер разведем.

Сотник был доволен результатом переправы — он никого не потерял, а это считалось достаточным поводом для радости. Я промолчал. Меня трепала дрожь запоздалого страха. Мокрая одежда отвратительно липла к телу, ущелье продувал чуть заметный, но знобкий ветерок, едва показавшееся над горами солнце совсем не грело. Не утоп, так замерзну. Мастер Ребенген заметил мое состояние и заставил прыгать и отжиматься, я немного согрелся, но на голодный желудок движения не оказывали того же действия, что обычно.

До этого момента где-то внутри у меня жила уверенность, что если не обращать на трудности внимания, то все пройдет. Рано или поздно мы достигнем границы Арконата, там меня будет ждать отец, Академия, и все будет как раньше. Сейчас эта уверенность поколебалась. До моего сознания стали доходить масштабы предстоящего нам пути. Не быстро, да? Но ведь за всю свою сознательную жизнь я едва ли провел в пути три дня кряду, в Арконате просто нельзя путешествовать дольше, не наткнувшись на жилье. Оказалось, что усилие, требуемое для продолжения пути, с каждым днем возрастает, пока однажды не превысит доступный тебе предел. Мы будем идти, идти, теряя силы, а потом и людей, а впереди будут одни лишь камни, голые и безжизненные, словно обглоданные кости…

От горестных размышлений меня отвлекло общее движение — Серые закончили проверять оружие и гуськом потянулись к склону ущелья. С этой стороны он выглядел совершенно неприступным.