Секретный пианист - Фёдор Леонов

              - Наверное, доченька, может быть... - мама провела рукой по моим волосам, -позже мне даже удалось устроиться на работу и поступить в строительный техникум. Потом я познакомилась с твоим отцом. Жизнь потихоньку налаживалась. Единственное, что меня угнетало - полная неизвестность о судьбе семьи. Все остальное ты  знаешь... 

                После долгого рассказа мама заплакала. В комнате воцарилась тишина.

                - Не плачь,  все хорошо. Ты жива, здорова и братья  нашлись... Кстати, мне очень интересно посмотреть на своих дядюшек.               

   Тут папа опять зарычал:

                - Я всю жизнь был партийным человеком, военным, а женился на немке! Что люди скажут? В голове не укладывается, как дальше жить!

                 - Папа, успокойся. Партия твоя давно никому не нужна. Это уже история. Теперь все только и норовят поехать за границу, находят своих родственников и живут счастливо. Поедешь в Германию. Что в этом плохого? Радуйся, что так все получилось.

 Отец обиженно замолкает.

                 - Мамуля, когда мы сможем встретиться с твоими братьями?

                 - Скоро. Но прежде всего, я должна выслать им приглашение.                                               

ГЛАВА 19.           

Готовлюсь к встрече братьев и, в связи с предстоящим радостным событием, очень волнуюсь. Ничего не знала о их существовании, страшно вспомнить, сколько лет. Тогда, в сорок пятом, они были мальчиками, сейчас это взрослые, зрелые мужчины. Как я узнаю их в аэропорту? Внешне это уже другие люди! Что они предпочитают есть, какие у них новые привычки? От постоянного  волнения по поводу встречи у меня поднимается давление. Ложусь на кровать и вспоминаю свое довоенное детство: «как хорошо было с мамой, папой, братьями! В большом просторном доме всем хватало места... мама пекла вкусное сладкое печенье с разными начинками – марципаном, вишневым и малиновым джемом. Спокойный и добрый папа большую часть времени проводил в своем кабинете за работой. Он готовился к лекциям по естествознанию. Папа иногда  разрешал  заходить к нему и брать для чтения интересные познавательные книги о путешествиях. Когда  стала постарше, отец давал мне читать  Гете, Ницше,  Шекспира. Папина библиотека была огромной. А сколько  старинных книг в красивых кожаных переплетах, закрытых на бронзовые замки, стояло на полках! Отец постоянно напоминал,  что надо не только читать, а еще  и стать образованной девушкой. Частенько к нему приходили его несколько любимых учеников, с которыми он дополнительно занимался научной работой.  Один из них, по имени Марк, поглядывал на меня многозначительным взглядом и краснел при этом.  Явно, что я ему очень нравилась. Проклятая война все испортила!

               Мама научила меня неплохо играть на рояле. Я часто музицировала, особенно, когда в доме бывали гости. В теплые дни  любила сидеть в увитой плющом беседке, находящейся в отдаленной части сада и писать в своей специальной тетрадке стихи на разные темы. Получалось очень неплохо. Писала обо всем, что видела вокруг - о природе, о людях.  Где эта тетрадь теперь? 

             Воспоминания наслаиваются одно на другое. Вот я гуляю по парку со своей бабушкой – строгой   баронессой  Врангель, которая часто приезжала погостить из своего поместья под Берлином. Баронесса сидит на скамейке и читает книгу, я играю с подружкой из соседнего дома. Как же ее звали...? Сколько времени прошло! Жаль, что больше  не увижу своих бывших друзей и знакомых. А что стало с моей бабушкой? Столько лет жить в неведении, вдали от родных и близких! За что  бог дал  нам такие испытания?

               ...Вот мой брат, Рейнхольд, гоняется за собакой во дворе, вот Генрих - самый младшенький, падает с дерева и ушибает  руку. Папа строго отчитывает детей за неразумное поведение, а добрая мама лечит ссадины и синяки…».

              Голос мужа возвращает меня в реальное время:

             - Алдона, ты не слышишь, телефон звонит? По звуку чувствую - международный звонок.  Подойди, а то там опять по-немецки заговорят!

              Подскакиваю к аппарату. Действительно, звонит мой старший брат и спрашивает:

             - Сестричка, не забыла ли ты, что нас надо встречать через два дня?

             - Дорогие мои, я все отлично помню и обязательно  встречу вас. Не тратьтесь на покупки, в наших магазинах теперь все есть. Лишь бы благополучно долетели сами!

              Буквально  считаю дни до приезда моих родных. Сколько времени пришлось скрываться! Неужели семья, наконец, сможет воссоединиться? Это  самое большое счастье для меня.

 Да еще и внучка скоро родится, будет, кем гордиться и для кого жить…

             ... В аэропорту приземлился самолет из Берлина. Я  нетерпеливо вглядываюсь в лица выходивших пассажиров.

 Нет, не они, а вот следующие два, вроде похожи. Нет, тоже не они.  Наконец, через минут десять  томительного ожидания,  вздрагиваю. «Генрих!» Бросаюсь вперед, и приникаю к седому мужчине лет шестидесяти. Следом  подходит Рейнхольд и целует меня в щеки, в глаза, из которых ручьем текут слезы и размазанная тушь.

            Через минуту к нам присоединяется Лера с отцом. Говорю по-немецки, представляю братьям своего мужа и дочь. Получив багаж, идем к своим скромным «Жигулям».

 Сажусь  с братьями  на заднее сиденье и всю дорогу возбужденно стрекочу. Замечаю в зеркало, что муж хмурит брови и пытается понять хоть что-то из нашего разговора. Дочь  понимает довольно хорошо и тихонько переводит ему суть беседы.

            Генрих вспоминает тот злополучный день, когда их погнали на вокзал, а я осталась лежать на земле. Родители долго не могли  успокоиться и искали меня. Долгие годы они посылали запросы по различным российским инстанциям. Ответ приходил лишь один: такой девушки в Калининграде нет. Искали по всему Советскому Союзу. Безуспешно. Так  и умерли в неведении о моей судьбе, а братья продолжали поиски.

               Совсем недавно они узнали номер телефона по старому адресу и позвонили соседям, которые жили вместе с нами в особняке. Они сообщили наш  номер  в Ленинграде. Браться решили проверить информацию и попали в точку. Алдоной оказалась я - их родная сестра! Таким чудесным и неожиданным образом воссоединилась семья.

               Вечером сидим за домашним столом,  пьем водку, как положено по-русски,  между делом вспоминаем довоенную жизнь,  выселение немцев из Кенигсберга и плачем…