На руинах Мальрока - Артем Каменистый

— У-убить его? — опять старый знакомый не сумел смолчать — аж заикается от неожиданного пробуждения и жажды смерти.

Не обращая на него внимания, девушка требовательно произнесла:

— Как ты нас нашел?!

Ответить я не успел: захлопали крылья, щеку обдало ветром, на плечо плюхнулась зеленая тушка, вытянув шею, сурово уставилась на партизан. Вот ведь пернатый негодяй — специально прибыл, чтобы я всю славу обнаружения отряда не приписал себе!

Если бы небо сейчас засверкало от вспышек салютных ракет, на поляну заехал двенадцатидверный лимузин, и оттуда под звуки американского гимна и вспышки лазеров вывалилась группа участников эксцентричного шоу трансвеститов в своих самых экстравагантных сценических нарядах, все это не смогло бы вызвать и сотой доли последовавшей реакции.

Готов поклясться остатками печени Зеленого!

Опять наступила тишина.

Мертвая.

Лишь дрова трещат в огне, и возле уха сопит птиц.

Признаться, я тоже замер, как эти семь статуй — несколько удивился их реакции. Они здесь что — никогда попугаев не видели? Бедные дикие туземцы…

Где-то неподалеку треснула ветка под чьей-то ногой — мои люди, похоже, потеряли терпение и сжимают кольцо окружения. Кто-то уронил топор — в мертвой тишине звук удара о землю показался громом. Все дружно вздрогнули (даже я), стряхивая оцепенение. Рыжая неуверенно, голосом наивно-восторженной гимназистки лет двенадцати, поинтересовалась:

— Это… это… вот это… Попугай этот ваш?!

— Сложный вопрос, — честно ответил я. — С какой-то стороны он мой, но с другой абсолютно свободен в своих действиях и предпочтениях. С таким же успехом, можно сказать, что я принадлежу ему.

— Вот так гораздо вернее будет, — нагло поддакнул Зеленый.

После его слов бедные партизаны опять впали в ступор — хоть телегу подгоняй и грузи их будто бревна. Кстати, а почему восьмой продолжает спать? Так и лежит под плащом. Глухой? Или помер от радости, не вставая?

— Вы страж? — опять спросила рыжая.

Голос ее был столь же смешной — она теперь ничем не напоминала ту язву, что окрестила меня шутом. И столько неистовой надежды было в этом голосе, что я не смог ответить несмешливо или уклончиво. Сказал просто:

— Да.

Детина, порывавшийся меня убить, вдруг заплакал как ребенок, упал на колени, обхватил лицо ладонями.

— Мы вас ждали. Давно ждали, — произнесла девушка, и, вскинувшись, уже почти прежним голосом затараторила: — Простите за грубость. Все очень неожиданно. Мы ведь не знали. Позвольте представиться: я Альра, из Мальрока.

Ветки за моей спиной затрещали, из кустов высунулся Дирбз, виновато доложил:

— Простите, сэр страж — уж очень долго вас не было, так что мы начали подтягиваться, — повернувшись к девушке, воин уточнил: — Альра — это уменьшительное от Мальрок?

— Да, — тихо ответила рыжая.

Покачав головой, сержант хмыкнул:

— Баронская дочка. Незаконнорожденная, но дочка. Ну и дела…

— А это кто? — я неопределенно указал на остальных:

— Кто это?.. Это люди …разные люди. Тоже из Мальрока. И не только. Мы не темные, и не демы. Мы просто люди. Мы последние люди. Последние люди здесь. Одни из последних… Здесь мало людей теперь …очень мало.

В руках партизан все еще оставалось оружие, но это уже никого не напрягало — даже осторожного Дирбза. Межгорцы больше не выглядели агрессивными или опасными: бесконечно уставшие, во всем разочаровавшиеся, и только сейчас встрепенувшиеся от надежды.

Надежду им принесли мы.

Сержант, окончательно выбравшись из кустов, тихо, чтобы никто не услышал, произнес почти в ухо:

— Признаю — был неправ. Словами с такими надо — только словами.

Я не стал рассказывать, кому обязан идеей с мирными переговорами. Честно признаться, мне было немного неловко за свою недавнюю злость и кровожадность — чуть грех лишний на душу не взял. И пусть Зеленый наглое мутное создание, но спасибо ему за этих «партизан».

И его магистру…

Глава 18. Межгорье — история падения

Даже не знай я о происхождении Альры, легко мог догадаться — как ни старайся, но воспитание не скроешь. Хоть и незаконнорожденная, но все же аристократка. Даже перловую кашу она наворачивала с таким видом, будто небрежно дегустирует изысканные деликатесы — при питании из общего котла, где важна скорость работы ложкой, жить ей голодной. Наши женщины в этом вопросе от мужчин не отстают — лопают поспешно, грубо. Я от такого зрелища всегда воротил глаза — неженственно это как-то. Думал, что чавкать и торопливо глотать свойственно всем туземкам, но, как теперь вижу, ошибался.

Приятная ошибка — ведь почти во всем, что касается женщин, я привередливый эстет. И не обязательно с потребительской точки зрения: ведь каждая женщина, даже та, на которую ты не претендуешь, в идеале, должна быть красивой во всем — значит кушать ей тоже надо уметь красиво.

Если в вопросе питания Альра была классической аристократкой, то в остальном все не так просто.

Одежда…

Мало того, что одежда далеко не изысканная (впервые встречаю здесь женщину в штанах), она еще и латанная-перелатанная, да и хорошая стирка ей не помешает. Ничего удивительного: жизнь партизана это многочисленные сучки и колючки, способные в хлам изодрать грубую брезентовую робу, не говоря уже о тонких шелках; ночевки на земле в любую погоду; отсутствие бань, прачечных и прочих удобств — при всем желании щеголять в отстиранном и отглаженном не получится.

Манеры…

Ни капли той холодной отстраненности, которой отличалась вдовствующая королева Ортара. Спокойствием аристократическим и плавностью жестов здесь тоже не пахнет: капля ртути на шатком столе — вот ее поведение. Речь, правда, иной раз напыщенная, но не чрезмерно — здесь почти все так говорят, и она ничем не отличается в этом от простецкого Арисата. В общем, засилья снобизма не наблюдается.

Внешность…

Короткие волосы — обрезаны весьма небрежно, и беспорядочно торчат абсолютно во все стороны. Как-то это не очень похоже на шелковистые локоны изысканной аристократки… Но все равно самая заметная черта. Благодаря цвету: он не просто рыжий, а что называется огненно-рыжий. Будь дело на Земле, заподозрил бы в применении краски, но здесь химия до таких высот еще не добралась. Невысокая — бакайские женщины в сравнении с ней будто звезды баскетбола, но стройная. Я бы даже сказал, чересчур стройная — жизнь партизана не способствует накоплению жира. Не сказать, что красавица писанная, но очень даже милая. На любителя — если нравятся взбаламошенные героини аниме, с огромными глазищами под гипертрофированными ресницами, то Альра ваш идеал. Хотя… Причесать по-человечески, приодеть, отмыть… Нестандартной останется, конечно, но на пользу ей это пойдет.

Возраст…

Тогда, ночью, давал ей все тридцать — по голосу судил: очень уж четко, по-взрослому говорила. Но теперь и двадцать боюсь давать.

И вот эту тощую пигалицу, этого воробья взъерошенного, армия Ортара называла Рыжей Смертью?! Неуловимая гроза армии карателей? Великие боги — да эта «партизанка» даже дозорного на ночь не оставила: я бы мог приготовить себе жаркое на ее костре, и никто бы этого не заметил. Или усталость после хулиганства в моем замке сказалась; или не сталкивались с серьезными противниками; или слава девчонке досталась незаслуженно. Я и раньше был невысокого мнения о королевских вояках, а сейчас начал их откровенно жалеть — бедные, несчастные инвалиды… Теперь понятно, почему у Кенгуда проблемы на границе: с такими солдатами ему тушканчиков в поле гонять, а не с темными драться.

Я смотрел как Альра уплетает кашу, и думал. Думал, что мне теперь с ней делать. Нет, я, конечно, понимал, что мы теперь не враги, а союзники, но в остальном…

Неожиданная выходка Зеленого с приказом магистра…

За все время моей эпопеи руководство ордена заявило о себе лишь однажды — через герцога и королеву. Причем до сих пор не верю, что они меня не обманули — может сами все придумали, чтобы сделать из стража винтик для каких-то непонятных замыслов. В тот момент мне было плевать на то, из каких побуждений они действуют — я хотел смыться подальше и как можно побыстрее: в этом мне любезно помогли. Вот тогда и пришлось отправляться в Межгорье, чему я был только рад …да и сейчас не разочаровался. Теперь жалею, что не догадался поинтересоваться, каким образом магистр передал свои указания. Но теперь подозреваю, что если указания и были, то передали их тем же способом: через попугая — он ведь у них тогда жил.

Ну не смешно ли: царствующие особы подчиняются пьянствующей птице? Ни капли не смешно — здесь к птицам стражей относятся более чем серьезно. Достаточно вспомнить мою первую встречу с бакайцами, или сегодняшнюю реакцию межгорцев. Уж не знаю, почему так, но местные попугаи на земных собратьев похожи лишь внешностью, и, частично, повадками — в остальном это нечто уникальное, и своеобразно разумное.