Копье и кровь - Алексей Корепанов

– Акимжанов – это фамилия мужа моей матери, – пояснила риголка. – Колониста. Но он не мой отец. – Она с силой надавила ладонью на столешницу. – И давай больше не будем об этом.

– Хорошо, не будем, – вновь кивнул Крис. – Но как тебе удалось пробиться наверх? В смысле, как ты смогла устроиться на работу не просто в Октагон, хотя это тоже, думаю, задача не из легких, но аж в Управление делами? Это же все равно как файтеру получить должность в генштабе Стафла! Нет, я не говорю, что такое невозможно – все генштабисты были когда-то рядовыми файтерами… Но сроки! Тебе же нужно было сначала где-то учиться, потом работать, как-то зарекомендовать себя… Может, лет за двадцать и сумела бы, то есть когда тебе хорошо за сороковник… А тебе и до тридцати еще далеко! И я просто ума не приложу, как вам с Шатаном удалось утащить Копье. Это же… это… – Габлер, так и не подобрав слов, просто развел руками. – И откуда вы вообще о нем узнали?

– До тридцати мне не так уж и далеко, – усмехнулась Лили. – Всего четыре года.

– В двадцать шесть – и уже в Октагоне! – поднял палец Крис.

– Это сейчас мне двадцать шесть, – уточнила риголка. – Тогда было меньше. Если ты думаешь, что я сейчас буду перед тобой раздеваться… в смысле, раскрываться, то лучше, вон, – она кивнула на стол, – жуй печенье. Вкусное, между прочим, со сгущенным молоком. Есть вещи, о которых не следует рассказывать никому. Тем более твинсеру, пусть даже и недействующему… – Лили осеклась, увидев, как изменился в лице Габлер. И сразу поправилась: – Ладно, твоя работа тут ни при чем. Но распространяться об этом я не могу, да и не хочу. Это во-первых. Во-вторых, те лазейки, я уверена, уже ликвидированы. В-третьих, если я начну тебе все это живописать, то мое повествование затянется до утра. А в-четвертых…

– Достаточно, – с хмурым видом остановил ее Крис. – С логикой тут, по-моему, не очень, но я все понял. Извини, что полез с расспросами. – Язвительность в его голосе все-таки проскочила.

– Попробую извинить, – с подчеркнутой серьезностью сказала риголка. – Должно получиться. Ты ведь в этот раз просишь извинения за слова, а не за дела.

Габлер изумленно вскинул брови, но тут же понял, что имеет в виду Лили. А имела она в виду то, как он с ней обошелся в тверском отеле «Селигер». Он не знал, что сказать, и поэтому просто вздохнул.

– Не переживай, Кристиан, я тебя не упрекаю, – отреагировала Лили. – Ты ведь мог с нами поступить и по-другому. И не один раз. Но это не значит, что я буду все тебе выкладывать. Ты уж извини.

– Один – один, – буркнул Крис.

– И о том, как мы о Копье узнали, я тебе тоже не буду говорить, – продолжала риголка. – Считай, что тут в очередной раз сработало старое правило: если что-то где-то существует, то об этом обязательно когда-нибудь кому-нибудь становится известно. Впрочем, что теперь говорить? Копье пропало, а на складе пусто…

– Становится известно… – задумчиво повторил Габлер. – И Соседям тоже. Теперь они знают, что Копья у Босса нет.

– Ты о ком, Кристиан? – не поняла риголка. – Какие соседи?

– Чужаки из соседней Вселенной, – пояснил Крис. – Они же – Иные, они же – Соседи. Так их называют грэнды. Кстати, Янкер был их агентом, и именно им собирался передать Копье, которое ты и Шатан утянули у него из-под носа. Им там плохо живется, и они намерены перебраться сюда, в Вилку. Но их сдерживало Копье. А теперь не сдерживает. Я общался с их наблюдателем… Он заверял, что намерения у них самые миролюбивые, что будет у нас тут совместное процветание… Но говорить можно что угодно. Вон, Босс тоже обещал беллизонцам…

– Погоди, погоди… – Лили, сложив руки на столе, резко подалась к нему. – Это ты только сейчас придумал?

– И не сейчас, и не придумал, – ответил Габлер. – Зачем мне такое придумывать? Я же не писатель. Так что, возможно, Боссу скоро будет не до ваших мятежных планет и не до Нова-Марса…

«Нова-Марса», – вдруг эхом донеслось из тивишника.

Габлер перевел туда взгляд. Рекламная дребедень уже исчезла с экрана, и теперь там чуть ли не по стойке «смирно» стоял смазливый ньюзер в белом костюме. Он продолжал что-то говорить, и лицо у него было очень строгим.

– Звук! – бросил Крис, вскочил с табурета и сделал несколько шагов к тивишнику.

Вероятно, Лили, оставшаяся у него за спиной, не сразу отыскала пульт, потому что ньюзер заговорил громче только через несколько секунд:

– …является самым крупным из обнаруженных на планетах Ромы Юниона. Его диаметр составляет около ста восьмидесяти километров. В то же время, глубина залегания магматического очага относительно невелика – четыре и две десятых километра. Кроме мощной ударной волны, выбросов породы и пирокластических потоков, извержение приведет к насыщению атмосферы планеты ядовитыми вулканическими газами. В дополнение к этому, в воздушную оболочку Нова-Марса попадет огромное количество вулканического пепла. Этот фактор вызовет так называемую «ядерную зиму», то есть резкое похолодание на всей планете.

Габлер оглянулся. Лили стояла у стола, держа в руке пульт, и смотрела на экран.

– После того как пыль осядет на поверхности планеты, – строго и скорбно продолжал ньюзер, читая невидимый текст, – ситуация только усугубится. Вследствие выброса в атмосферу гигантских объемов углекислого газа возникнет так называемый «парниковый эффект», то есть повышение температуры атмосферы и поверхности Нова-Марса, что создаст непригодные для жизни условия. – Ньюзер перевел дух. – Как свидетельствуют данные мониторинга, в последнее время скорость поднятия почвы над супервулканом Ранцеля заметно увеличилась, что говорит об ускорении заполнения магматического очага. Появились обширные участки раскаленной земли, значительно усилилась сейсмическая активность в районе супервулкана. Все эти данные были обсуждены на внеплановом заседании Сената Ромы Юниона с привлечением специалистов. По итогам заседания глава Сената Цезар Юлий принял решение об эвакуации в связи с прямой угрозой планетарной экологической катастрофы. Соответствующим органам даны поручения по организации вывоза населения, имущества, оборудования и прочего с планеты Нова-Марс и решению всех вопросов, связанных с распределением беженцев и материальных ценностей по другим планетам Ромы Юниона. Для отслеживания обстановки в районе супервулкана Ранцеля на планете останется работать специальная экспедиция, оснащенная всеми средствами экстренной эвакуации с планеты. В ближайшее время будет объявлена дата отмены рейсов пассажирских транспортных средств на планету Нова-Марс. Следите за нашими ньюзами. Мы вернемся к этой теме в нашем очередном выпуске в два часа пятнадцать минут. А теперь о том, чем закончились дебаты в Доме правительства относительно выделения земельного участка в дистрикте Роузия под строительство…

– Вот это да! – Габлер, уже не слушая ньюзера, развернулся к риголке. – Босс решил-таки отдать Милиль жрецам!

– Милиль? – переспросила Лили и приглушила звук тивишника.

– Так жрецы называют Нова-Марс, – пояснил Крис.

– Ты хочешь сказать, что супервулкан тут ни при чем?

– Конечно! – Габлер вновь уселся за стол. – Этот супервулкан – просто предлог. Грэнды нашли, чем можно объяснить уход Империи с Милиля. И значит, жрецы наконец-то добились своего… и Низа погибла не зря…

Лили внимательно посмотрела на него и тоже села, положив пульт на стол.

– Добились своего, – повторила она слова Криса. – Значит, и мы можем… и добьемся… – Она помолчала и снова взглянула на Габлера: – Так что там насчет чужаков? Собираются переселяться сюда? А каким образом они вышли с тобой на связь? И почему именно с тобой? Чем ты им приглянулся? – Изумрудные глаза риголки сузились. – У меня складывается устойчивое впечатление, что ты какой-то особенный типчик…

– Никакой я не типчик, – буркнул Крис. – Я же не виноват, что угодил в «молоко» на Аполлоне.

Темные брови Лили, похожие на раскрытые крылья птицы, поползли вверх.

– Какое молоко?

– Да уж не сгущенное, – усмехнулся Габлер, кивая на печенье. – Аполлонское молоко… или аполлонье, не знаю… Оно забрасывает в прошлое. И где-то там, у самой грани настоящего, наблюдатель Соседей и затаился.

– А ну-ка, подробнее, – прямо-таки потребовала риголка.

И Крис обстоятельно изложил ей историю с необычным «туманом» на планете Аполлон.

– Интересно… – протянула Лили, выслушав его. – Столько разных сведений сразу, одно за другим… Льются и льются, как дождь… – Она взглянула в прозрачный овал над столом и немного помолчала с задумчивым видом. – По-моему, это похоже на Бештрит.

– Что именно? – теперь уже не понял Габлер.

– Да история с этим твоим «молоком», – ответила риголка. – Бештрит – это лес, – она мотнула головой, – вниз по течению Карштхорна. Вернее, раньше был такой лес, до линзы. Теперь там вырос новый. Бештрит – это по-нашему. «Бешт» – имя злого духа. «Бештрит» – лес злого духа. Мама мне рассказывала в детстве, были у нас такие предания. Я кое-что запомнила. Один охотник, Кухрак его звали, отказался отдать Бешту своего новорожденного сына. И когда Кухрак пошел на охоту, злой дух напустил густой белый туман, и тот поглотил охотника. Стали его искать, да не нашли. Решили, что его растерзали звери. Отплакали, как положено, а он вдруг вернулся. То ли через полгода, то ли через год. И рассказал, что попал в белый туман на лесной поляне, а когда туман рассеялся, обнаружил, что поляны нет, и лес выглядит как-то не так. Деревья другие – он же охотник, лес хорошо знал… Пока он там недоумевал и озирался, вновь наполз туман – и вновь рассеялся. Теперь Кухрак стоял на той же поляне, и все вокруг было прежнее, привычное. Пошел он назад, в селение, там и выяснил, сколько времени прошло. Мама говорила, что у них в поселке в Бештрит никто не ходил, и в других поселках тоже. Собственно, это не весь лес, а один его участок, там леса на сотни километров тянутся. Ну что, похоже на твое «молоко»?