Всходы Власти - Гэвин Магнус

волшебника на такую демонстрацию.

Многие видели, как я применял искусство смерти. Шаманы детей льда и мастера водной цепи. Но ещё никогда никто из них не занимался исследованием искусства, которым я владею.

Глаза верховного иерарха поочерёдно стали вспыхивать всеми разнообразными цветами. Похоже, он перебирал весь доступный ему спектр энергий, пытаясь определить сродство с тем, что я демонстрировал.

— Я не знаю, что это такое. — медленно ответил он. — Это напоминает внешнее визуальное проявление в реальности концентрированной энергии нейтраля. Например, жизненного, или чистого.

— Можете продемонстрировать? — заинтересовался я, развеяв собственную демонстрацию

Волшебник молча вытянул вперёд руку и на его ладони появился легко светящийся шарик зелёного цвета.

— Это концентрированная жизнь. — уведомил меня он.

— А почему она зелёная? — полюбопытствовал я.

На этих словах верховный иерарх, показалось, слегка смутился.

— Вообще-то, жизнь необязательно зелёная… Нейтраль, даже разных спектров, чаще всего не имеет цвета. Это своего рода стереотип среди мастеров. Мы привыкли подсознательно ассоциировать жизнь с природой, и потому, создавая столь концентрированную энергию одного спектра, я бессознательно придаю ей зелёный свет. Это можно исправить.

Примерно минуту волшебник гипнотизировал взглядом зелёный шарик на своей ладони. Тот сначала побледнел, становясь бледно-зелёным, а потом и вовсе превратился в обычный шарик из белого цвета.

— Это всё ещё жизнь?

— Да, всё ещё концентрированная жизнь. — кивнул маг. — В целом, любой тип нейтраля при достаточной концентрации так и норовит тем или иным способом проявить себя в реальности. И самый простой путь для него сделать это — свет. Но мы отклонились от темы. Вы не могли бы показать мне ваш приём ещё раз?

Я молча сосредоточился и создал очередной шар из антрацитово-чёрной дымки.

На этот раз первосвященник, словно ребёнок, попытался ткнуть в него пальцам.

Большая ошибка, между нами говоря. Так и пальца легко лишиться. Поэтому я перехватил его попытку свободной рукой.

— Не стоит. Лишитесь пальца. — предостерёг его я.

— Даже так? — изумлённо вскинул брови верховный иерарх.

— Даже так. — серьёзно подтвердил я.

Волшебник встал из-за стола и обошёл меня несколько раз. Сделал несколько странных пассов руками. Чуть ли не обнюхал шар на близком расстоянии. А затем бухнулся обратно на стул и наполнил себе кубок, распечатав новый кувшин.

— Стыдно это признавать, но я бессилен. Совершенно очевидно, по внешним проявлениям, это своего рода концентрированная энергия. Однако она совершенно не ощущается! Такое чувство, что здесь ничего нет, хотя я своими глазами вижу чёрный шар! Невероятно! Я был бы крайне рад услышать от вас о том, что это такое. Подобных открытий в искусстве нейтраля не совершали уже несколько столетий! Об этом немедленно надо всем рассказать!

Первосвященник активно жестикулировал, выражая своё восхищение. В его глазах зажёгся нешуточный огонь исследователя. Казалось, он даже забыл про то, с чего мы вообще начинали этот разговор.

Но я знал, как вернуть его на нужную тему.

— Смотрите внимательно. — предупредил я его.

А затем, достав маленький кусочек вяленого мяса среди закусок, лежащих на столе, я скинул его прямо на шар смерти над своей ладонью.

На неё упал уже прах. Я отряхнул руки и пристально посмотрел на верховного иерарха. Тот сориентировался быстро.

— Вы хотите сказать, именно так уничтожили тела на Конклаве. — посмотрел мне прямо в глаза Инвиктус.

— Совершенно верно. — кивнул я. — Более того, вероятно, те твари, с которыми вы столкнулись, тоже были созданы с помощью применения этой энергии.

Этериас на некоторое время замолчал, взял другой кусок мяса, и принялся его тщательно разжёвывать.

— Что это такое? Раз вы свободно можете мне продемонстрировать это, у вас есть какая-то теория?

Я кивнул.

— Как я и сказал ранее, это называется искусством смерти. Это, своего рода, некий аналог искусства нейтраля, базирующийся на манипуляции, ну, скажем так, энергией смерти.

— Энергии смерти не существует. — машинально поправил меня маг.

— Может, вы и правы. — легко согласился я. — Тогда, пожалуй, это можно назвать искажённой жизнью. Топливом для приёмов искусства смерти служит жизнь, и именно поэтому любое живое существо в теории способно им овладеть. Весьма травмоопасная вещь, между нами говоря: неумелое применение может легко убить неопытного адепта смерти. Я не владею искусством нейтраля: в Келлийском монастыре учили бою, охоте, чтению следов, немного — искусству жизни, но не более. А вот искусством смерти мне удалось овладеть неплохо.

— Кто научил вас этому?

— Я многому научился у шаманов детей льда. Северных варваров, как говорят в Ренегоне.

Очень немногие люди знали о том, что я владел искусством смерти до того, как я отправился в северную экспедицию. И в их молчании я был уверен. В крайнем случае всегда можно было сослаться, что основам меня научил Вальгард, с которым я познакомился задолго до похода в дикие земли.

А затем я лишь отточил мастерство.

— Я всё ещё не понимаю, как особенности этого… искусства смерти натолкнули вас на мысль отправиться в самоубийственную экспедицию на север. — покачал головой Инвиктус.

— Мне повезло. Повезло дважды: в том, что я оказался, пусть и самым краем, замешан в этом деле, и в том, что во время моего визита в Арс я познакомился с вождём северных варваров и многое узнал об их быте и силах их шаманов. Внимательно изучив все улики и разузнав всё о произошедшем в храме, я немедленно отбыл на север.

— Ни один человек до вас не смог пройти дикие земли. — с каким-то новым взглядом посмотрел на меня верховный иерарх.

— В мире нет такой