Украинский легион - Чуев Сергей Геннадьевич

Пропаганда, способствовавшая притоку добровольцев, утверждала, что дивизия является продолжательницей «славных традиций Украинских сечевых стрельцов». Селянам говорилось, что сокращение «СС» в названии дивизии расшифровывается как «сечевые стрельцы». С приближением фронта на управу была возложена эвакуация семей военнослужащих.

Войсковой управой также выпускалась малоформатная газета-еженедельник «До перемоги», редактировал которую Михайло Островерха. Тираж газеты был примерно 8 тысяч экземпляров. Впоследствии пропагандистский отдел штаба дивизии издавал свою газету.

С июля 1943 года по март 1944 года 13 военных корреспондентов дивизии СС «Галичина» прошли курс обучения при центральном пункте отдела военных корреспондентов ваффен СС, затем были распределены по частям.

Со своей стороны активную агитационную работу развернуло пресс-бюро УЦК, подчиненное отделу культуры во главе с Михаилом Кушниром. Пресс-бюро имело в своем штате кадры писателей и журналистов, писавших статьи и репортажи. Материалы из пресс-бюро шли далее в различные газеты Галичины и Польши. Каждый материал проверялся цензурой. Свобода слова отсутствовала.

Документы СС-Гауптамта свидетельствуют, что на 21 июня 1943 года комиссию прошли 26 436 человек. Из них лишь 3281 человек был признан физически пригодным для войск СС, 10 281 — пригодными к службе в армии, 12 874 были признаны негодными к службе, из которых в свою очередь были забракованы 7139 человек из-за малого роста (менее 165 см).

Немецкий руководитель призыва гауптштурмфюрер СС К. Шульце сообщал в Берлин следующие окончательные итоги кампании:

1. Всего записались добровольно — 80 тысяч человек.

2. Были признаны подлежащими призыву — 53 тысячи.

3. Включены в списки призывников — 42 тысячи.

4. Призваны — 27 тысяч.

5. Ходатайствовали об освобождении от службы — 1400.

6. Получили призывную повестку — 25 600 человек.

7. Призваны на службу — 19 047.

8. Фактическая численность новрбранцев — 13 245.

9. Освобождены из лагерей подготовки вследствие болезней — 1487.

10. Пребывают в учебных лагерях — 11 578.

Кроме указанных категорий лиц, охваченных призывной лихорадкой, немцами были выделены людские излишки, образовавшиеся в результате работы комиссий, и направлены на формирование 5 полицейских полков и 1 резервного батальона «Хайденхейм».

Отбор новобранцев проводился специальными комиссиями под председательством немецкого окружного руководителя либо районного комиссара. В состав комиссии входили также офицер местной полиции, представитель БУ, священник, учителя, чиновники и общественные деятели. В соответствии с установками руководства в дивизию брали исключительно украинцев.

Набор шел значительно легче, чем предполагалось. Успех вербовочной кампании для нужд дивизии объяснялся тем, что многие молодые люди стремились таким образом избежать мобилизации в строительные батальоны «Баудинста» («Baudienst» — «строительная служба»), занимавшиеся строительством укреплений и дорог. Позднее управой были проведены успешные переговоры с оберштурмфюрером СС Шмукерлагом о включении в состав дивизии 10 тысяч подростков, дислоцированных в районе Дрогобыча. Тех, кто бежал из Германии с работы, в дивизию принимали и амнистировали. Другими «добровольцами» были хлопцы 16–18 лет, которым грозила служба в «Украинской службе Родине» (аналог немецкой «Deutsche Heimat-dienst»). Тех, кто ко времени создания дивизии уже служил в этих «стройбатах», в дивизию не отпускали до завершения полугодичного срока службы. При этом молодежи обещали по прошествии 6 месяцев зачисление в школы унтер-офицеров и после их окончания — в дивизию.

Впоследствии управа оказывала содействие немецким военным властям в организации набора юных «добровольцев» ПВО и люфтваффе. Воззвание к ним и объявления о наборе подписывал полковник Бизанц. После прохождения службы «юнаки» должны были пополнить ряды украинской дивизии. На 31 марта 1945 года в картотеке учета управы были зарегистрированы 6547 юношей и 1121 девушка.

Функционеры БУ в процессе работы натолкнулись на проблему обеспечения дивизии медицинскими кадрами. Управа наладила связь с Украинским союзом докторов. На призыв этого союза от 4 июля 1943 года откликнулся 161 доктор. Большинство из них были люди «в летах» и непригодные для службы. Из этого числа более или менее подходили 32 человека, однако на воинскую службу они не спешили. Вскоре руководитель отдела здравоохранения БУ Билозор сообщил своему руководству, что из них «никто не хочет идти в дивизию».

Кроме врачей, к 19 ноября 1943 года добровольцами записались 9 ветеринаров, 2 стоматолога, 8 зубных техников и 2 аптекаря. Отношение немцев к этому персоналу вызвало в дальнейшем полный отказ медиков вступать в дивизию. Аптекари, стоматологи, не имевшие войсковой подготовки, были направлены на прохождение полного курса рекрутского обучения. Лишь после нажима со стороны управы докторам присвоили офицерские звания.

После изменения обстановки на фронте, особенно после Сталинграда и Курска, отношение населения к дивизии изменилось. Энтузиазм исчез. Требовалось искать новые подходы к населению для пополнения быстро редеющих шеренг дивизии. Члены ВУ начали выступать с предложениями о начале мобилизации молодежи. Другой причиной, заставившей говорить о мобилизации, была работа ОУН-УПА, призывавших галичан идти не в дивизию, а к ним — в «зеленый гай» (лес).

На волне набора добровольцев в дивизию немецкие военные власти начали проводить насильственную мобилизацию молодежи. 13 июня 1944 года М. Хроновят уведомил управу о бесчинствах немцев в разных районах Галичины. В районе Брежан молодежь хватали и направляли на службу в 9-ю и 10-ю дивизии войск СС. Уполномоченный БУ по Зборовскому району Г. Лучанко привел пример того, как при выезде из села Хоростец во Францию немцы забрали с собой 40 человек. В Винниках близ Львова немецкие власти без уведомления БУ зарегистрировали всех мужчин с 1900 по 1930 год рождения. В ряде случаев немецкие комиссии мобилизовали людей в Организацию Тодта, молодежь забирали в ряды «воспитанников СС» и готовили к службе в ПВО.

При создании БУ планировалось, что этот орган будет осуществлять функции связного между украинскими войсковыми частями и украинским населением, однако на практике немцы превратили БУ в орган материальной помощи военнослужащим дивизии и их родственникам. Управа не имела много прав, зато обязанностей было «багато». Немецкое руководство к рекомендациям БУ не прислушивалось, но не потому, что плохо относилось к ее сотрудникам, а потому, что для них работа БУ не имела никакого решающего значения.

С приближением фронта управа начала эвакуацию семей своих сотрудников и добровольцев, служивших в дивизии. Вместе с УЦК управа была эвакуирована в местечко Криница, затем в Краков и далее в Любен. Покинув родину, управа и УЦК продолжали свою деятельность, опираясь на три города — Берлин, Вену и Любен. Через них шли заявления от добровольцев о приеме в дивизию, распоряжение квартирным фондом и рабочими местами для родственников добровольцев. Существенной помощью нуждающимся со стороны УЦК и управы была выдача единовременных пособий и рекомендаций.

Не обошлось и без потерь. Так, уже после освобождения Украины советскими войсками разведслужбой УПА было установлено, что военная контрразведка захватила картотеку управы, содержавшую информацию о сотнях добровольцев и их семьях.

Параллельно работе управы, такую же деятельность по вербовке добровольцев проводил и штаб дивизии. Вербовочные комиссии, состоящие, как правило, из нескольких офицеров и унтеров, посещали лагеря военнопленных и вели вербовочную работу. Вербовка велась и в рядах восточных рабочих (украинцев), работающих на немецком производстве. Среди этой категории потенциальных добровольцев большинство были выходцами из восточных районов Украины.

Сотрудники управы и ее руководство всегда с тревогой относились к положению дивизии и отношениям между украинским составом и немецким. Со своей стороны немецкие спецслужбы держали руку на пульсе украинских устремлений и надежд. Изучение документов РСХА той поры однозначно указывает, что в управе, УЦК и дивизии действовала контрразведывательная сеть, информировавшая немецкое руководство о каждом высказывании того или иного украинского коллаборациониста.