Умирающий свет (сборник) - Джордж Мартин

– Я уверен, что он не примкнет к брейтам. Они его враги, а вы – его тейн и Гвен – его собетейн. Он может желать смерти мне, я в этом не сомневаюсь, но…

– Гарс больше кавалаанец, чем я, т’Лариен. Он всегда был таким. А теперь еще больше, чем прежде. Теперь, когда я совсем перестал быть кавалаанцем, после всего что сделал. Старые обычаи повелевают собратьям добиваться смерти нарушителя правил дуэлей. Это требование относится и к тейну нарушителя, но подчиняются ему лишь очень сильные люди. Узы железа и огня слишком крепки для большинства, поэтому опозоренных тейнов обычно оставляют в покое наедине с их горем. Но Гарс Джанасек – очень сильный человек, он во многом сильнее меня. И я не знаю, чего от него можно ожидать. Не знаю.

– А если он выйдет на охоту за нами?

– Я не подниму руки на Гарса, – ответил Викари холодно. – Он – мой тейн, независимо от того, считает он меня своим тейном или нет. Я уже достаточно сильно обидел его, подвел, опозорил. Большую часть своей взрослой жизни он страдает от страшной раны, которую получил по моей вине. Однажды, когда мы оба были молоды, человек значительно старше нас обиделся на одну из его шуток и вызвал его на дуэль. Мы выбрали вид парной дуэли, при которой каждый участник мог сделать только один выстрел. Я изображал из себя благородного умника и уговорил Гарса, что для защиты нашей чести будет достаточно, если мы выстрелим в воздух. Мы так и сделали – и пожалели об этом. Наши противники решили проучить Гарса, чтобы отбить у него охоту шутить. К моему стыду, меня не тронули, а он пострадал за мою глупость.

Но он никогда не укорял меня. Когда я в первый раз после дуэли встретился с ним в больнице, где он поправлялся от страшных ран, он сказал: «Ты был прав, Джаантони. Они целились в воздух. Жаль, что промахнулись». – Викари засмеялся, но в глазах его стояли слезы. Он горестно сжал губы, усилием воли сдержав слезы.

Джаан резко повернулся и ушел в комнату, оставив Дерка на балконе наедине с ветром, белым сумеречным городом и музыкой Ламии-Бейлис. Вдали тянулись вверх напряженные белые руки, удерживающие дикий лес от вторжения в город. Дерк разглядывал их, размышляя над словами Викари.

Через несколько минут кавалаанец вернулся с сухими глазами и спокойным лицом.

– Извините, – снова заговорил он.

– Не стоит…

– Перейдем к главному, т’Лариен. Будет Гарс охотиться на нас или не будет – в любом случае мы находимся в трудном положении. У нас есть оружие, но стрелять из него некому. Гвен – меткий стрелок и довольно бесстрашный, но она еще слаба. А вы… можно ли вам доверять? Ведь я поверил вам однажды, а вы предали меня.

– Как мне ответить на ваш вопрос? – сказал Дерк. – Вы, конечно, можете не верить никаким моим обещаниям, но брейты хотят убить и меня тоже, помните? А также и Гвен. Или вы думаете, что я предам ее так же легко, как… – Он осекся, ужаснувшись своим собственным словам.

– …как вы предали меня, – договорил за него Викари и мрачно улыбнулся. – Вы достаточно ясно выразились. Нет, т’Лариен, я не думаю, что вы предадите Гвен, но и не думал, что вы бросите нас после того, как мы назвали вас кетом и вы приняли это имя. Ведь мы пошли на дуэль ради вас.

Дерк кивнул:

– Понимаю. Возможно, я совершил ошибку, не знаю. Но меня бы уже не было в живых, если бы я не нарушил обещание.

– Но вы погибли бы кетом Айронджейда. С честью.

Дерк улыбнулся:

– Гвен нужно было от меня больше чем смерть. Я надеюсь, это вы понимаете?

– Понимаю. Она все еще стоит между нами. Примите это, и все. И знайте, что рано или поздно она сделает свой выбор.

– Она его уже сделала, Джаан, когда ушла со мной. Вы должны принять это, и все, – выпалил Дерк упрямо и подумал, верит ли он сам этому.

– Но она не сняла браслет, – возразил Викари и нетерпеливо махнул рукой. – Сейчас это не имеет значения. Я вам поверю… пока.

– Хорошо. Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Кто-то должен лететь в Лартейн.

Дерк нахмурился:

– Почему вы все время стараетесь склонить меня к самоубийству, Джаан?

– Я не говорил, что лететь должны вы, т’Лариен, – сказал Викари. – Я полечу сам. Это опасно, но необходимо.

– Почему?

– Из-за кимдиссца.

– Руарка? – Дерк почти забыл о своем гостеприимном хозяине и помощнике в побеге.

Викари кивнул:

– Он был другом Гвен со времен Авалона. Хотя он никогда не любил меня, да и я его, все же я не могу его бросить. Брейты…

– Я понимаю. Но как вы найдете его?

– Если я благополучно доберусь до Лартейна, то, возможно, мне удастся вызвать его через экран. По крайней мере надеюсь на это. – Жесты Джаана свидетельствовали о вере в успех.

– А я?

– Оставайтесь здесь с Гвен. Ухаживайте за ней, охраняйте ее. Я оставляю вам лазерное ружье Розефа. Если Гвен поправится, дайте его ей. Наверное, она лучше знает, как с ним обращаться. Согласны?

– Согласен. С такой ролью справиться не так уж трудно.

– Да, – согласился Викари. – Я надеюсь, что здесь вы будете в безопасности, и надеюсь, что, вернувшись с кимдиссцем, я найду вас в целости и сохранности. Если вам понадобится улететь, у вас есть под рукой аэромобиль. Недалеко от города находится пещера, которую Гвен знает. Она покажет дорогу. Отправляйтесь туда, если понадобится оставить Крайн-Ламию.

– А если вы не вернетесь? Вы понимаете, такая вероятность существует.

– В таком случае вы опять будете самостоятельными, как тогда, когда улетели из Лартейна. У вас были планы. Можете их осуществлять. – Он улыбнулся невеселой улыбкой. – Однако я намереваюсь вернуться. Запомните это, т’Лариен. Запомните.

В его голосе звучали железные нотки, напоминая о прежнем их разговоре на таком же холодном ветру. С удивительной четкостью в ушах Дерка зазвучали слова Джаана, сказанные им тогда: «Но я существую. Запомните это… Теперь мы не на Авалоне, т’Лариен, и сегодня уже не вчера. Мы находимся на умирающей планете Фестиваля, в мире, где не существует законов, поэтому все мы должны строго придерживаться законов, которые принесли сюда с собой». И Дерк с раздражением подумал о том, что Джаан Викари принес с собой на Уорлорн два разных кодекса законов.

Тогда как сам Дерк не принес ни одного. Не принес ничего, кроме своей любви к Гвен Дельвано.

Гвен все еще спала, когда двое мужчин вошли с балкона в комнату. Не беспокоя ее, они вместе пошли на взлетно-посадочную площадку. Викари уже тщательно обследовал машину брейтов. Розеф со своим тейном, очевидно, готовились к небольшой охоте, когда им стало известно о беглеце. Дерк пожалел о том, что они не замышляли большого похода.

Что касается пищи, Викари нашел в машине только четыре протеиновые плитки. Кроме того, он нашел два охотничьих лазера. Кое-что из одежды лежало на заднем сиденье. Дерк сразу съел одну из плиток – он умирал от голода – и сунул три другие в карман теплой куртки, которую надел на себя. Она немного болталась на нем, но не так уж сильно. Тейн Розефа был лишь слегка крупнее Дерка. К тому же куртка была теплой: из толстой кожи темно-красного цвета, с воротником, манжетами и подкладкой грязно-белого меха. Сложные узоры покрывали оба рукава: правый рукав – красно-черные, левый – зелено-серебристые. Такую же куртку меньшего размера (несомненно, принадлежавшую Розефу) Дерк прихватил для Гвен.