Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

банды, куда входят мусульмане и иудеи, православные и… Я не знаю, конечно, кто там на английском пишет, какой он веры. Только какое трогательное единодушие на этот раз! Мужчина – царь и бог. И ничтожная раба. Знай, раба, своё место, а иначе смерть!

– Слушай, я сразу не смогла с мыслями собраться. Но ведь нападающие именно что-то подобное и орали! Ворвались к нам, поносили всех и вопили, что этих грязных иностранных шлюх надо уничтожать. А те, кто им помогает, ничем не лучше. И тоже ведь проклятые бабы, да ещё воду мутят! Поэтому я не очень удивляюсь. Они действительно не имеют никаких расхождений! Эти… совершенно безжалостные, брутальные…

– Ну да, Ману, ты же так и сказала. Ты не помнишь? Мы тебя всё спрашивала, а ты… Ты сказала: это фанатики – мужчины!

– Фанатики – мужчины, – тихо повторила Сандра.

26. Аэропорт Бен Гурион

– У нас ещё целых полчаса. Мы спокойно подождём. Она прилетит с сопровождающим. Познакомимся. А потом в отпуск! Замечательно, девочки, правда? Все устали, эта новая наша помощница – после тяжёлой болезни. Я считаю, аббат всё отлично организовал. Здесь от аэропорта до нашей последней базы в Натании каких-нибудь полчаса. Отвезём её…

– Их!

– Нет, сопровождающий сдаст нам Селину с рук на руки и уедет вглубь страны. Нам не по пути. Я про него только слышала, что он по-английски не говорит. На французском и на арабском. Ну, так вот. Побудем денёк в Нетании. Съездим в Кесарию. А потом на три дня на Мёртвое Море.

– А как же Иерусалим? Мы там только работаем, ничего не видели почти. Я не знаю как Селина…

– Я тоже. Но она не в пример нам настоящая монахиня. Наверняка она пойдёт по святым местам. А мы можем побродить по городу в своё удовольствие.

– Это если аббат разрешит надеть цивильное платье. Так тебя и пустили в наших одеяниях!

– Туристов, вроде, христиане и иудеи пускают везде. А в мечеть Эль Акса всё равно свободный доступ закрыт.

– Тише, рейс *** приземлился! Это наш. Пошли потихоньку. Они ещё будут багаж получать, но всё равно – мы уже насиделись, так давайте встанем так, чтобы видеть выходящих. Плакат поднимем, когда пойдут. А на фотографию можем и сейчас полюбоваться. Хотя когда нас, монашек, видишь, так лица замечаешь не сразу. В первую очередь смотришь на цвет нашего платья, на полосу, на головной убор, начинаешь соображать, что за орден!

Так переговариваясь, Ману, Франци и Сандра не спеша подошли к перегородке, отделяющей разношерстную нетерпеливую группу встречающих самолёт компании Ер Франс, недавно севший в аэропорту «Бен Гурион».

А тем временем мадам Селина Бежар и господин Делоне подошли к паспортному контролю. Поль Делоне поздоровался и протянул паспорт в окно, за которым сидела девица лет двадцати. Ответа на своё французское приветствие он не получил. Зато, с удивлением подняв глаза на девицу, он увидел, что та смотрит в сторону, вытянув шею так, что ей грозило навсегда остаться кривой. Сбоку, однако, не было ровным счётом нечего. Оставалось предположить, что таким образом демонстрируется пренебрежение дерзкому пассажиру, рискнувшему отнять её драгоценное время. Наконец, искоса глянув на паспорт, она задала ему вопрос по-английски.

– Извините, я не понимаю, – ответил Делоне.

– Говорите по-английски! – по-прежнему не поворачивая головы, повысила голос девица.

Это Поль понял, но ответить не смог. Он только повторил, что английского языка не знает. А потом сдержанно добавил, что вовсе не обязан выучить английский, чтобы предпринять путешествие в Израиль. Документы у него в порядке, а его благотворительная миссия…

«Контролёрша», вероятно, смекнула, что зашла слишком далеко. Солидный господин с седыми волосами и французским паспортом может пожаловаться на такой «тёплый» приём. Она подозвала стоящего рядом молодого человека в форме, и он заговорил на вполне приличном французском.

– Здравствуйте, господин Делоне! Скажите, пожалуйста, Вас встречают?

– Да, конечно! – обрадовался Поль. Я приехал с благотворительной миссией от имени католическо-иудейского общества дружбы города Реймса. Меня тут должны ожидать сёстры *** монастыря.

– Вы их давно знаете? И ещё. Вам известен адрес, где они проживают?

Господин Делоне похолодел. Нет, он сестёр никогда не видел. Никакого адреса он, естественно, знать не мог. Он должен был препроводить ещё одного врача – монахиню в помощь здешним труженицам – медикам, принимающим бесправных и неимущих. А сёстры отправят его дальше. Он давно хотел посетить паломником святые места. А затем он прочитает курс лекций как крупнейший специалист по сапрофитам израильским ботаникам в университете Бер Шева. Но это сейчас к делу не относится. Что сказать? Кажется, его заподозрили в нелояльности. А может, и в связях с террористами!

Но пограничник, в ответ на сбивчивые и испуганные попытки всё это кратко изложить, внезапно смилостивился. Он внимательно изучил паспорт и улыбнулся.

– Проходите, пожалуйста. Желаю Вам приятно и с пользой провести у нас время.

Всё остальное прошло без сучка и без задоринки. И не прошло двадцати минут, как Селина и Поль устремились к трём приветливо махавшим им женщинам с небольшим плакатом в руках.

– Добро пожаловать, сестра Цецилия! С приездом, господин Делоне!

– Сестра Цецилия? Ну конечно! Это же её имя. В миру – Селина, а в монашестве… Селина почувствовала, как ей в глаз попала соринка, и на минуту сняла очки. Ее спутник покосился на нее.

Какого необычного цвета глаза у этой женщины. Они напоминают… Но додумать ему не удалось.

– Ну вот и всё. Вы приехали, слава богу! – услышал Поль и начал здороваться и знакомиться со встречающими с нескрываемым чувством облегчения.

Сумерки опустились на город. Люди уже вернулись с работы и ужинали по домам. Сквозь жалюзи мелькал свет, но на улице было пусто, когда в проёме трёхэтажного строения появилась одна невысокая фигурка, потом следом за ней две других, до странности похожих на первую. Все трое заспешили было вниз по переулку, как вдруг остановились, обменялись несколькими словами и встревожено оглянулись. Но тут показалась четвёртая. Её, видимо и ждали.

– Ну что, сразу домой?

– Сегодня можно и посидеть где-нибудь, съесть мороженое!

– Ах ты, сластёна! Ладно, я не против. Только пусть будет хороший кондиционер.

– Пошли-пошли! А мы сегодня даже поплавали. Такая благодать. Хороший бассейн у этого благодетеля!

– Благодать и благодетель! Как ты странно его называешь.

– А что ты предлагаешь? «Меценат» во всяком случае, не подходит, это покровитель искусств. «Жертвователь» звучит странно.

– Хорошо, ты меня убедила, пусть будет благодетель. Знаете, что девочки, я придумала. Пойдём к Джафару. Туда не ходят франкоязычные. Сядем в павильоне и спокойно поговорим