Ученик - Picaro

Впереди, в ночной темноте раздались быстрые шаги приближающегося человека. Стоявшие по левую руку рыцаря стрелки мгновенно насторожились. Торри даже приложил к плечу взведенный арбалет. Но невидимый прохожий коротко, особым образом свистнул, и напряжение мгновенно спало. Однако, боясь, что его ненароком подстрелят, возвращавшийся оруженосец громким шепотом сказал:

– Это я, мессир. Все в порядке.

Через несколько мгновений, когда он подошел, фон Швертвальд ткнул парня кулаком в ухо.

– Свиста было достаточно, – еле слышно пояснил рыцарь в ответ на обиженно-недоуменный взгляд Курца. – Видел Паука?

– Да, вашмилсть. Передал все, как велели. Оставил задаток… Сказал, щас сделает. А я пошел, как бы проверить, все ли чисто.

– Хорошо. Возвращайся.

Оруженосец тоскливо вздохнул, переступил с ноги на ногу. Было видно, что уходить ему совсем не хочется.

– Иди, не бойся, – фон Швертвальд ободряюще коснулся его плеча. – Ты, главное, когда наш сигнал услышишь, сразу беги в тот закоулок, что я показал. И сиди тихонько, жди, пока не позову.

– Я помню, мессир. У них ручная тележка. Мешки кинут на нее. Паук с братом будут тянуть, а я дорогу показывать.

Рыцарь молча кивнул и нахмурился. Поняв, что задерживаться больше не стоит, Курц поплелся назад. Когда отзвук его шагов окончательно затих, Швертвальд оглянулся на отобранную им для ночного похода троицу. Все они отличались тем, что хорошо видели в темноте. Кроме того, Безухий с Торри метко стреляли, а третий – совсем молоденький Франц – быстро бегал и прекрасно ориентировался на местности. Сегодня ему отводилась роль гонца, и фон Швертвальд знал, что паренек не заплутает в лабиринте кривых улочек Монашки. Он дважды проверил его на нужном маршруте – днем и предыдущей ночью – тот ни разу не сбился. Самое большее через час Францу придется бежать за городской стражей. Сейчас патруль доблестных годштадских "дублетов" под командой знакомого сержанта угощается пивом за три улицы отсюда. В компании всадников из дружины барона фон Типпа, которые во время тревоги не оставят стражей порядка одних: присмотрят, чтобы все прошло гладко. В Веселых не любили представителей закона, и Швертвальд на всякий случай подстраховался.

Пора было идти, и, подав знак следовать за собой, рыцарь полез в известный ему проход между двумя каменными сараями. Заросшие какой-то дрянью, осклизлые на ощупь стены почти смыкались, оставляя узкое – в локоть – пространство. Людям пришлось продвигаться боком. Под ногами жадно чавкала, с трудом отпуская башмаки, липкая вонючая грязь… Наконец, слегка запыхавшись, ведомая Венком троица выбралась на пустырь. Пересечь его – и они окажутся в нескольких шагах от места, присмотренного для засады.

Услышав скрип колес тележки, на которой лежали зашитые в дерюгу трупы, рыцарь отослал Франца, а остальным шепнул: "Сейчас". Но предостережение было лишним – Безухий с Торри уже изготовили арбалеты к стрельбе. Предстоявшая им задача не казалась сложной: два противника – два болта. И все.

Хотя его участие в схватке не задумывалось, Швертвальд вытащил из ножен тесак. До рукопашной дело вряд ли дойдет – его стрелки решат все в первое же мгновение. А дальше останется немного подождать и уйти до появления патруля. Обнаруженные в мешках трупы отвезут на гауптвахту, где их опознает один из людей прево. И доложит о том, что сын Его Сиятельства имперского канцлера "нашелся". О чем будет "вовремя" сообщено отцу…

– Черт, – неожиданно выдохнул Безухий и озабоченно посмотрел на хозяина. – Их больше.

Рыцарь кинул быстрый взгляд на приближавшихся к засаде людей. Действительно, кроме идущего первым Курца, и парочки, тянущей за оглобли тележку, позади плетутся еще двое. В скрюченной фигуре одного Швертвальд узнал Паука. Похоже, старый приятель уступил честь изображать лошадь кому-то другому.

– Что делаем? – прошептал, стоявший на одном колене Торри. – Кого бить первым?

– Подожди.

Рыцарь внимательно рассматривал почти одинаковые в серых плащах фигуры. Главное было убрать старых знакомых. Горбуна он видел, а вот второго… Расстояние между сидевшими в засаде и тележкой быстро сокращалось. Еще немного, и Курц окажется рядом с закоулком, в котором должен спрятаться. Ага, вот и Генрих, рыцарь облегченно вздохнул. Один из двух здоровяков, тянущих повозку – тот, что справа, – младший братец Паука. Безмозглая скотина, но очень сильный и ловкий. Фон Швертвальд указал на него Торри:

– Бей вот его. А ты, – он коснулся плеча Безухого, – стреляй в того, что позади идет. Низенький такой, весь скрюченный. Горбун – и руки до самых колен. Понял в кого?

Стрелок молча кивнул. Не теряя больше времени, фон Швертвальд коротко, пронзительно свистнул. Ждавший сигнала Курц отреагировал мгновенно. Только что он плелся перед тянувшими повозку людьми, а не успел затихнуть звук, как его и след простыл. Буквально растворился в темноте.

Щелкнули арбалеты. Выпустив оглоблю, здоровяк Генрих схватился за "выросший" из широкой груди болт. Глухо взревел, захлебнулся кровью, да и повалился ничком. Его братец – Паук – получив свое, опрокинулся на горб. Пронзительно завизжал от боли, засучил ногами. Черт, все шло совсем не так, как задумывалось: Венк выскочил из-за пустых бочек, где прятался. Рявкнул:

– За мной! Курц, сюда! Бей их!

Дальше все произошло очень быстро. Неизвестный помощник Генриха еще растерянно смотрел на раненого приятеля, когда налетел рыцарь. Налетел и сходу рубанул: два молниеносных удара по шее. Слева и справа, крест-накрест. Теплая кровь из рассеченных артерий ударила Венку в лицо. Попала и в раскрытый рот так, что даже соленый вкус почувствовался. Но это ерунда. Главное, противник, хрипя и булькая, оседает на землю.

На мгновение остановившись, фон Швертвальд перевел дыхание. Увидел, как бросивший арбалет Безухий погнался за человеком, сопровождавшим Паука. Второй незнакомец оказался сообразительнее первого и сразу взял ноги в руки. Но все равно далеко не ушел. Стрелок быстро догнал его: совершив последний, гигантский скачок, с хрустом вогнал топорик в затылок убегающего. Так что помощь подоспевших Курца и Торри не понадобилась.

Вытирая липкие от чужой крови губы, Венк указал оруженосцу клинком на пошевелившегося Генриха:

– Дорежь: он еще жив. И болт вытащи, незачем оставлять.

Курц склонился над телом, а рыцарь, держа тесак обнаженным, неспешно подошел к застреленному горбуну. Тот уже затих и, согнув ноги в коленях, лежал неподвижно. Из левой стороны груди Паука торчал арбалетный болт. Похоже, дело было сделано. Но стоило Швертвальду приблизиться вплотную, как мнимый покойник ожил. Внезапно он вскочил и выбросил вперед руку с зажатым в ней ножом. Метя рыцарю в горло.