Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России - Виктор Шнирельман

Нападения язычников-боевиков на православные храмы случались неоднократно. Так, в феврале 2004 г. молодые люди, связанные с Орловским государственным институтом культуры и искусств, дважды устраивали погром в местной церкви Смоленской иконы Божьей Матери. Они подожгли алтарь, оставив на стене надпись «Иудейский бог уйдет, во славу богам» в сопровождении нацистской свастики (Терехов 2004). А в начале марта 2009 г. в Свердловской области были задержаны два молодых человека, совершивших в декабре 2008 г. и феврале 2009 г. поджоги двух православных храмов из мести за арест членов «Фолькштурма». После себя они оставили надписи «Воинство Рода», «Дружина Святослава» и «Слава русским богам» (В Свердловской области 2009). В декабре 2009 г. 28-летний член языческой группы «Белый штурм» совершил взрыв в церкви Кирилла и Мефодия во Владимире (Задержан подозреваемый 2009; Во Владимирской области 2010). В ноябре 2011 г. стены Архиерейского дома в Перми были обезображены надписями «“Лучшего из гоев убей”. Гои, как вам такая толерантность?» и «Мой бог меня рабом не называет!!! Все еще веришь в Христа?» (В Перми 2011). Священники и журналисты были возмущены этим провокационным вандализмом, но оставили открытым вопрос о том, кто мог нанести эти надписи. Между тем, заменяющий подпись знак восьмилучевого коловрата лучше, чем что бы то ни было, указывал на неоязычников.

В августе 2009 г. в Москве был арестован 16-летний неонацист-язычник, студент Гуманитарного техникума экономики и права, уже замешанный в совершении взрыва в апреле и намеревавшийся осуществить новый взрыв (Андрианова 2009).

В 2009 г. в Нижнем Новгороде были арестованы члены молодежной экстремистской организации «ОБ-88». Ими оказались студенты местных вузов, участвовавшие в нападениях на выходцев с Кавказа и из Центральной Азии в 2008 г. вплоть до весны 2009 г. Они обвинялись в пяти убийствах и девяти покушениях на убийство. Они нападали не только на «инородцев», но и на русских, если им срочно нужны были деньги. Мало того, один из них застрелил своего профессора из опасения, что не сможет сдать ему экзамен. Суд над преступниками проходил в феврале 2010 г. Судя по содержанию письма одного из них, опубликованного на праворадикальном сайте, они причисляли себя к «арийцам» и исповедовали языческую веру (Новости 2010; Дело 2010; Киселева 2010).

Наконец, в ходе расследования убийства адвоката С. Маркелова и журналистки А. Бабуровой, совершенного в январе 2009 г., выяснилось, что обвиняемые Н. Тихонов и Е. Хасис входили в банду «ОБ-88» и связывали себя с «родноверами». Их приятель А. Коршунов, погибший в октябре 2011 г. на Украине от взорвавшейся у него в кармане гранаты, тоже был язычником и входил в банду «ОБ-88». Его подозревали в убийствах некоторых активистов-антифашистов (В Запорожье 2011).

Упомянутые выше боевые группы рекрутировались из молодых людей, исповедовавших расистскую идеологию, с которой они, как правило, знакомились на веб-сайтах. Поэтому большой интерес представляют те, кто ведает такими веб-сайтами, помещая на них расистские и нацистские публикации и заявления. Одной из таких групп было «Северное братство», небольшая ультрарадикальная политическая организация, возникшая в конце 2006 г. и более всего известная своей пропагандой экстремистских идей в Интернете. Она причисляла себя к «родноверам», но ее интересовали не столько языческие верования и обряды, сколько идейная подготовка «национальной революции». Основным ее идеологом был известный радикальный русский националист П. Хомяков, перешедший в начале 2000-х гг. на позиции русского язычества и основывавший свою идеологию на основах расизма, антисемитизма и мигрантофобии. Именно Хомяков выдвинул лозунг дезинтеграции России и построения на ее месте федерации из «чисто русских» земель. В 2008 г. он обратился к скинхедам с призывом бороться против как российского государства, так и «расовых врагов» (Кожевникова, Шеховцов и др. 2009: 231–240). В августе 2009 г. «Северное братство» было разгромлено правоохранительными органами, и Хомякову пришлось бежать в Киев, а затем в Грузию. В сентябре 2011 г. он снова вернулся в Россию и вскоре был арестован правоохранительными органами, попав на два месяца за решетку.

Глава 18. Заключение

Итак, русское язычество во многом родилось из идеи патриотизма, причем в те годы, когда даже борьба за экологию выглядела патриотичным делом. Поэтому и сегодня многие русские язычники оказываются чувствительны к социальным и политическим проблемам. Они выступают за социальную справедливость, но для… «русского народа», и за политические привилегии для «русских» или даже за «русскую власть». Разумеется, все это ставит на повестку дня вопрос о судьбе нерусского населения, составляющего не менее 20 % населения России, а также о трудовых мигрантах, массами прибывающих в Россию. Четкого ответа на эти вопросы у язычников нет, однако их проекты на будущее предполагают проведение тех или иных этнических чисток. Кроме того, придерживаясь примордиалистского взгляда на этничность, русские язычники представляют русскую общность хорошо интегрированным спайным организмом, и для того, чтобы предотвратить ее размывание, многие из них требуют поставить предел смешанным бракам. Тем самым, культурно-языковая общность должна стать биологической. Вот почему многие русские язычники симпатизируют расовым взглядам. И вот почему их увлекает не язычество вообще, а именно русское (славянское) язычество, позволяющее им жестко связать идеологию с биологией.

Озабоченных современными социальными проблемами русских язычников крайне волнует этнический фактор. Левым язычникам кажется, что крушение коммунистического режима и распад Советского Союза вместе с новым приходом капитализма стали следствием подрывной деятельности меньшинств, якобы коварным образом отобравших у русских экономические ресурсы и обрекших их на нищету. А правые винят меньшинства в том, что именно те, получив наибольшую выгоду от перехода к рыночной экономике, ставят препоны для столь же успешного участия в ней русских предпринимателей. С этой точки зрения, именно меньшинства представляются главным агентом социальной несправедливости. К этому добавляется и фактор современной массовой миграции, еще более усиливающий ксенофобские чувства многих неоязычников.

Будучи патриотами, русские язычники понимают патриотизм не столько в политических, сколько в культурно-исторических терминах. Речь идет не столько о защите Родины от оккупантов (хотя радикальные язычники пользуются и такой терминологией), сколько о сохранении традиционной культурной среды и о поддержании исторической преемственности, идущей из допотопных времен. Русские язычники исходят из того, что на «русской земле» должны жить русские люди, что там должны господствовать «русский порядок» и «русская власть». Причем важным аргументом в пользу этого служит историческая преемственность, которая, в частности, и подтверждается самим фактом русского язычества, объединяющего настоящее с далеким прошлым неразрывными узами. Все это и содержится в лозунге «Россия для русских», который многие язычники с энтузиазмом поддерживают.

Однако различные группы русских язычников придерживаются разных стратегий. Одни из них ограничиваются укреплением русского этнического самосознания, чему в немалой степени способствуют обращение к языческой религии и регулярное участие в языческих ритуалах. Это сплошь и рядом сочетается со строгим подходом к членству в языческих общинах, куда, как правило, принимаются только «славяне». Нередко это дополняется стремлением хранить «расовую чистоту» путем отказа от смешанных браков. Кроме того, «арийский миф» призван способствовать расовой солидарности, и среди язычников вызывает сочувствие лозунг «спасения белой расы». Все это способствует популярности расовых взглядов, кое в чем повторяя ситуацию, наблюдавшуюся в Германии и Австрии в первые десятилетия XX в.

Некоторые язычники ограничиваются участием в деятельности языческих общин и культивацией своей «русской идентичности». Другим этого кажется мало, и они участвуют в политических движениях, направленных против «русофобии», требующих установления «русской власти» и даже иной раз призывающих к «расовой революции». Однако такие движения маргинальны, и их деятельность не имеет заметного успеха. Поэтому радикальные языческие лидеры делают установку на силовые методы борьбы, в которую они стремятся вовлекать молодежь.

Неоязычество относится к «новым религиозным движениям». Как справедливо отмечала А. Баркер, в таких движениях необычайно много молодежи, чья социальная и политическая неопытность сочетается с высоким энтузиазмом и жаждой реальных дел. Такие люди отличаются большей прямолинейностью и менее склонны к компромиссам, чем последователи традиционных религий. Все это благоприятствует экстремизму (Баркер 1997: 5–6). Действительно, как мы видели, христианское смирение вызывает у язычников неприятие. Они – сторонники решительных действий, и среди их ценностей – боевой дух, смелость, готовность к защите Родины, непримиримость к «врагам нации» и стремление дать им моментальный отпор. Поэтому язычники много занимаются спортом, и особенно большим спросом у них пользуются боевые искусства. Речь идет не просто об укреплении здоровья, а о готовности к насильственным действиям здесь и теперь.