Русское родноверие. Неоязычество и национализм в современной России - Виктор Шнирельман

Некоторые из упомянутых выше языческих лидеров, начав с возрождения язычества как религии, сегодня подумывают о превращении его в политическую силу и заявляют о необходимости участвовать в политике. Так, волхв Велимир (Сперанский), предрекающий «языческую революцию», выступил с предложением о создании «Языческой социалистической партии». Он объявил язычество «национальной русской верой» и призвал «противостоять инородным культурным и религиозным влияниям» (Велимир 2005–2007). Впрочем, дальше общего пожелания в этом случае дело не пошло.

В настоящее время неоязычники представлены в России тремя группами. Первая – это небольшие общины, которые селятся в сельской местности, живут обособленно своей жизнью и регулярно исполняют языческие ритуалы и моления. Примером является семья А. Добровольского (Доброслава), поселившаяся в небольшом поселке в Кировской области. Другой была группа бывшего партийного чиновника и директора турбазы А. В. Рядинского (Берендея), устроившего в 1984 г. уголок древнерусского быта на турбазе «Былина» на берегу Истринского водохранилища в Подмосковье. Вторая – это представители городской интеллигенции, которые живут нормальной городской жизнью, но время от времени, чаще всего по языческим праздникам, собираются вместе для исполнения языческих ритуалов. Несмотря на усилия ряда лидеров создать из них устойчивые «родовые общины», такие группы до сих пор, по признанию Велимира, представляют собой «интеллектуальную тусовку» (Велимир 2005–2007). Наконец, третья группа – это «идеологические язычники», для которых язычество – это определенное мировоззрение, способ выразить свое отношение к окружающему миру. Для них язычество представляет не столько религию, сколько идеологию, и сводится к ряду мифологем, среди которых немалую роль играют антисемитские мотивы. В этой группе распространяется идея о том, что язычество – это вовсе не религия, а система научных ведических знаний, которые имелись у древнейших славянских предков, но затем были почти полностью утрачены. Раздается призыв к их возрождению, разработке и широкому распространению на пользу человечеству. Среди таких идей быстро нарастает роль расового подхода и расизма, все больше говорится о необходимости спасения «Белого Человека».

Первая группа невелика по размерам. Неизвестно число таких общин. Возможно, их несколько десятков по несколько человек в каждой. Вторая группа крупнее – в каждой из городских языческих общин состоит от нескольких человек до десятков членов. Эти общины имеются во многих городах России, причем в больших городах, таких как Москва, встречается до десятка и более общин. Самой крупной группой является третья. Именно эти люди более всего участвуют в политических движениях, консолидирующихся на основе неоязыческих идей. Такие идеи популярны, в частности, среди скинхедов.

Вместе с тем, в неоязыческом движении имеются и иные более умеренные тенденции, которые дали о себе знать на Первом всемирном конгрессе этнических религий, состоявшемся 20–24 июня 1998 г. в Вильнюсе (Литва)[158]. В нем принимали участие представители неоязыческих общин из Норвегии, Швеции, Дании, Бельгии, Германии, Франции, Греции, Чехии, Польши, Латвии, Литвы, США и даже Индии. Восточнославянский ареал был представлен на конгрессе русскими (В. Казаков, Н. Сперанский), украинскими (Г. Лозко) и белорусскими (Т. Качкуревич) неоязычниками. Президентом конгресса был избран литовец Йонас Тринкунас. Как можно было ожидать, над конгрессом витал дух возрождающегося этнического национализма.

В своей декларации неоязычники заявили о настоятельной необходимости возрождения «этнических, локальных, национальных и традиционных религий» как в Европе, так и во всем мире. Они выразили убеждение в том, что «каждая страна и каждый народ имеют свои собственные религии», в которых заключено особое традиционное мировоззрение и которые следует сохранять и лелеять как неотъемлемую часть народной культуры. В декларации нашел отражение и природоохранный настрой, свойственный современному неоязычеству – прозвучал призыв охранять Землю и все ее создания и слиться с природой, а не противопоставлять себя ей. Посетовав на гонения, пережитые в прошлом от мировых религий, неоязычники выразили надежду на полную религиозную свободу и равенство в наступающей Новой Эре. Последнюю они парадоксальным образом связывают с полным возвращением к «утраченным (т. е. первобытным! В. Ш.) духовным корням». Не менее парадоксально выглядит и их новый «универсальный подход», согласно которому введение «этнических религий» сможет покончить с ненавистью и отчужденностью людей друг от друга. В этом контексте в декларации нашел место и знакомый советским людям лозунг «Единство в разнообразии» (Декларация СКЕР 1998. О Конгрессе см.: Тринкунас 1999).

Декларация была полностью лишена духа расизма и ксенофобии, и можно было надеяться на то, что расширение и углубление контактов с западными неоязычниками поможет их восточнославянским единомышленникам преодолеть обуревающие тех ультранационалистические страсти. Действительно, как мы знаем, в марте 2002 г. пять московских общин подписали «Битцевское обращение», исключавшее из языческого движения всех, кто проявляет национальную нетерпимость, политический экстремизм и национал-шовинизм (Пахомов 2003: 16). Правда, затем, поссорившись с некоторыми волхвами КЯТа, Крада Велес (Ирина Волкова) вместе с общиной Колесо Велеса ушла в ССО СРВ Казакова. Сам же Казаков на Всемирном конгрессе этнических религий больше не появлялся. Не появлялся там и Сперанский. Зато постоянным представителем от России стал П. В. Тулаев, который там регулярно озвучивал свои расовые идеи.

X Всемирный конгресс этнических религий состоялся в Болонье (Италия) 25–29 августа 2010 г. Примечательно, что там после бурных дебатов эта организация была переименована в Европейский конгресс этнических религий, и это с воодушевлением было принято Тулаевым, усмотревшим здесь «родовую логику и здравый смысл». Ведь дело шло о «возвращении к европейской идентичности», т. е. к идее «белого (арийского) человека» (!). При этом предложение индийцев об Индо-европейском конгрессе было отвергнуто – раса оказалась важнее лингвистической общности[159]. Действительно, как показывает опыт, этнизация религии, тесно связанная с эксклюзивным принципом, создает благоприятную почву для развития расовых идей и идеи избранности (Митрофанова 2004: 86–87).

Последнее дает о себе знать в праворадикальных «нордических» неоязыческих движениях, развивающихся в основном в германоязычных странах Северной и Центральной Европы и считающих одним из своих важнейших символов свастику. С середины XX в. ведет начало организация «Железный хребет», объединяющая немецких и австрийских ариософов и неоязычников, унаследовавших нацистские традиции. В 1961 г. возник «Рабочий круг немецкой общины», представляющий собой неоязыческой Фронт неонацистского толка. В 1969 г. в ФРГ возродилось «Общество Гвидо фон Листа», а два года спустя был восстановлен «Орден Арманов» (Armanen-Orden), созданный Листом еще в начале XX в. Эти «ариогерманские» оккультные и неоязыческие организации исповедуют расистские взгляды и призывают достойно ответить на вызов «культурного Холокоста, идущего с Востока». Однако в отличие от многих других праворадикальных движений здесь культивируется культ Великой Богини. Во второй половине 1980-х годов по инициативе руководителей этого движения было создано «Трудовое общество европейского племенного союза [поклонников] природных религий» (ТОЕПСПР), поставившее своей целью объединение всех неоязыческих групп «Средиземья», т. е. Европы, на основе «германо-кельтской религии и культуры». В июне 1988 г. «Первый конгресс асов и ванов» прошел в Исландии при участии представителей 60 неоязыческих организаций из Германии, Нидерландов, Швеции, Франции, США, Южной Африки и Юго-Западной Африки. Неоязыческие группы неонацистской ориентации изобретают «новую индогерманскую религию» ради сплочения «индогерманских народов» и установления режима апартеида. Большой популярностью среди них пользуются идеи «оккультного Рейха» и реинкарнации Гитлера, чем они во многом обязаны таким поклонникам Гитлера, как чилийский дипломат Мигель Серрано и индийская гуру французского происхождения Савитри Деви (о них см. Weissmann 1991: 144–146; Godwin 1993: 70–73; Goodrick-Clark 1998). По своей идеологии к ним близки Ку-клукс-клан и «Арийские нации» в США (Weissmann 1991: 135–139, 142; Gugenberger, Schweidlenka 1993: 188–189).

Правда, далеко не все «северные неоязычники» исповедуют неонацистские взгляды. Некоторые из них как будто бы этнически толерантны и больше заботятся об экологии, сохранении традиционной культуры, равноправии женщин и самосовершенствовании (Weissmann 1991: 155–158). Однако встречаются и группы, не одобряющие мультикультурализм и проявляющие нетерпимость к иммигрантам. Кроме того, многие из «северные неоязычников» придают особое значение чистоте расы и выступают против межэтнических браков. Но признавать это расизмом они не желают, хотя в этом отношении среди них и нет единства (Kaplan 1996; L nnroth 1996; Harvey 1996: 60; Harvey 1997: 65–66). Как бы то ни было, многие скандинавские, английские и американские группы поклонников Одина и члены Обществ Асатру («поклонников германских богов») (Harvey 1996; Kaplan 1996) поддерживают тесные отношения с германскими приверженцами «Ордена Арманов» и ТОЕПСПР, которые считаются самыми активными неоязыческими организациями в современной Германии (Weissmann 1991: 139).