Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

Когда вдалеке появились отблески костров, Мари едва подавила вздох облегчения. Поляна впереди даже с этого расстояния казалась обитаемой и освоенной. Девичьи фигуры сновали за деревьями, достаточно громко переговариваясь между собой; доносились звонкий смех и даже пение.

— Вернулись! Они вернулись! — Крики встретили их, не успели девушки ещё выйти из-за деревьев.

Прямо посередине поляны возвышался обелиск из гладкого, тёмного камня. У Мари дух перехватило, когда она задрала голову, чтобы разглядеть шпиль, который едва-едва не доставал до верхушек самых высоких деревьев. Чуть поодаль от Камня сгрудились несколько навесов, сооружённых на скорую руку, под которыми свален был различного рода скарб: мешки, одежда, провизия, дрова… Создавалось впечатление, что лагерь разбили не менее суток назад. Неужели кто-то способен был преодолеть весь путь за такой короткий срок?

Фей было с десяток: почти все из них — те, кто по обыкновению крутился вокруг Хильды. Мари с растущим ощущением безысходности отыскала и её саму. Фея стояла возле костра, что-то устало выговаривая парочке товарок, которые с готовностью кивали. Словно услышав отчаянные мольбы, вспыхнувшие фейерверком в голове Мари, Лана — вопреки им — уверенно повела их прямо туда, мимоходом повесив моток верёвки на невысокий столбик. Эйлин на полпути к костру перехватили подруги, уводя к навесам. Сёстры и не возражали, справедливо рассудив, что ей отдых был важнее, чем отчётная болтовня. Мари бы тоже не отказалась уже где-нибудь осесть, но Олли, обернувшись, поманила её за собой, пресекая мысли о побеге.

Там, где замечали «новое» лицо, рождались шепотки. Феи шарахались от Мари как от прокажённой и перелетали на другую часть поляны, спеша поделиться новостью с остальными. Постепенно возбуждённый гомон стих, сменяясь настороженными, тихими переговорами. Хильда обернулась к прибывшим, прервавшись на полуслове; густые брови взметнулись вверх, скрываясь за чёлкой всего на пару секунд, после чего лицо приняло привычное, хмурое выражение.

— Что случилось?

Вопрос явно предназначался феям, но взгляд Хильды намертво приклеился к Мари.

— Лира погибла, — ответила Лана. Голос её был твёрд, но глаза влажно блестели в свете костра. — Мари нашла её, но уже поздно.

Хильда прищурилась и на мгновение посмотрела куда-то сквозь них. Мари непроизвольно поёжилась.

— Нам солгали, — устало выдохнула фея, поворачивая голову к Лане, и, дождавшись от неё подтверждающего кивка, обратилась к Мари: — Надеюсь, ты не доставишь нам проблем. Хотя… — она вдруг помрачнела и исправилась: — Похоже, что это мы доставили их тебе. Прости.

Мари ошарашенно моргнула и вдруг ощутила острую необходимость оправдаться. Вид извиняющейся Хильды был настолько дик, что казалось невозможным и дальше выносить его.

— Вы ни в чём не виноваты.

Хильда дёрнула бровью и скрестила руки на груди, вновь становясь собой:

— Всеобщая мать! Да ты, верно, совсем ничего не смыслишь в жизни, так?

Внутри вскипело раздражение, но Мари одёрнула себя, не давая ядовитым словам сорваться с языка. Казалось, все эмоции, скопившиеся за эти два дня, способны были выжечь целую поляну, вырвись они наружу.

— Это их вина, — выдохнула она, опустив голову. — Не ваша. И нет смысла выгораживать всю группу, ты ведь даже не капитанша.

— Пока нет, — Хильда усмехнулась, — кто знает, что случится завтра?

Она вдруг круто развернулась — блеснули на свету розоватые крылья — и добавила:

— И я их не выгораживаю. Напротив, — в голосе прибавилось стали, — мы поддержим твои обвинения против Таюи и Айры, но донести ситуацию до сведения жриц следует сразу же по прибытии.

Мари ощутимо пошатнулась, словно эти слова выбили почву из-под ног.

— Подобное не прощается, — продолжала Хильда. — Они ставят под угрозу команду, думая лишь о своей выгоде.

— Разве не вы терпеть меня не можете? — прервала её Мари, наконец оправившись от немоты.

Губы Хильды сжались в тонкую полоску:

— Это не важно, — она понизила голос. — На твоём месте могла оказаться каждая из нас.

Слова самопровозглашённого капитана всё ещё эхом отдавались в голове. Мари снова и снова прокручивала реакцию Олли и Ланы, а потом и Хильды, и приходила к странному заключению: для фей совершенно не стало шокирующей правдой то, что их товарки способны были на предательство и воровство. И это казалось выбивающим из колеи само по себе. Пробыв в Доме Ветров больше двух лет, Мари всё ещё никак не могла осознать, что даже в их обществе могли существовать подобные проблемы. Совсем некстати вспомнились и жалобы Нэй на ночного воришку ценных трав, которого до сих пор так и не поймали, несмотря на регулярные набеги.

За напряжёнными мыслями присутствие в лагере Хильды с компанией уже через пару часов перестало казаться насмешкой судьбы, и, хотя феи не воспылали в одно мгновение к Мари нежными чувствами, находиться среди них было непривычно спокойно. Каждая занималась своим делом, а стоило одной из них молча сунуть ей в руки нехитрую снедь, как львиная доля настороженности испарилась легко и бесследно. Только за одно это Мари готова была хоть всю оставшуюся жизнь терпеть сканирующие взгляды в свою сторону и шепотки за спиной, что, впрочем, нисколько не отличалось от обычного к ней отношения в группе.

Как разузнала она из случайно брошенных фраз и короткого разговора с Олли за ужином, первой к Камню смогла добраться именно Хильда. Неизвестно, сколько времени ушло у неё на весь путь, но когда к месту встречи добралась следующая группа, их уже встретили и горячей пищей, и даже простенькими лекарствами. Феи постепенно стягивались к Камню: поодиночке или целыми командами, и по мере разрастания лагеря появилось разделение обязанностей. Кто-то занимался заготовкой припасов и оказанием первой помощи раненым, кто-то — совершал вылазки в Чашу в поисках заплутавших.

Трагически погибшая Лира была в числе первой группы: она собирала лекарственные травы, поэтому и находилась сравнительно недалеко от центральной поляны. Чтобы не потеряться самим и контролировать пройденное расстояние, феи обвязывали себя верёвкой, второй конец которой прикрепляли к низеньким столбикам на поляне. В отличие от поисковых пар, которым выдавались компасы (они, порой, удалялись от лагеря достаточно далеко), собирательницы ходили поодиночке, предполагая, что никакой ощутимой опасности вблизи от места встречи быть не должно. Как оказалось, напрасно.

— Разве вас не должно быть тут побольше? — спросила Мари, прикидывая в уме количество входивших в арку перед началом испытания.

— Постепенно мы отправляем небольшие группы через Камень на другую сторону, — поведала Олли, пользуясь тем, что никого поблизости не было. — Чем раньше пришёл — тем быстрее уйдёшь. Ну… если, конечно, сам не захочешь остаться.

Мари хмыкнула:

— Я так понимаю, Таюя уже завершила испытание?

— Они с Айрой пришли одними из первых, — Олли отвела взгляд. — Никто и не думал, что они…

Дальнейшей беседы не случилось: фею привлекли к дозору. Хильда, подошедшая через несколько минут, возвестила Мари, что если та хочет отправиться в поселение в составе команды, как и должно, то тоже стоило включаться в обеспечение безопасности лагеря. Покосившись на Камень, заманчиво возвышающийся всего в паре десятков метров от костра, Мари понуро подхватила мечи, отправляясь на указанную позицию. Если уж феи готовы были создать видимость дружной команды ради успешного выполнения главного задания, то следовало хотя бы попытаться помочь им.

Ночь прошла на удивление гладко. К лагерю никто так и не приблизился, да и Мари сменили уже через пару часов, благосклонно давая немного поспать перед рассветом. Для разбитого организма это звучало как насмешка, но стоило голове коснуться свёрнутого в валик спальника, как сознание послушно выключилось. Мари настолько вымоталась, что даже не видела снов, а когда подошедшая фея оповестила о подъёме, тут же подскочила с места, не ощущая и тени сонливости, словно прошло не более пяти минут.