Смертники - Евгений Прошкин

На появление сталкеров люди никак не реагировали. Они вообще не двигались, хотя были определенно живы: дышали, периодически моргали, некоторые что-то беззвучно пришептывали, словно читали с монитора.

Держа оружие наготове, Столяров и Гарин спустились по мостику. Пельмень, не говоря ни слова, безвольно следовал за ними. Пол слегка пружинил и гасил звуки шагов. Снизу зал выглядел еще больше: грани потолка сходились высоко в центре, где вяло вращались лопасти бесполезного вентилятора. В воздухе стоял тяжелый запах пота, мочи и прогорклого масла.

Олег подошел к одному из сотрудников и тронул его за плечо. Человек склонил голову, посмотрел Гарину в живот и вернулся к созерцанию монитора. Только сейчас Олег заметил, что ни этот, ни другие экраны не светятся. Все компьютеры были выключены. Он нагнулся к системному блоку и увидел, что крышка снята, а жесткий диск отсутствует.

— Здесь, — негромко сказал Столяров и показал на большой мусорный бак под мостиком. Емкость до половины была заполнена разобранными винчестерами и сломанными оптическими дисками.

— Есть ли шансы восстановить информацию? — спросил Михаил.

— Они постарались свести эти шансы к нулю. Нет, здесь уже ничего не восстановишь. Если у Лаборатории была собственная связь, они могли перекачать данные куда угодно.

— Связь только через Институт, своих каналов у них нет.

— Значит, за пределы этого оазиса науки ничего не вышло. Гарин вдруг звонко щелкнул пальцами.

— Вот! — Он обвел рукой неподвижных исследователей с «венцами» на головах. — Пси-Мастер превратил их в живые слоты! Понятно?

— Нет, — признался Столяров.

— Он приспособил их для записи информации на «венцы». Вот на что он отвлекался, когда мы начали атаку! — Олег снова бросился к компьютеру и потрогал блок питания. — Еще теплый! Они закончили недавно. Переписали информацию на «венцы», а потом уничтожили все другие носители. Тебе ясно, зачем он звал меня в соавторы всеобщего счастья? Я же невольно стал специалистом по дампам человеческой памяти. Хотя эти несчастные уже, наверно, специалисты покруче меня.

— Теперь понятно, — сказал Михаил.

Он подобрал с пола двухметровый шнур питания, затем подошел к мужчине, сидевшему с края, и повесил его «венец» себе на провод, как бублик на веревку. То же самое он сделал и со вторым ученым, и с третьим. Столяров педантично обходил сотрудников Лаборатории и, снимая «венцы», нанизывал их на шнур.

— И что ты с этим намерен делать? — подозрительно спросил Гарин.

Михаил, не ответив, перешел ко второму ряду столов.

— Ты доставишь их в Институт! — догадался Олег. — Но это невозможно! Нельзя! — крикнул он. — Ни в коем случае! Они доведут «венец» до ума, станут им торговать, как оружием, но главное — ты помнишь, что нам пел Пси-Мастер? Новый проект! Тотальная гармонизация сознания! Это же все здесь, все его наработки записаны. Послушай программиста: любая информация рано или поздно будет кем-то использована. Институт откроет в Зоне новую лабораторию — две, три, сколько понадобится. Они используют эти данные обязательно, иначе не бывает. А заказчик всегда найдется, какой-нибудь гнилой дядя с большими деньгами и очень, очень большими амбициями. И он получит в руки такое оружие, по сравнению с которым атомная бомба покажется дымовухой юного химика, — закончил Гарин, бессильно опускаясь на лестницу.

— Вечная власть гармонии наступит! — послышался сзади незнакомый голос.

Олег оглянулся — из темной ниши, которую трудно было заметить с мостика, выкатилось самоходное инвалидное кресло. В коконе из мягких подушек сидел, откинувшись далеко назад, тучный мужчина лет шестидесяти, с огромной смоляной бородой и копной нечесаных волос вокруг лоснящейся лысины.

Столяров уже закончил собирать «венцы» и, крепко связав шнур, повесил его себе на плечо. Сотрудники Лаборатории начали постепенно оживать, но только в зоологическом смысле: они задвигались, зашаркали ногами, кто-то чихнул. Происходящее в зале их совершенно не интересовало. Никому из них даже не пришло в голову встать со своего места.

— Власть гармонии наступит неизбежно, — повторил Пси-Мастер, подъехав к Олегу.

— Для тебя, я смотрю, она уже наступила.

— Для меня? О нет… Я с рождения передвигаюсь вот таким образом, быстрее ветра, обгоняя облака, — напел он на какой-то старый мотив.

— Так вот почему у тебя карьеры не получилось… — Гарин в поисках поддержки повернулся к Михаилу.

— Я не знал, — холодно ответил тот, проходя мимо. — Но если бы и знал, что это меняет?

— Тетрадотоксин? Хорошее средство. — Пси-Мастер заговорщически подмигнул Олегу. — Только скажи своему другу, чтоб не увлекался. А то однажды проснется и не вспомнит своего имени.

Человек в кресле выглядел умиротворенным. Тревога, которая еще недавно слышалась в голосе транслятора-наемника, куда-то пропала. Пси-Мастер широко улыбался. — А насчет карьеры, — спохватился он, — ты прав: кому нужен фокусник-инвалид? Ведь фокусник — это почти то же, что и клоун. А клоун должен веселить. Люди не любят инвалидов, это не секрет. Мы почему-то тревожим вашу совесть, как будто вы в чем-то виноваты. Меня жалели. — Пси-Мастер все еще улыбался, но улыбка неуловимо быстро стала горькой. — Жалели, жалели. Эти зрители в районных клубах, у которых лица похожи на картофель, мозги на репу, а вся их жизнь — на кусок чернозема. Меня жалели, — снова повторил он. — Любого из них я уже тогда мог бы вывернуть наизнанку, как носок, но при этом они… они!., жалели меня. И что было самым страшным, я не мог не слышать их жалости. Она долбилась мне в мозги, как тысяча тупых дятлов, лезла в меня отовсюду, как жирные черви…

Он перевел дыхание и, посмотрев на свои пальцы, которыми изображал червей, уронил руки обратно на подлокотники.

— Как же мне было не мечтать о новом светлом мире? — глухо продолжал он. — Когда-нибудь человеческое сознание эволюционирует само, но зачем ждать тысячи лет? Я дам это людям уже скоро.

— Все понимаю, — проговорил Олег. — И растраченная жизнь, и большие обиды, и святая детская мечта… Но все это тебя не оправдывает. Ничто на свете не может оправдать того, что ты сделал.

Гарин достал пистолет, который давно уже грел в ладони, и несколько раз выстрелил Пси-Мастеру в голову, в упор, впервые не боясь испачкаться человеческой кровью.

Пельмень, мявшийся поблизости, как зомби, моментально рухнул на пол, но уже через пару секунд встал и начал дико озираться.

— Как я сюда попал? — спросил он.

— Это долгая история, — ответил Столяров, увлекая его к выходу. — Пойдем, все расскажем по дороге. Олег! — окликнул он с лестницы.

— А что будет с этими? — проронил Гарин, широко разводя руки над рядами столов.

— С сотрудниками?

— И с оборудованием тоже.

— Скоро отсюда все заберут.

— Кто? Кто заберет?

Столяров свесился через перила так, что связка «венцов» чуть не соскочила у него с плеча, и проникновенно сказал:

— Люди, Олег. Хорошие, надежные люди.

Грузовики были обстреляны из гранатометов и уже почти догорели. Вокруг, на разном расстоянии, лежали контролеры или то, что от них осталось. Некоторым удалось выжить после прямого попадания в кузов — их добивали поодиночке наемники из госпиталя.

— Я так и не понял ваших отношений с «монолитовцами», — сказал Михаил Пельменю.

— Деньги, и ничего личного, — отозвался тот. — Лучше обойдем базу стороной, с недавнего времени я не в ладах со своими друзьями.

— Не хотели тебя отпускать?

— Пси-Мастер обращался к нам редко, но платил хорошо. А те перь братва без работы. Думаю, у парней найдется, что мне предъявить.

— Обойдем в любом случае, — согласился Столяров. — Нам нужно заскочить в школу.

Последнюю фразу он произнес таким тоном, что у Гарина сжалось сердце. В этих словах было и тепло, и безопасность, и свобода. От них пахло домом.

Олег, шагавший чуть позади, нервно поглаживал в кармане «Марту» и боролся с собой. Связка «венцов» на плече у Михаила но давала ему покоя. Гарин мог бы попробовать вразумить товарища по-своему, но тетрадотоксин, принятый Столяровым, все еще действовал.

Сделав большой крюк через старый КБО, они подошли к школе. Труп химеры уже утащили — тушканы или собаки, а может, те и другие вместе.

Михаил остановился напротив разрушенного корпуса, снял с плеча гирлянду с «венцами», коротко размахнулся и отправил се и гравитационную аномалию. Он сделал это так просто и быстро, ЧТО Гарин от неожиданности чуть не вскрикнул. Связка темных колецпролетела несколько метров и вдруг взорвалась тысячами алых искр, фейерверком пронеслась по кругу и медленно осела пепельной дымкой на кучу мусора.

— Я знал, что ты гак поступишь! — не скрывая радости, воскликнул Олег.