Хранители - Матильда Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За столом снова наступило молчание. Бегемот, который продолжил есть, жевал совершенно бесшумно. Кир переводил удивлённый взгляд то на бледную Вику, то на своего равнодушного друга, то на Дану, будто ища в её лице подтверждение или опровержение сказанного.
– Вот правду говорят, что вы, врачи, совершенно бездушные люди, – пробормотал он, не то желая уязвить товарища, не то успокоить свою девушку.
– Способность называть вещи своими именами ни имеет с бездушием ничего общего, – возразил Леонид, вытирая губы салфеткой.
– Да, не все готовы слышать правду о себе, даже если это просто констатация фактов, – проговорила Дана, припоминая позавчерашнюю реакцию самого Бегемота на то, что она чуть не назвала его патологоанатомом.
Её невольную усмешку Виктория расценила по-своему. Она хоть и не ждала особой поддержки от подруги, которая, даже называя вещи своими именами в общении с ней всегда соблюдала известную тактичность, но продолжала поддаваться внутреннему сопротивлению. Она не хотела признаться, что Леонид был по-своему прав. Не так хорошо она его знала, чтобы открывать ему своё сердце. Да ещё и после таких самоуверенных заключений. Да ещё и в присутствии Кира.
– То есть в моём стремлении к свободе и независимости ты видишь страх? – спросила она.
– Я не хочу отбирать хлеб у профессионала, – он кивнул на Дану, – я просто сделал вывод и, если ты можешь с нами поделиться, опровергнуть или подтвердить его, милости просим. Если нет – это твой выбор, и мы его уважаем.
Вика с минуту молчала, покусывая губы.
– Твои провокации тебя до добра не доведут, – шутливо пожурила его Дана.
– Возможно. И это тоже будет результат.
– Я не готова обсуждать личное, – проговорила Вика, – но я помню, что Кир был очень откровенен с нами всеми, хотя тоже рассказал очень личные вещи. Поэтому я скажу: да, я в детстве боялась своего отца. Он не просто был строгим, я реально его боялась. Это возможно, как-то повлияло на мою дальнейшую жизнь и мои отношения с мужчинами, но вы понимаете…. Отец не был особенно жесток со мной. Но, возможно, да… в каком-то смысле он нас тиранил.
Дана внимательно слушала. Сейчас она внезапно осознала, что за всё время их дружбы с Викой они бессознательно обходили темы о своих родителях и детстве. И то, что она услышала сейчас, было для неё новостью. То, что она поняла – тоже.
– Я могу спросить? – внезапно подала голос она. Вика кивнула.
– Тебе нравится командовать мужчинами? Контролировать их?
– Нет, – Вика качнула головой, – управлять нет. Я никогда даже не была в такой ситуации, где я бы реально ощущала свою власть над мужчиной. Но…. Как бы это сказать…, – она умолкла, пытаясь подобрать правильные слова. Через секунду она встала и, бросив через плечо, – мне нужно подумать, – отправилась на террасу.
Кир было приподнялся, думая пойти за ней, но Бегемот положил ему руку на плечо. Кир недовольно оглянулся.
– Ты же слышал, – сказал его приятель, – ей нужно подумать. Лучше останься. А я выйду.
Кир кивнул, пропустил его и сел на место.
– Как ты себя чувствуешь после пятницы? – поинтересовалась Дана, воспользовавшись тем, что они остались одни.
– Когда я вернулся тогда домой, – улыбнувшись, ответил он, – я просто свалился в кровать и заснул. Я дрых до двенадцати дня и спал так крепко, что не слышал телефонных звонков. Так что, – заключил он, с мягкой улыбкой глядя на неё, – пока что эффект нашего разговора очевиден. Спасибо тебе.
Он протянул руку и осторожно пожал её пальцы, которыми она теребила зелёную салфетку на столе.
– Пожалуйста, – она улыбнулась в ответ на этот почти детский заговорщицкий жест, – я тоже должна поблагодарить тебя за откровенность. Это нелегко, тем более в компании не совсем знакомых людей.
– Ощущения были очень непривычные. Я как будто снова стал тем мальчишкой и рассказывал тебе снизу-вверх, понимаешь? Когда я потом это вспоминал, я удивлялся, как так получилось. Я думаю, что у тебя есть какая-то редкая способность… когда ты задаёшь прямой вопрос и смотришь прямо в глаза, тебе просто невозможно не ответить. По крайней мере, так у меня. Я как будто мысленно махнул рукой и позволил себе быть с тобой полностью уязвимым, открыться максимально, как мог. И в этом состоянии я не беспокоился ни о чём…. Ты не будешь возражать, если я время от времени буду приходить к тебе на приём? – неожиданно спросил он.
– Не буду, конечно, – ответила она, подумав, – и постараюсь тебе помочь. Но я редко работаю с друзьями. С ними труднее быть объективной. С тобой просто так вышло случайно.
– Да уж, очень случайно.
– Это как нарыв, – сказала она, – который уже назрел настолько, что нужно было слегка надавить на него, чтобы освободиться. Но ты прав. Я часто слышу, что людям трудно говорить мне неправду.
Он вздохнул и покачал головой, снова погружаясь в позавчерашние переживания. Подошёл официант, осведомляясь о горячем. Они не заказывали основные блюда, пока ожидали Бегемота, теперь можно было подумать и об этом.
– Похоже, вечер действительно собирается быть томным, – повторяя Викины слова, рассмеялся Кир, – сейчас остальные вернутся, и мы закажем.
Официант кивнул и отошёл от стола, забрав с собой пустые тарелки и бокалы. Через несколько минут вернулся Бегемот.
– Что ты будешь есть из горячего? – спросила его Дана. Она всё ещё не могла побороть в себе некоторое смущение при общении с ним и не могла не признаться себе, что её восхищает уровень его интеллекта и несколько интригует его манера общаться.
Немного погодя, вернулась Вика.
– Я вроде бы смогла схватить за хвост ускользающую мысль… поняла, как правильно выразиться, – заявила она, садясь, – Я чувствую некоторое подобие власти над мужчинами… даже не так…. Я чувствую себя в полной безопасности только когда мужчины по какой-то причине морально обезоружены. Или даже страдают. Как бы ужасно это ни звучало.
Кир открыл рот. Она повернулась к нему.
– Это почему-то совершенно не касается тебя, – заметила она, – с тобой как-то всё по-другому.
Бегемот тоже разинул рот, собираясь что-то сказать, но Дана быстро накрыла его руку своей.
– Подожди, – сказала она быстро, – так и есть. У них действительно по-другому.
Он удивлённо посмотрел на неё, но промолчал. Она вдруг устыдилась своего касания и убрала руку с его руки.
– Я стала искать этому объяснение, – продолжала Вика, – и просто смотрела на сквер через дорогу. Там гуляют
