Смерть ей к лицу - Игорь Солнцев

Опираясь на палку, Пафнутьевич поднялся и отрешенно произнёс, уже уходя:

— Рад, очень рад был с вами познакомиться. Ох, простите, ваше имя…

— Антон Валерьянович.

— Н-да. Так вот. Рад. Весьма рад.

Старик, слегка опираясь на палку, засеменил из зала, заставив Антона Валерьяновича попребывать в некотором смятении. Ни тебе до свидания. Только какая-то недоговоренность. Хотел что-то сказать и утаил. Оставил при себе.

В тот же вечер Антон Валерьянович увидел старика вновь.

К вечеру становилось холодно. Сумерки быстро переходили в неуютную темноту, море становилось огромным черным пятном, и лишь лунная дорожка свелетлела на нем серебристой рябью.

Он сидел у моря на импровизированной скамейке, которую соорудили отдыхающие, натаскав камней и положив сверху широкую доску. Отдыхающих сейчас не было. Но скамейка осталась. Её не разобрали, словно надеясь вернуться сюда в новом сезоне.

Он смотрел на море и потягивал из пластмассового стаканчика пиво, когда услышал за спиной шаги. И сразу понял, кто движется к нему. По шаркающим шагам и стуку трости по камням.

— Мне сказали, что вы здесь. — Пафнутьевич закашлялся и, обойдя скамейку, уселся рядом с Антоном Валерьяновичем.

Хозяин «Бригантины» взболтнул остатки пива в стакане. Он не спешил. Спешить ему было некуда. Только домой. Куда он не очень торопился, хотя ждало его там не унылое одиночество. Три дня назад он познакомился с довольно сексапильной милашкой, которая вот уже две ночи скрашивала его одиночество. Сейчас он ждал её. Девица отправилась в бар, чтобы прикупить несколько бутылок вина и поесть — сама красотка готовить не умела, да, кроме секса, как он понял, вообще никакого другого занятия не знала и знать не желала. Что, впрочем, вполне его устраивало. Груди, ноги и ноль целых ноль десятых интеллекта — умственных притязаний как у вешалки. Ни к чему не обязывающий вариант.

— Извините прилипчивого старика, — тоненько пропищал Пафнутьевич, — но я так рад, что повстречал вас. Знаете, как говорят — ничего так просто не происходит. Все на свете предопределено. И то, что я пролил… к-хе… на ваш пиджачок водичку — тоже, как мне кажется, неспроста.

— Ну уж, — не согласился Антон Валерьянович, почему-то не решаясь при старике отпивать пиво — дурной тон вот так одному потягивать пивко. Ведь тут не ресторан, не предложишь старику даже его любимой минералки.

— Да, да, — заторопился Пафнутьевич, как бы предвидя возражение. — Это, конечно, прискорбно, ну, то, что так нехорошо получилось в ресторане, но… Но в конечном итоге все повернулось для меня в лучшую сторону.

— Вот как. — Антон Валерьянович наконец удосужился посмотреть на своего собеседника. Тёмная фигурка старика при лунном свете казалась неестественно сгорбленной, а палка, на которую тот, сидя, опирался двумя руками, делала Пафнутьевича похожим на древнего странствующего философа.

— Вам не холодно? — удивился тут же хозяин «Бригантины», приметив, что старик, как и днем, всё в том же костюмчике. Сам же он в теплой куртке чувствовал себя в самый раз — тепло и комфортно.

— Может, это вас удивит, но — нет. Я так привык. А это, доложу я вам, не холод. Да…

— Ну-у, — пожал неопределенно плечами Антон Валерьянович, как бы показывая, что, мол, каждому своё. — Так что вы там по поводу лучшей стороны говорили?

— Лучшей? Ах да! Мы ведь с вами коллеги. Было просто приятно встретить коллегу. Да еще такого, кто пишет книгу.

— Я, в общем-то, только ещё собираюсь писать. Всё как-то…

— Это неважно, — перебил его тут же Пафнутьевич. — Собираетесь — значит, уже пишете. Подготовительный процесс — тоже работа.

Последнее он произнес со знанием дела. С секунду помолчал, как бы восстанавливая свои силы, а затем продолжил:

— Я ведь тоже пишу. А вернее, уже написал. Поэтому и говорю, что чудесное совпадение и прекрасно, что вас встретил.

— Чудесное совпадение? — Антон Валерьянович несколько не совсем понял, что хотел сказать старик, однако последующая реплика все поставила на свои места.

— Я ведь, знаете, всё никак не решусь послать рукопись. Куда бы то ни было. Все думаю, а нужно ли и не ерунду ли я затеял — может с точки зрения литературы чепуха у меня одна… Да. А после встречи с вами решил, что это судьба.

Только тут Антон Валерьянович приметил, что у старика на коленях лежит папка. Тот приподнял ее и протянул ему.

— Вот, возьмите. Это мой роман. Коллега… Мне хотелось бы, чтобы вы прочли и честно высказали своё суждение.

— Но, — замялся Антон Валерьянович, — это как-то… Я ведь, в общем-то, не рецензент.

— А мне рецензент и не нужен. Я хочу услышать ваше мнение, как адвоката, ведь то, что я написал, основано на моей практике. Вы ведь тоже собираетесь взять за основу случай из практики?

Пафнутьевич не стал ждать ответа и едва ли не насильно впихнул папку в руки Антона Валерьяновича, так что тот едва не выпустил стакан с остатками пива.

— Мне сказали, где вы живёте. — Старик продолжал тараторить, словно решив в этот вечер выговориться за многие годы молчания. — Но я не решился зайти к вам домой. Не люблю, когда попадаю не во время. А здесь… Вот так вот, мне показалось, будет в самый раз. Я живу недалеко от вас. Там на самой папочке я указал свои координаты, телефончик. Так что вы не обессудьте, уважьте старика.

— Хорошо. Я постараюсь, но…

— Вот и спасибо. — Пафнутьевич поднялся и постучал палкой по земле, как бы проверяя, тверда ли поверхность у него под ногами. — Не буду вас более утомлять. И заранее благодарен.

И, кхекая, Пафнутьевич двинулся прочь, быстро растворившись в темноте.

А у Антона Валерьяновича вновь появилось чувство, что старик чего-то не досказал.

Правда, это чувство быстро испарилось, когда он услышал знакомый смех своей красотки, которая, спотыкаясь, спускалась к нему. Он понял, что та успела уже порядком нагрузиться — не дожидаясь, когда они приедут к нему домой.

Ночью ему не спалось. Тягучее посапывание рядом лежавшей подруги злило его, а перед глазами почему-то раз за разом вставал знакомый силуэт старика и слышался тонкий, скрипучий голос.

Вот же черт, в какой-то момент не выдержал он и подумал, что так можно и свихнуться. Он осторожно поднялся, так, чтобы не проснулась дама, всунул ноги в тапочки и, мягко ступая, вышел из спальни.

Он прошёл в свой рабочий кабинет, прикрыл за собой дверь и включил свет.

Комната была небольшой. На рабочем столе стоял компьютер, лежала пачка листов, беспорядочно были разбросаны карандаши и ручки. Впритык к столу стояло вертящееся офисное кресло. По углам комнаты располагались стеллажи с книгами.

Здесь на самом деле царила рабочая обстановка. И каждый, кто бывал в его доме и заходил сюда, в эту комнату, обязательно подмечал это.

Постояв немного, он вышел из кабинета, прошел в прихожую и взял папку, которую оставил, входя в дом, на тумбочке.

Затем вновь вернулся в кабинет и сел к столу, положив рукопись старика перед собой.

Некоторое время он сидел неподвижно, тупо уставившись на папку, словно решая, что делать дальше? Нужно ли ему открывать ее и читать, что написал этот сумасбродный тип?

Ответ пришел не сразу…

Антон Валерьянович медленно раскрыл папку и на титульном листе прочитал — «Чёрный Ворон».

Четыреста пятьдесят страниц на машинке. Сверху лежала дискета, подписанная теми же двумя словами. Пафнутьевич словно давал возможность выбора чтения — либо с компьютера, либо с листа.

Он сделал выбор.

Отложив дискету, перевернул титульный лист, и, начав с первой страницы, он уже не смог оторваться.

Зайдя утром в его кабинет, дама застала своего дружка сидящим в кресле, перед закрытой папкой — он смотрел куда-то в стену невидящим взглядом.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, подходя ближе.

Ответа не последовало. На миг она испугалась, однако, услышав, как тот мерно дышит, успокоилась.

— Ты что же, всю ночь так и не спал?

Он не отвёл взгляд от стены, словно это было слишком трудное для него дело. Лишь разжал губы и бросил сухо:

— Со мной всё в порядке. Иди на кухню. И сделай, пожалуйста, горячий кофе. Как можно покрепче.

Она никогда ещё его таким не видела. Впрочем, она не могла похвалиться длительным знакомством с Тощей, однако ничего подобного за ним не водилось.

Когда дверь за девицей захлопнулась, он наконец отвёл взгляд от стены и перевёл его на закрытую папку.

Он на одном дыхании прочел рукопись. И все не решался дать ей оценку.

Слог, стиль почти профессиональны. А Черный Ворон — это снайпер, который выполнял заказы на убийство людей. Сюжет был окутан загадками. Но самое неожиданное ждало в конце — этим самым Чёрным Вороном оказался адвокат, защищавший тех, кого и убивал потом.