Забытая башня - Веда Талагаева

— Будьте готовы, воины Эверонта! Mor ie! — ее окрик перешел в змеиное шипение, остекленевшие глаза дико сверкнули.

На ущелье вдруг пал обжигающий кожу и дыхание холод. Иней осел на ветвях редких кустов и хлипких деревьев, произраставших под прикрытием горных склонов. А серые камни вокруг в мгновение ока точно поседели от внезапно сковавшего их заморозка. Вместе с холодом позади груды валунов возникли облаченные в черное темные эльфы владыки Эверонта. Их глаза были такими же стеклянными, как у их повелителя и у Олдрид, а лица казались обескровленными и лишенными признаков жизни. Они, будто в страшном сне, приближались медленно и неотвратимо, двигаясь стройными рядами. Передние ряды эльфов были вооружены мечами. Сзади выступали лучники. Они уже натягивали тетивы, и весь тыл темного войска ощетинился черными стрелами.

— Поднять щиты! — одновременно скомандовали Вернигор, царица и Евглен.

Все войско в один миг будто скрылось под стальной чешуей. В одном месте море щитов всколыхнула маленькая, но упрямая волна. Это Нок, растолкав солдат Ордена, бросился вперед, к принцессе Юрлин. Она, пользуясь, заминкой, вызванной выступлением обеих армий, попыталась подняться на ноги, шатаясь и опираясь на меч.

— Моя госпожа! — завопил Нок, в три скачка достиг каменной груды и подхватил эльфийку под локоть.

— Оруженосец? — язвительно улыбнулась Олдрид и выдохнула в лицо Юрлин шипящие слова темного заклинания.

Нок распрямил широченные плечи, прикрывая принцессу собой. Порыв ледяного ветра ударил от слов темной чародейки, но Нок, свирепо зарычав, устоял на ногах. Варион вскрикнул, как раненый зверь, вскинул лук и выстрелил в Олдрид. Но стрела, словно пущенная неумелой детской рукой, пронеслась мимо.

— Она колдует, вместо того, чтобы честно биться! — возмущенно крикнул эльф Гвендалю, — Сделай же что-нибудь!

— Моих теперешних сил хватает, чтобы как-то оберегать войско, — ответил Чародей, — Чтобы сделать большее, я должен обрести былую мощь. Дело за кольцом.

Рядом послышалось тихое шипение. Ронф громко вскрикнул.

— Вот и пора, — одобрительно заметил Гвендаль, повернувшись к гоблину, — Сними кольцо и замкни его.

Казалось, и не было долгого зачарованного сна. Глаза Восточного Колдуна вспыхнули алчным огнем, и он живо устремился к круглому серебряному подносу, на котором Орешник принес ему кувшин молока и бутерброды с маслом и сыром. Ухватив в каждую руку по бутерброду, Юн принялся жадно жевать, откусывая от каждого по очереди. Колдуньи наблюдали за ним: Адиари с улыбкой, Итэри с удивлением, Арника раздраженно.

— Учитель! Ты вернулся? — съев четыре бутерброда и отпив молока из кружки, Юн вспомнил о существовании окружающего мира и поднял глаза на Чародея, сидевшего рядом на диванном подлокотнике, — Ты странно выглядишь.

Гвендаль следил за шумно чавкающим молодым Колдуном хмуро и с неудовольствием. Его лицо и волнистые волосы были серыми, как осенний день. Поблекли и его одежды и яркий алый плащ.

— Не время пузцо набивать, дорогой мой Восточный Колдун, — сурово промолвил Гвендаль, — Затмение близится, война началась. А мне пора возвращаться.

— Ты разделился! — озаренная догадкой, в ужасе воскликнула Адиари, поднимаясь со своего кресла, — Отчаяннейший из чародеев! Ты решился на подобное?

— Да, — кивнул Гвендаль; его голос ослабел и звучал теперь как будто издалека, — Мне нужно было оказаться во всех местах сразу. Теперь я сделал все, что мог. Пора назад. Наконец-то!

— Наконец-то! — счастливо выдохнул Ронф и стащил с мизинца пылающее красным пламенем кольцо.

Гоблин положил кольцо на дрогнувшую ладонь и подул на него.

Олдрид вытянула правую руку вперед, направляя меч на Юрлин и Нока, схватившегося за меч и топорик.

— Наконец-то, — ухмыльнулась она, вслушавшись в застывший воздух ущелья, — Не повезло вам. У нас есть сразу два волшебника. А у вас не одного. Lin amio da narani mor! Зиирх!

Конь под Ронфом вдруг тревожно заржал и споткнулся о выросший из-под земли корень. Огненное кольцо подскочило на ладони принца гоблинов и упало на землю. С неба рухнула черная птица, подхватила кольцо и метнулась прочь. Ронф завопил, точно его укусили, отчаянно пытаясь ухватить ворона за хвост. Но его пальцы схватили только воздух. Царица лишь беззвучно приоткрыла рот: от ужаса крик замер у нее на губах.

— Стреляй! — закричал Вернигор Вариону.

Тарилор успела выстрелить раньше, вслед за ней и Варион пустил стрелу в улетающего с кольцом ворона. Выстрелил и сам Вернигор, и Робур, и Евглен, и еще несколько эльфов. Но ни одна стрела не достигла цели. Словно веление злой воли лишило стрелков меткости. Ворон прилетел на плечо к Олдрид и уронил кольцо в ее протянутую руку. Гвендаль взметнул вверх руку с посохом и выкрикнул заклинание. Олдрид пошатнулась, но устояла. Ее глаза свирепо вспыхнули темным огнем.

— Бесполезно. Твоя сила оставила тебя, Чародей! — крикнула она и разомкнула кольцо, превратив его в полоску металла.

Вернигор и с ним все друзья Чародея вскрикнули в один голос. Полумрак в ущелье нарушила блеклая вспышка света. Гвендаль исчез, не сходя с места.

— Ты интересовалась, чего я ждала? — Олдрид снова повернулась к принцессе Юрлин; ее узкий рот щерился в улыбке, напоминающей скорее волчий оскал, в тонком лице не осталось ничего прекрасного и гордого, так изуродовало его злобное торжество, — Вот этого!

С диким криком Юрлин вскочила на ноги, оттолкнула державшего ее Нока и бросилась на Олдрид, потрясая мечом. Ее крику вторил хор эльфийских, чародейских и людских голосов. Войско царицы, обнажив мечи, ринулось в бой. Олдрид стряхнула с себя ворона и отдала какие-то распоряжения остальным предводителям. Они присоединились к армии Эверонта. Темное войско выступило вперед молча, с мрачно горящими глазами. Черные стрелы полетели тучами, сражая воинов царицы. Светлые мечи врезались в гущу черных одеяний, рубя созданий ночи. Вскоре ущелье наполнилось звоном оружия и криками. Никто не заметил, как огромная черная кошка дикой занбаргардской породы быстрыми скачками бросилась бежать прочь от места битвы подальше в горы, на запад.

Последний подъем был самым трудным, самым опасным. Элиа и его спутники до того устали, что им казалось, будто обрывистая, вырубленная в камне, тропа приведет их на самые-самые вершины Занбаргардских гор, к острым, как иглы камням, где шагу нельзя ступить. Преодолев этот утомительный путь, они замерли от удивления, глядя вокруг и перед собой. Они стояли на краю ровного, как скатерть заснеженного плато, обрамленного со всех сторон каменными зубцами, уходящими в небо.